Ричард Бендлер - Из лягушек – в принцы (Вводный курс НЛП тренинга) Страница 45

Мне кажется, что есть еще одна очевидная вещь, которую она могла бы сделать еще несколько месяцев назад, и сказать мне, что она не уверена, в том, готова ли она к семинару. Но вместо того она пыталась переработать внешний опыт внутренне и сознательно. И я думаю, что это парадокс, как мы уже неоднократно говорили. Если человек имеет сознательный ресурс в тот момент, когда он приходит к терапевту, то это значит, что он уже изменился. Именно тот факт, что у них нет сознательного ресурса, и приводит их сюда. Когда вы, терапевт, сознательно стараетесь изменить себя, то только запутываете себя этим, попадая в многочисленные, интересные, но не очень полезные ловушки.

Один мой студент пришел ко мне сначала как клиент, еще когда он учился на младших курсах колледжа. Он пришел и сказал: «У меня ужасная проблема. Я встретил девушку, и все складывалось просто отлично. Она приходит ко мне, мы вместе спим и все великолепно. Но утром, как только я просыпаюсь, мне приходит в голову мысль, что я должен сделать – жениться на ней или вытолкнуть из постели и выгнать навсегда? В этот момент меня даже позабавило то, что человеческое существо могло сказать мне такие слова! И я никогда не перестану удивляться тому, как сильно люди могут ограничивать мир своего опыта. В его мире у него было только два этих выбора! В то время я работал с Джоном. Джон посмотрел на него и сказал: „Случалось ли вам просто сказать ей: „С добрым утром? « Студент ответил: «Ух-х-х-х! « Я думаю, что это тупиковый терапевтический маневр, потому что он мог сказать ей «с добрым утром“, а затем либо вытолкнуть ее, либо сделать предложение. Существует же гораздо больше возможностей! Но раз уж он вошел в состояние растерянности, я дотронулся до него и сказал: «Закрой глаза“. А Джон добавил: «И начинай смотреть сон, в котором ты увидишь, как много существует других возможностей, и ты не сможешь открыть глаза до тех пор, пока не исчерпаешь их все! « Он сидел так шесть с половиной часов! Шесть часов с половиной он сталкивался с другими возможностями. Он не мог уйти, так как у него не открывались глаза. Он пытался встать и ходить, но не мог найти дверь. Все эти возможности, которые открывались ему за шесть часов, он мог реализовать всегда, чтобы получить доступ к своей собственной креативности.

Переформирование – это способ, чтобы заставить человека сказать: «Ну-ка, а как еще я смогу сделать это? „ В каком-то смысле это элементарный критицизм человеческого существа, которое говорит: «Остановись и подумай о своем поведении, и подумай о том, как сделать что-то новое. То, что ты делаешь, не срабатывает! « «Расскажи себе историю, потом попробуй рассказать ее тремя различными способами, и неожиданно обнаружишь изменения в своем поведении“.

Люди обнаруживают забавную особенность: когда они не достигают цели, пользуясь каким-то определенным способом, то начинают стараться делать то же самое сильнее. Один ребенок подходит к другому и толкает его. Тот выпячивает грудь. Второй раз толкнуть его будет еще удобнее, так как грудная клетка у него очень крепкая.

Одна из вещей, которую действительно не понимают – это то, какие возможности открываются, если вместо того, чтобы атаковать проблему прямо, пойти в обход. Милтон Эриксон однажды произвел одно из самых быстрых изменений, о котором я вообще слышал. Это произошло в 1957 году в больнице Пало-Альто. Психиатры со своими пациентами построились в коридоре на очередь на консультацию к Эриксону. Они заходили по одному и Милтон делал там свои магические вещи. Затем они снова выходили в коридор и говорили: «Милтон в действительности ничего не делает, он – шарлатан». Молодой психолог, настолько неуверенный парень, насколько это можно вообще себе вообразить, привел семнадцатилетнего подростка, который бросался на прохожих с ножом и принял все другие возможные способы, чтобы навредить людям.

Этот подросток уже ожидал своей очереди несколько часов. Люди выходили от Эриксона в сомнамбулическом трансе, и он спрашивал: «Что там собираются со мной делать? „ Он еще не знал, ведут ли его на электрический шок или на что-то еще. Его ввели в комнату, и там был этот человек с двумя тростями, который стоял за столом, и небольшая аудитория. Они подошли к столу. Милтон спросил: „Зачем вы привели сюда этого мальчика? „ Психолог объяснил ситуацию, изложил историю болезни так хорошо, как только мог. Милтон посмотрел на психолога и сказал: «Садитесь“. Потом он посмотрел на мальчика и сказал, «насколько бы ты был удивлен, если бы твое поведение не будущей недели совершенно изменилось? « Мальчик посмотрел на него и сказал: «Я бы очень удивился“. Тогда Милтон сказал: «Все теперь уходите“.

Психолог из всего этого сделал вывод, что Милтон решил не работать с мальчиком. Подобно большинству психологов, он пропустил все, что произошло. На следующий недели поведение мальчика полностью изменилось, «снизу доверху» и «сверху донизу». Психолог сказал, что никогда не смог бы определить, что делал Милтон. Как это понимаю я, Милтон сделал одну вещь, он дал мальчику возможность доступа к своим подсознательным ресурсам. Он сказал: «Ты изменишься, а твое сознание ничего не сможет сделать с этим. „ Никогда нельзя недооценивать возможность просто и прямо сказать это человеку: «Я знаю, что у вас есть большой запас ресурсов, о котором ваше сознание даже не подозревает. У вас есть возможность удивить себя, и всех, и каждого“. Если вы при этом действительно конгруэнтно действуете так как если бы люди имели ресурсы и собирались измениться, то вы даете импульс подсознательно.

Что я еще заметил у Милтона, когда увидел его в первый раз, так это безграничное уважение, которое он испытывает к бессознательным процессам. Он всегда старается продемонстрировать различие между сознательной и бессознательной активностью.

В лингвистике есть феномен под названием «вертится на кончике языка». Все ли знают, что это такое? Это тогда, когда вы знаете слово, и даже знаете, что вы его знаете, но не можете сказать, что это за слово. Ваше сознание знает даже о том, что подсознание знает слово. Я напоминаю это людям тогда, когда хочу сказать, что их сознание меньше даже верхушки айсберга.

Однажды я гипнотизировал профессора-лингвиста и послал его сознание вглубь памяти. Я спросил, знает ли его подсознание о том что такое феномен «на кончике языка», так как он демонстрировал этот феномен на занятиях со студентами очень часто. Его подсознание ответило мне: «Да, я знаю об этом». Тогда я спросил его подсознание: «Почему так происходит, что вы знаете слово, но не презентуете это слово его сознанию? „ И оно ответило мне: «Его сознание слишком нахально“.

На нашем последнем семинаре мы занимались стратегиями. Одну женщину мы запрограммировали так, что она забыла свое имя. Один мужчина тогда сказал: «Нет такого способа с помощью которого меня можно было бы заставить забыть собственное имя! „ Я спросил: «Как вас звать? « И он ответил: «Я не знаю! « Я ответил: «Поздравляю ваше подсознание, даже если у вас его нет“.

Меня забавляет, что гипноз нынче так систематически игнорируется.

Я думаю, что это происходит потому, что сознание, которое использует этот метод, не доверяет ему. Но в каждой форме терапии, которые мне доводилось изучать, есть переживание транса. Гештальт-терапия основывается на позитивных галлюцинациях. ТА основан на диссоциации.

И везде есть сильнейшая вербальная индукция.

На последнем семинаре у нас был парень, который почти все время оставался настроенным весьма скептически. Когда я проходил мимо него во время упражнения, он задал партнеру вопрос: «Можешь ли ты разрешить себе сделать образ? « Это – гипнотическая команда. И он еще спрашивал меня, верю ли я в гипноз? Во что я верю – так это в то, что гипноз – это неудачное слово.

Это термин, который охватывает множество совершенно различных переживаний и состояний.

До того, как мы применили переформирование, мы пользовались гипнотической индукцией. Затем мы открыли, что переформирование можно производить, и не погружая людей в транс. Именно так мы пришли к нейролингвистическому программированию. Мы подумали: ну, если это правда, то с помощью переформирования мы можем заставить людей войти в самый глубокий транс, который только нам известен». Мы набрали группу из двадцати человек и запрограммировали их на самый глубокий транс, о котором мы только где-либо читали. И обнаружили, что мы можем получить любой «феномен гипнотического транса» без всякого применения ритуализированных индукций. Мы получили амнезию, позитивные галлюцинации, слепоту на определенные цвета, глухоту на определенные тона и т. п. Одна женщина позитивно галлюцинировала на тему А весь вечер. А если я подходил и брал ее за руку – рука повисала в воздухе, а она не знала, почему это происходит. Это было похоже на все эти фильмы о привидениях. Это было настолько же выражено, как и все те негативные галлюцинации, которые мы получили с помощью гипноза.