Абрахам Маслоу - Новые рубежи человеческой природы Страница 47

Эстетически развитые люди, по-видимому, обладают более четкими, чем большинство, внутренними голосами в том, что касается цветов, внешних пропорций предметов, гармоничности образов и т. п. Люди с высоким коэффициентом интеллекта подобным же образом обладают, по-видимому, сильным внутренним голосом, когда речь идет о восприятии истины: они видят, что одно соотношение правильно, а другое — нет, точно так же, как эстетически одаренные люди видят, что этот галстук подходит к этому жакету, но никак не к тому. К настоящему времени выполнено множество исследований, посвященных соотношению между творчеством и коэффициентом интеллекта у детей. Творческие дети — это, по-видимому, те, у кого есть сильный внутренний голос, говорящий, что правильно, а что ошибочно. Что касается нетворческих детей с высоким коэффициентом интеллекта, то похоже, что они утратили свой внутренний голос и оказались "прирученными", ожидая инструктажа или стимулирования от родителей или учителя.

Психологически здоровые люди, по-видимому, обладают внутренними голосами, громко звучащими в вопросах этики и ценностей. Самоактуализирующиеся люди значительно выходят за границы ценностей их культуры. Они не столько "просто американцы", сколько граждане мира, прежде всего представители человеческого рода. Они способны объективно относиться к обществу, к которому принадлежат, одобряя одни его стороны и не одобряя другие. Если конечная цель образования — это самоактуализация, то образование должно помочь людям выйти за пределы своей культуры и стать гражданами мира. Здесь встает вопрос о методах преодоления культурных ограничений. Как пробудить в маленьком ребенке братские чувства по отношению ко всему человечеству, чтобы, став взрослым, он ненавидел войну и делал все, что в его силах, чтобы избежать ее? Церкви и воскресные школы всячески уклоняются от решения этой задачи, предпочитая предлагать детям разукрашенные сказки на библейские темы.

Другая цель, которую должны были бы преследовать наши школы и учителя, состоит в открытии призвания, судьбы каждого. Открытие того, что вы хотите сделать с вашей жизнью — часть понимания того, кто вы такой, часть способности слышать свой внутренний голос. Обретение своей идентичности почти тождественно выявлению своего призвания, того алтаря, на который человек возложит себя. Нахождение дела своей жизни в чем-то подобно выбору супруга. У молодых людей вошло в привычку, прежде чем вступить в брак, "проиграть" его, иметь множество контактов с людьми, одно-два любовных приключения и, возможно, серьезный пробный брак. Все больше узнавая о себе, все полнее осознавая свои потребности и стремления, молодые люди оказываются способны найти и узнать друг друга. Нечто похожее происходит, когда вы находите свою область деятельности, дело своей жизни. Вы внезапно обнаруживаете, что двадцати четырех часов в сутках мало, и начинаете оплакивать быстротечность человеческой жизни. В наших школах, однако, многие профконсультанты не имеют представления о важнейших целях человеческого существования или хотя бы о том, что необходимо для счастья. Все, что учитывает такой консультант, — это потребность общества в авиационных инженерах или зубных врачах. Никто даже не упоминает, что если вы несчастливы в своей работе, то тем самым утратили одно из важнейших средств самоосуществления.

Подытоживая сказанное, можно заметить, что школам следовало бы помогать детям заглядывать внутрь себя и из познания себя выводить набор ценностей. Однако в наших школах сегодня не учат ценностям. Возможно, это пережиток эпохи религиозных войн, когда церковь и государство отделились друг от друга, и правители решили, что обсуждение ценностей — забота церкви, в то время как у светских школ иные проблемы. Может быть, следует радоваться тому, что наши школы, которым удручающим образом недостает подлинной философии и правильно подготовленных учителей, не учат ценностям, по той же причине, по которой хорошо, что в них не занимаются половым воспитанием.

Одним из многих педагогических следствий гуманистической философии образования является новое представление о личности (self). Это очень сложное представление, которое трудно описать коротко, поскольку оно впервые за многие столетия говорит о сущности, о внутренней природе, о качествах, изначально присущих человеческому роду. Такой подход резко противостоит европейскому экзистенциализму, особенно Ж. П. Сартру, для которого человек — это полностью его собственный проект, полностью и всецело продукт его собственной, независимой воли. Для Сартра и всех тех, на кого он оказал влияние, собственная личность становится произвольным выбором, произвольным решением, чем быть или что делать без каких-либо руководящих установок, что лучше и что хуже, что хорошо и что плохо. По существу отрицая биологический фактор, Ж. П. Сартр полностью отказался от какой-либо абсолютной или хотя бы распространяющейся на человеческий род концепции ценностей. Это очень походит на создание жизненной философии обсессивно-компульсивного невроза, в котором мы находим то, что я назвал "пустым переживанием", — отсутствие побуждающих внутренних голосов.

Представители гуманистической психологии и экзистенциальной психиатрии в Америке гораздо ближе к приверженцам психодинамики, чем к Сартру. Клинический опыт привел американских психологов и психиатров к пониманию человека как обладающего сущностью, биологической природой, определяемой принадлежностью к человеческому роду, к биологическому виду "человек". Очень легко интерпретировать "вскрывающую" терапию как помогающую человеку открыть свою идентичность, свое реальное Я, одним словом, свою собственную субъективную биологию, чтобы затем попытаться актуализировать ее, "сделать себя", осуществить выбор.

Трудность состоит в том, что человек — это единственный биологический вид, которому оказывается трудно быть таковым. Для кошки, по-видимому, нет проблемы в том, чтобы быть кошкой. У кошек, по-видимому, нет в этом отношении комплексов, противоречий или конфликтов, и они не обнаруживают признаков стремления стать собаками. Кошачьи инстинкты очень ясны. Но у нас нет таких непротиворечивых животных инстинктов. Наша биологическая сущность, остатки наших инстинктов слабы и неуловимы, и их трудно разглядеть. Научение внешнего типа намного мощнее наших глубочайших внутренних побуждений. Там, где инстинкты почти полностью утрачены, где они чрезвычайно слабы, нежны и деликатны, где вам приходится откапывать их (интроспективная биология, биологическая феноменология) один из необходимых методов поиска идентичности, своего Я, спонтанности и естественности заключается в том, чтобы закрыть глаза, убрать шум, отмести все мысли и все дела, расслабиться в даосистской созерцательной манере (во многом подобно тому, как это вы делаете на кушетке психоаналитика). Метод здесь состоит просто в том, чтобы ждать — и слышать, что случайно приходит на ум. Это то, что З. Фрейд называл свободными ассоциациями, свободно плавающим вниманием в отличие от ориентации на задачу. Если вы достигаете успеха в этом усилии, то забываете о внешнем мире и его шумах и начинаете слышать те слабые, тонкие голоса изнутри, сигналы, что исходят из вашей биологической природы — не только из того, что является общим для человеческого рода, но также и из вашей собственной уникальности.

Здесь, однако, имеет место очень интересный парадокс. С одной стороны, я говорил об открытии вашей идиосинкразии, неповторимости, того, что отличает вас от любого другого человека в мире, а с другой стороны, и об открытии вашей человеческой природы, принадлежности к человеческому роду. Как выразил это Карл Роджерс: "Каким образом получается, что чем глубже мы проникаем в свою особенность и уникальность в поисках своей индивидуальной идентичности, тем больше мы приобщаемся ко всему человеческому роду?". Не напоминает ли это вам Ральфа Уолда Эмерсона и трансценденталистов Новой Англии? Открытие вашей принадлежности к человеческому роду на достаточно глубоком уровне сливается с открытием вашего Я. Становление (обучение тому, как быть) полностью человечным означает одновременное достижение обеих целей. Вы узнаете (посредством субъективного опыта), что вы собой представляете, в чем ваше своеобразие, каким образом вы являетесь тем, чем являетесь, каковы ваши потенции, стиль, темп, ваши вкусы, ценности, в каком направлении изменяется ваше Тело, в чем ваша личная биология ограничивает вас, — одним словом, чем вы отличаетесь от других. И в то же время это означает обучение тому, что значит быть человеком, подобным другим людям, то есть тому, в чем вы сходны с другими.

Одной из целей образования должно быть обучение тому, что жизнь представляет ценность. Если бы в жизни не было радостей, не стоило бы жить. К сожалению, многие люди никогда не испытывают радости, тех редких моментов полной удовлетворенности жизнью, которые мы называем пиковыми переживаниями. Э. Фромм в книге "Здоровое общество" (Fromm, 1955) говорил о людях, желающих жизни и часто испытывающих радость, и людях, желающих смерти, которые, похоже, никогда не испытывают радости и очень слабо держатся за жизнь. Представители этого типа затевают разнообразные рискованные игры со своей жизнью, как бы надеясь, что случай избавит их от хлопот по совершению самоубийства. В невыносимых условиях, например в концлагерях, люди, ценившие каждый момент жизни, боролись, чтобы выжить, в то время как другие позволяли себе умереть без сопротивления. Благодаря таким организациям, как "Синанон", мы узнаем, что наркоманы (т. е. люди, совершающие частичное самоубийство) легко отказываются от наркотиков, если вы предлагаете им взамен какой-то смысл жизни. Психологи характеризуют алкоголиков как людей, существенными свойствами которых являются подавленность и усталость от жизни, а их существование — как бесконечную плоскую равнину без подъемов и впадин. Колин Уилсон в книге "Введение в новый экзистенциализм" (Wilson, 1967) указывает, что жизнь должна иметь смысл, должна быть наполнена моментами высокой интенсивности, дающими ей оправдание и придающими ценность. В противном случае приобретает смысл желание умереть, ибо кому захочется продлевать нескончаемую боль или нескончаемую скуку?