Роберт Смит - История психологии Страница 47

Впервые результаты исследований личности были подытожены в книге «Личность. Психологическая интерпретация» (Personality: A Psychological Interpretation, 1937), написанной Гордоном Олпортом (Gordon W.Allport, 1897–1967), американским учеником Штерна. Многое переживший и незадолго до смерти нашедший приют в США, Штерн надеялся, что эта область исследований, которую он называл персоналистической психологией, сможет каким-то образом компенсировать чрезмерное внимание, которое при описании людей уделялось их интеллекту. В Северной Америке личностное тестирование процветало — но это было не то, к чему стремился Штерн.

Если профессиональные психологи были озабочены проблемами тестирования и измерения, то рядовые люди были увлечены качественными характеристиками личности, которые словно бы позволяли использовать психологические знания в повседневной жизни и языке. Подобно френологии в прошлом, психология личности создала общую почву для научного и житейского подходов к пониманию природы человека. Особенно тесно научные ценности переплетались с общественными в странах континентальной Европы. Здесь процветала научная характерология, использовавшая качественные методы исследования индивидуальных различий. Среди изучавших характер были швейцарский психотерапевт Юнг, анализировавший личность на языке архетипов, голландский экспериментальный психолог Хейманс, разработавший особую схему — так называемый «куб Хейманса» — для представления типов темперамента в трехмерном пространстве, а также немецкий психолог Людвиг Клагес (Ludwig Klages, 1872–1956), исследовавший связь почерка с характером. В 1920— 1930-е гг. соответствующий учебник Клагеса многократно переиздавался, оказав большое влияние на современников. Клагес стал одним из самых известных представителей характерологии, установившим связи между внешней активностью и внутренним содержанием личности.

В 1930-е гг. в обсуждении различий между людьми — индивидуальных и расовых — стала доминировать нацистская риторика, эксплуатировавшая существовавшие публикации о человеческом характере и веру публики в существование «естественных» межличностных различий. Яркий пример преемственности между идеологией Третьего рейха и качественной дифференциальной психологией можно увидеть в деятельности Эриха Йенша (Erich R.Jaensch, 1883–1940). Собственную теорию личности Йенш пересмотрел в свете расовой теории нацистов, а в 1933 г. подчинил своему влиянию ведущий немецкий журнал в области научной психологии «Zeitschrift fur Psychologie» (Психологический журнал). Как раз в это время, в апреле 1933 г., был принят новый закон о гражданской службе, лишавший евреев, а также их жен и мужей, права занимать академические должности.

В 1940-е гг. психология в Северной Америке испытала сильнейшее влияние со стороны европейской интеллектуальной традиции. Это произошло благодаря ученым Франкфуртской школы, эмигрировавшим из Германии и обосновавшимся в Новой школе социальных исследований в Нью-Йорке. Многих из них интересовала взаимная обусловленность политических событий и характеров их участников; тем самым в изучение личности был привнесен качественный подход с ярко выраженным политическим подтекстом. В предназначенной для широкого читателя книге «Бегство от свободы» (The Fear of Freedom, 1941) Эрих Фромм (Erich Fromm, 1900–1980) связывает природу нацистских и фашистских государств с определенной индивидуальной психологией. Своей кульминации этот подход достигает в «Авторитарной личности» (The Authoritarian Personality, 1950) — масштабном исследовании, предпринятом Теодором Адорно (Theodor W. Adorno, 1903–1969) с соавторами и посвященном изучению того личностного типа, который, по их мнению, в наибольшей степени способствует установлению авторитарного политического строя. Исследование началось в 1941 г. как реакция на события в Европе — в частности усиление Германии. Однако в США книга привлекла к себе внимание и вызвала критику не столько своими политическими идеями, сколько методологией изучения личности. Сам Адорно в 1950 г. возвратился во Франкфурт, и его последующие работы были посвящены не эмпирическим, а теоретическим и философским темам.

Во время и после Второй мировой войны возросли инвестиции в количественные методы изучения личности; вообще в период войны нашлась работа для множества психологов. Так, в американских вооруженных силах психологи подвергали тестированию всех кандидатов, претендовавших на офицерские должности. Одним из тех, кто оказал на развитие этой области большое влияние, был Ганс Айзенк (Hans Eysenck, 1916–1997). Во время войны он работал в Лондоне с душевнобольными, показав, что верного и точного диагноза следует скорее ожидать от психологов, использующих тесты, чем от психиатров, получивших клиническую подготовку. Книга Айзенка «Параметры личности» (Dimensions of Personality, 1947) получила высокую оценку коллег, и неслучайно: в область, известную в основном качественными оценками, он ввел количественные критерии. Айзенк предложил анализировать характер по двум шкалам — нейротизма и интроверсии— экстраверсии. В 1960-е гг. психолог Раймонд Кеттел (Raymond B.Cattell, 1905–1998) выделил шестнадцать факторов, или составляющих, личности. Впоследствии это привело к распространению компьютерного тестирования и корреляционного анализа. И Айзенк, покинувший Германию из-за ненависти к нацистам, и Раймонд Кеттел учились у Бёрта. По иронии судьбы, математические методы и жесткие требования к строгости научного исследования стали господствовать именно в изучении личности — области, которая неспециалисту может показаться в высшей степени субъективной. В целой серии книг, выходивших на протяжении более двух десятилетий, Айзенк доказывал, что измеряемые им параметры указывают на врожденные биологические детерминанты психики. Но психологам так и не удалось придти к общему мнению о природе человеческой личности, как не удалось достичь согласия по поводу факторов интеллекта — в отсутствие связных теоретических представлений о том, что именно измеряется.

На протяжении первой половины XX в. различного рода тестирование стало таким видом деятельности психологов, который одновременно являлся сугубо профессиональным и представлял интерес для широкой общественности. Это занятие весьма отличалось от узкоэкспериментальных исследований, которые если верить немецким ученым XIX в., одни только и были способны сделать из психологии настоящую науку. Боринг, сыгравший в период между войнами важную роль в становлении психологии как профессии, говорил даже о «разрыве между экспериментальной психологией и психологическим тестированием» [49, с. 577]. А Ли Кронбах (Lee J.Cronbach, 1916–2001), избранный в 1957 г. президентом Американской психологической ассоциации, в своем обращении к ее членам заявил о существовании «двух дисциплин научной психологии» — общей и дифференциальной [56, с. 435–458]. Разрыв был порожден не столько различием интересов академических и прикладных психологов, сколько различием их методов и уровня подготовки. Тем не менее психологам удалось столь быстро увеличить размах своей деятельности именно потому, что они предложили психологическое знание потребителю — в виде технологий решения проблем массового общества, будь то в сфере образования, криминологии, военной службы, подбора персонала или маркетинга. Так, в Голландии в 1950—1960-е гг. правительство финансировало психологические исследования личностей эмигрантов, покидавших страну. Поскольку официальная политика голландских властей заключалась в поощрении эмиграции, правительство хотело, чтобы психологи нашли причины, по которым 40 % эмигрантов возвращались назад уже в течение первых четырех лет. В ходе подобных исследований психология развивалась как профессия и добивалась все большей самостоятельности в академическом мире. Другие составляющие этого процесса анализируются в главе 8 при обсуждении социальной психологии.

5.5 Психология труда

В индивидуальной психологии, технических науках, коммерции, промышленности и государственном управлении использовались одни и те же понятия эффективности, трудоспособности, энергичности, внимания, контроля и утомляемости. По мнению психологов, новые тесты могли быть полезны в самых различных областях: в преподавании, способствуя индивидуальному подходу к учащимся; в отборе персонала, повышая эффективность труда работников; в управлении социальными службами, помогая людям лучше приспособиться к жизни и быть хорошими гражданами своей страны. Социальные науки, чтобы сделать общественную реальность понятной и контролируемой, переходили на психологический уровень анализа, изучая качества и характеристики индивидов.

На рубеже XIX и XX вв. в бизнесе произошли огромные (по мнению некоторых историков — революционные) изменения, иными стали масштабы и сама природа коммерческой деятельности. Признаки изменений можно увидеть в появлении больших универсальных магазинов (например, Bon Marche в Париже), в резком увеличении числа служащих-женщин, в изобретении конвейера, концентрации капитала, господствующем положении национальных и интернациональных корпораций. Западное индустриальное общество постепенно превратилось в общество массового производства и массового потребления. Это резкое увеличение масштабов рынка породило и новые подходы в области управления, финансов, производства, распределения материальных благ, кадровой политики, маркетинга. Сам менеджмент стал объектом изучения, и создание особой науки о нем, как и о любом другом виде социальной деятельности, выглядит совершенно оправданным. Новая наука о менеджменте служила определенной Цели — повышению эффективности бизнеса. Императивы экономического и политического развития заставляют науку искать секрет оптимального использования личных способностей, что выдвигает на первый план отбор персонала как ключевое звено результативного управления. Даже тестирование детей и определение их способностей ради лучшей организации школьного образования можно рассматривать как особую форму отбора персонала, цель которого — в повышении эффективности не какого-то одного предприятия, а общества в целом.