Евгений Ильин - Психология воли Страница 48

Установлено (Н. Д. Скрябин [1972б]), что низкая степень смелости (боязливость) зависит от определенного комплекса типологических особенностей: слабая нервная система, преобладание торможения по «внешнему» балансу, подвижность торможения. Среди представителей тех видов спорта, которые связаны с переживанием страха и отсутствием страховки (прыжки с парашютом, прыжки на лыжах с трамплина, прыжки в воду), почти нет спортсменов с этой типологической триадой.

Высокая степень решительности обусловливается подвижностью возбуждения и преобладанием возбуждения по «внешнему» и «внутреннему» балансу нервных процессов, а в опасной ситуации – и сильной нервной системой. Кроме того, высокая степень решительности отмечается у лиц с низким уровнем нейротизма (И. П. Петяйкин [1975а]).

Высокая степень терпеливости имеет связи с инертностью возбуждения, с преобладанием торможения по «внешнему» балансу и возбуждения по «внутреннему» балансу, с сильной нервной системой (М. Н. Ильина [1986]).

Таким образом, каждое волевое качество имеет свою психофизиологическую структуру , которая в одних компонентах способна совпадать у разных волевых качеств, а в других – расходиться. Например, люди, у которых отмечается высокая степень терпеливости, могут и не обладать высокой степенью решительности, так как два типологических признака из четырех у них противоположны тем, которые обусловливают высокую степень решительности. Даже сила нервной системы, которая некоторыми исследователями не совсем правомерно рассматривается как синоним силы воли, не связана с решительностью, проявляемой в обычной, неопасной ситуации.

Вертикальная структура . Все волевые качества имеют сходную вертикальную структуру. Это сходство состоит в том, что каждое волевое качество представляет собой как бы трехслойный пирог. Снизу лежат природные задатки – нейродинамические особенности; на них накладывается второй слой – волевое усилие, которое инициируется и стимулируется образующими третий слой социальными, личностными факторами: мотивационной сферой, прежде всего нравственными принципами человека (моральными компонентами воли, о которых говорил И. М. Сеченов). И от того, насколько у человека выражена сила потребности, желания, насколько он развит в нравственном отношении, во многом зависит степень выраженности каждого волевого качества.

При этом в каждом волевом качестве роль вертикальных компонентов может быть разной. Это отчетливо проявилось в исследовании Е. К. Фещенко [1999]. Он изучал степень выраженности ряда «родственных» волевых качеств (терпеливости, упорства и настойчивости) в зависимости от имеющихся у испытуемых типологических особенностей свойств нервной системы – с одной стороны, и потребности достижения – с другой стороны. Для всех этих качеств была характерна связь с типологическим комплексом терпеливости, о котором говорилось выше. Однако связь эта для каждого качества оказалась разной: более тесной – для качества терпеливости и менее тесной (слабой) – для качества настойчивости. В отношении связи этих волевых качеств с потребностью достижения выявилась обратная зависимость: наиболее тесной была связь с настойчивостью и слабой – с терпеливостью (графически эти зависимости показаны на рис. 7.1).

Рис. 7.1. Зависимость проявления волевых качеств от мотивационных и нейродинамических особенностей: 1 – терпеливость, 2 – упорство, 3 – настойчивость. Сплошная линия – типологический комплекс терпеливости, пунктирная линия – потребность достижения

Таким образом, становится очевидным, что терпеливость в большей степени определяется природными задатками, типологическими особенностями свойств нервной системы (а по некоторым данным, и биохимическими характеристиками работы организма), а настойчивость – в большей мере мотивацией, в частности потребностью достижения. Упорство же занимает промежуточное положение, и для проявления этого волевого качества одинаково важно как то, так и другое.

В связи с различной психофизиологической структурой волевых качеств и их дифференцированным проявлением попытки определения выраженности силы воли как интегрального, а точнее суммарного показателя волевого развития, мне представляются недостаточно обоснованными, так же как и выделение типов волевой активности в качестве устойчивых характеристик личности, волевых компонентов характера (что имеет место в лаборатории В. И. Селиванова).

Например, в работе А. С. Зобова [1983] выделены следующие типы волевой активности: «гармонически развитые», т. е. проявляющие волевую активность как в умственной, так и физической деятельности; «практики», проявляющие высокую волевую активность только в физической деятельности; «теоретики», проявляющие волевую активность в основном в умственной деятельности, и люди «с ослабленным развитием воли», имеющие низкую активность в любой деятельности.

Очевидно, что выделение «практиков» и «теоретиков» основано на различном интересе учащихся к тем или иным предметам, на склонности к интеллектуальной или физической активности, т. е. на различной мотивации. Поэтому, выделяя эти типы произвольной активности, следовало бы говорить о широте и гармоничности интересов, а не о гармоничности развития воли.

Общие характеристики волевых качеств. Характеризуя волевые качества, В. И. Селиванов говорил о присущих им общих свойствах : широте, силе и устойчивости. Широта или узость волевого качества определяется через количество деятельностей, в которых оно отчетливо проявляется. Сила волевого качества – уровнем проявления волевого усилия, направленного на преодоление трудностей. Главным признаком устойчивости волевых качеств служит степень постоянства проявления волевого усилия в однотипных ситуациях. Соотношение этих свойств у разных людей может быть разным.

7.4. От чего зависит уровень проявления волевых качеств

Уровень проявления волевого качества, как уже говорилось, определяется не только константными факторами (способностью к волевому напряжению, которая, к сожалению, не измеряема, типологическими особенностями, устойчивыми свойствами личности), но и ситуативными (интенсивностью потребности, силой эмоции). Поэтому В. А. Иванников указывает на то, что часто трудно или невозможно определить, проявляется ли настойчивость или другое волевое качество как личностное (т. е. постоянно актуализируемое) качество или как следствие действия определенного мотива, уровня притязаний, самооценки или внешних обстоятельств.

Многокомпонентность структуры волевых качеств ставит вопрос о том, какую роль играет чисто волевой компонент (волевое усилие) в наблюдаемых нами волевых проявлениях. В частности, В. К. Калин полагает, что свойства нервной системы и темперамента оказывают влияние не на эффективность волевого регулирования, а на частоту возникновения ситуаций, требующих такого регулирования. «Поэтому определение уровня эффективности волевого регулирования вряд ли целесообразно проводить без предварительного изучения типологических свойств нервной системы, – пишет В. К. Калин. – В противном случае мы можем принять за проявление положительных или отрицательных качеств волевого регулирования совсем другие свойства (например, низкую эмоциональную возбудимость квалифицировать как хорошую выдержку и т. п.)» [1989б, с. 24].

Вопрос, поставленный В. К. Калиным, задевает самую больную точку в понимании механизмов эффективности волевого регулирования. Человека называют смелым, потому что он успешно справился с возникшим состоянием страха, и трусливым – потому что он плохо справился с этим состоянием. Отсюда первый причисляется к лицам с сильной волей, а второй – к лицам со слабой волей. Но может быть, воля здесь ни при чем? Может быть, в силу имеющихся типологических особенностей свойств нервной системы, у первого развивается менее выраженное состояние страха, а у второго – более выраженное? Тогда при одинаковом волевом напряжении первому легче справиться с этим состоянием, чем второму. В результате различная эмоциональная реактивность этих двух людей принимается нами за разную силу воли.

В настоящее время для окончательного ответа на этот вопрос не имеется достаточно данных. Приведу результаты исследования Н. Д. Скрябина [1974а] по выявлению физиологических сдвигов у смелых и трусливых при воздействии на них неожиданного сильного раздражителя, вызывавшего испуг, и при выполнении ими субъективно опасных физических упражнений, вызывавших состояние страха.

Испуг, как говорил К. Д. Ушинский, – это «внезапный страх». Он появляется при неожиданном сильном раздражителе, например при выстреле или при неожиданной потере точки опоры. И. М. Сеченов рассматривал испуг как инстинктивное явление, а защитные действия, возникающие под его влиянием, – как непроизвольные. И. П. Павлов тоже указывал на то, что испуг надо понимать как безусловный рефлекс, исходящий из подкорковых центров вследствие торможения коры головного мозга. Защитные реакции при этом проявляются в виде вздрагивания, шарахания в сторону, вскрикивания. Также наблюдается реакция вегетативной системы: изменение частоты и ритма сердечных сокращений, увеличение кожно-гальванической реакции (КГР). После резко возросшего уровня активации наступает тормозная реакция, приводящая к мышечному расслаблению, к замедлению простой сенсомоторной реакции, что показали еще в начале ХХ в. В. Вундт и В. В. Срезневский. Так как испуг – явление инстинктивное, уровень смелости человека не играет особой роли в его возникновении: испуг от сильного раздражителя случается у всех. Иначе обстоит дело с величиной реагирования у смелого и трусливого на неожиданный сильный раздражитель. Проведенное Н. Д. Скрябиным исследование показало, что неожиданный сильный звук типа выстрела вызывал значительно большее увеличение частоты пульса у лиц с низким уровнем смелости при наличии, кроме того, у ряда испытуемых аритмии сердечных сокращений – чего у лиц с высоким уровнем смелости не наблюдалось (рис. 7.2).