Виктор Каган - Воспитателю о сексологии Страница 49

Своего рода «клапаном безопасности» являются доверительные отношения в семье, дающие ребенку возможность если и не поделиться случившимся, то легче пережить его. Спустя некоторое время после происшедшего дети могут задавать соответствующие вопросы или начинать делать с другими детьми то, что сделал или пытался сделать развратитель с ним самим, — это напоминает то, как боявшийся уколов и переживший их ребенок делает «уколы» куклам. У детей, которые утаили случившееся, возникает чувство вины и страха, мешающее сообщить об этом и позже. Результатом нередко становится приводящее к неврозу психическое напряжение.

По понятным причинам наибольшую тревогу вызывает сексуальное насилие над детьми. Достоянием общественности обычно становятся лишь самые тяжелые случаи, и поэтому впечатление о насилии чаще всего связано с представлением о крайней жестокости, увечьях, крови, смерти и т. д. Это далеко не всегда так. Сексуальный характер случившегося ребенку становится понятным лишь после 8 лет. В младшем возрасте пугают гораздо больше сам факт нападения, его внезапность и необычность, жестокость.

Переживший такое нападение ребенок, особенно если оно дошло до изнасилования, находится в состоянии острого страха и возбуждения. Они постепенно утихают, но при малейшем напоминании могут повторяться. Сразу после случившегося, когда ребенок потрясен, он едва ли связно расскажет о случившемся. Лучше всего, если он как можно быстрее вернется к обычной жизни в семье, хотя помещение в больницу может быть необходимым в случаях физических повреждений или для обследования. В первые дни, когда случившееся свежо в памяти и страх велик, рядом должен быть кто-то из близких, умеющих поддержать и успокоить. Ребенка надо подготовить к встрече с другими детьми, соседями, которые обычно склонны жалеть, расспрашивать. На бесцеремонные вопросы ребенок может ответить, что на него нападали, но ему удалось убежать, либо сослаться на запрет родителей говорить об этом. Иногда же единственный выход — сменить место жительства и детское учреждение (школу), чтобы избавить ребенка и избавиться самим от назойливого и тяжело переносимого вмешательства окружающих.

И родители, и осведомленные о случившемся воспитатели должны быть сдержанны и осторожны в своем общении с ребенком. Помощь и поддержка не должны превращаться в тревожную гиперопеку. Не следует и обсуждать случившееся (особенно в эмоционально негативном тоне) как «грязное», «ужасное», «мерзкое». Это может вызывать у ребенка тревогу и чувство вины. Воспитателю и педагогу надо позаботиться и о том, чтобы группа (класс) не проявляли излишнего любопытства или насмешливоосуждающего отношения. Если дети уже осведомлены обо всем в своих семьях, во дворе, старшими ребятами и т. д., то лучше всего просто объяснить, что люди невольно могут попадать в самые разные беды, но переносить их всегда легче рядом с добрыми и чуткими друзьями.

Однако, если пострадал не слишком маленький ребенок, ему уже можно и нужно объяснить случившееся, так как он часто полон страхов и опасений за свое будущее.

Многие взрослые стремятся скрыть факт насилия. Они могут бояться морального осуждения, мести со стороны насильника, вреда для ребенка судебного расследования. Но насилие может быть повторено и с другими детьми! Защита от него должна быть решительной и последовательной. При должной подготовке вызов ребенка в суд не будет для него травмирующим. Врачебный осмотр и обследование также обязательны: нужно исключить скрытые, неявные повреждения, заражение передающимися половым путем заболеваниями.

Чаще всего эпизод насилия, если он не был слишком тяжел, постепенно стирается в памяти ребенка. Но в течение 1—2 месяцев родители и воспитатели должны быть готовы к тому, что ребенок может быть неуравновешенным, испытывать разнообразные страхи, обнаруживать симптомы невроза. В этих случаях понадобится не только терпеливое внимание с их стороны, но, возможно, и помощь психотерапевта. Это значительно уменьшает вероятность развития более стойких, сказывающихся на дальнейшей жизни последствий.

Врачи говорят, что предупредить болезнь легче, чем лечить ее. Уменьшению вероятности сексуальных проступков против детей служат должный надзор со стороны взрослых и подготовка детей. Отчасти дети и сами — в повседневной жизни, в общении со сверстниками и т. д. — учатся соблюдать оптимальную дистанцию в общении с чужими или слишком назойливыми людьми. Но лишь отчасти. Поэтому до 5—6 лет дети должны получить убедительные, доходчивые разъяснения некоторых простых вещей: все люди разные, у некоторых на уме может быть что-то дурное; бояться людей ни к чему, но и не следует проводить время там, где тебя никто не сможет защитить в случае необходимости; не надо брать от чужих людей сладости и подарки, уходить или уезжать с ними, когда они предлагают погулять или покататься; если они все же очень настойчивы, а тем более трогают тебя или подбивают раздеться, надо убежать или позвать кого-то на помощь — вокруг много хороших людей, которые не дадут тебя в обиду. Однократных разъяснений обычно бывает мало. В подходящих ситуациях их нужно повторить. Ребенок должен знать все это так же твердо, как он знает об опасности перебегать улицу на красный свет, есть что-то поднятое с земли или дразнить собак.

По мере взросления в структуру полового воспитания должна включаться усложняющаяся с учетом возраста информация о «правилах безопасности». Многое в этом возрасте кажется просто игрой, действительный смысл которой скрыт психосексуальной безграмотностью. Не менее 8—9 из каждых 10 случаев изнасилования девочек-подростков приходится совсем не на «разбойные нападения» чужих, а на «свою» группу, в которой отсутствие у девочки должной сдержанности воспринимается как сексуальный призыв, а алкоголь, токсические вещества или другие средства искажения сознания уменьшают контроль поведения.

Неожиданная беременность

До сравнительно недавнего времени обсуждение этой серьезной проблемы подменялось осуждением «их нравов». Между тем данные официальной статистики показывают, что с 30-х до начала 80-х гг. «вклад» матерей в возрасте 15—19 лет в общую рождаемость у нас в стране вырос в 2,5 раза. По данным Н. В. Кобозевой и Ю. А. Гуркина, процент первородящих женщин в возрасте до 18 лет к началу 80-х гг. достиг в Ленинграде 1,5—2%. Это тревожащие цифры, если учесть, что возраст родителей сказывается на здоровье потомства. Возраст отца меньше 18 лет рассматривается как фактор риска рождения ребенка с низкой массой тела. С юным возрастом матери связывают повышение риска токсикоза беременности, низкой массы тела новорожденного, снижение потенциала его физического и психического здоровья. Количество детей с олигофренией у матерей моложе 18 лет в 5 раз выше, чем в общей популяции; вероятность рождения ребенка с синдромом Дауна аналогична или даже выше, чем у «пожилых (после 40 лет) первородящих»; смертность новорожденных в 2 раза выше, чем при возрасте матери 25—29 лет. Кроме того, ранняя беременность сказывается и на судьбе самой юной матери. Особенно выражены следствия незрелости матери при гинекологическом (от времени начала менструаций) возрасте меньше 2—3 лет.

Но оценивать проблему беременности у подростков только по данным о рождаемости нельзя. Значительная часть беременностей прерывается самопроизвольным выкидышем, искусственными абортами. «Позорность» положения заставляет беременную скрывать его от семьи, от других людей. Истинная распространенность подростковой беременности значительно выше показателей рождаемости в этой возрастной группе.

М. Перетц-Рейес выделяет три основные группы риска: 1. Девочки с эмоциональными проблемами и конфликтами, прежде всего в родительской семье, которые ищут в половой жизни не собственно «секс», а пути разрешения эмоциональных проблем, компенсацию недостающих им тепла, ласки и внимания — они вступают в интимные отношения с умеющим выказать все это старшим мужчиной или со сверстником, с которым уже связаны дружескими отношениями. 2. Девочки, начинающие половую жизнь как часть сексуального экспериментирования с приятелем-ровесником, но еще не знающие ни о возможных нежелательных последствиях (например, беременность без дефлорации, а для некоторых беременность вообще кажется невероятной), ни о путях их предупреждения. 3. Неопытные и пассивные девочки, привыкшие во всем подчиняться взрослым; начало половой жизни, возникающей под давлением со стороны взрослого, может тяготить девушку, поэтому даже беременность иногда воспринимается ею с радостью, так как прекращает связь. Более «рискующими» оказываются девочки, чьи отношения с отцом характеризуются эмоциональной близостью, а с матерью — большей или меньшей отдаленностью. Трудно сказать, что здесь сказывается больше: перенесение стиля отношения к отцу на всех мужчин или меньшие возможности матери участвовать в психосексуальном развитии дочери, скорее всего и то и другое.