Абрахам Брилл - Лекции по психоаналитической психиатрии Страница 5

Важность проделанной работы не может быть переоценена. Блейлер был первым психиатром, признавшим правильность утверждений Фрейда и открывшим свою клинику психоаналитическим экспериментам. Вначале Блейлер принимал учение Фрейда лишь в основном. Юнг, как уже говорилось, демонстрировал в то время полную приверженность учению. Блейлер соглашался с Фрейдом по проблеме психогенеза, но не принимал теорию детской сексуальности. Впоследствии он переменил свое мнение. Мне Блейлер рассказал, что это произошло в результате наблюдения за собственными детьми. Считаю такой путь наилучшим: каждый должен исследовать себя. Я не прошу вас принять учение Фрейда немедленно. Вы сделаете неправильно, если так поступите. То, что принимается на веру, таким же образом и отбрасывается.

Блейлер относился к учению Фрейда в строго научной манере. Он писал: «У Фрейда на одной странице больше психологии, чем в некоторых толстых томах. Фрейда достаточно легко высмеять, но следует на основе научной проверки подтвердить или опровергнуть его концепции».

Когда я присоединился к группе Блейлера, исследования проводились уже около года. Цель исследований состояла в проверке, реально ли существует бессознательное, как его понимает Фрейд, и верификации точки зрения Фрейда на роль сексуальности в происхождении неврозов. Для разрешения проблемы Блейлер и Юнг разработали знаменитый «ассоциативный эксперимент». Психиатры использовали метод ассоциаций и прежде. Но Вундт, Крепелин, Соммерз, Бонхеффер делали это относительно поверхностно и совершенно по-другому. Они просто обнаружили, что определенные больные дают определенные типы реакций. Например, кататоник или не будет реагировать, или в ассоциативном процессе у него проявятся персеверации. Такие результаты представляли интерес, но по существу ни к чему не приводили.

Цюрихские исследователи продвигались совершенно другим путем. Они интересовались не тем, что больной говорит, а тем, что больной подразумевает. Желающим более полно ознакомиться с исследованиями следует прочитать работу Юнга «Диагностическое изучение ассоциаций» и его «Вустерские лекции». Здесь я представлю только краткое резюме метода.

У нас имелся перечень из сотни слов, которые мы тщательно отобрали, чтобы затронуть все обыденные предметы жизни. Слова использовались в тестировании каждого индивида. Согласно инструкции, индивид должен был реагировать с максимальной скоростью и говорить все, что ему вздумается, независимо от того, сочтет он ответ разумным или нет. Мы работали с часами, фиксирующими время ответа с точностью до 1/5 секунды. Результаты тестирования заносились в таблицу наподобие этой: Стимул Реакция Время Повторение Хлеб Масло 2,3 4,5 Свет Солнце Слон

После длительного исследования мы обнаружили, что среднее время реакции индивида на индифферентное для него слово — 2,4 секунды. Если время затягивалось, это

указывало, что слово-стимул затронуло некоторый эмоциональный фактор, затормозивший реакцию. В таком случае слово подчеркивалось как индикатор комплекса. После прохождения всего списка тестирование повторялось без регистрации времени реакции, но испытуемого просили отвечать теми же словами. Если при второй попытке ответ отличался, это указывало на еще одно проявление эмоционального беспокойства, и снова слово отмечалось в качестве индикатора комплекса.

Тест, таким образом, был создан с целью обнаружения комплексов. Слово «комплекс» зародилось в Бургхёлцли. Оно означает прошлый вытесненный эмоциональный опыт. Мне теперь часто приходится слышать совершенно неправильное использование слова, приводящее к бессмыслице. Говорят, например: «У него комплекс денег или комплекс отца». Популяризация всегда приводит к неправильному употреблению понятий, а расширительное толкование терминов — к их обессмысливанию. Несколько лет назад одно из наших энциклопедических издательств прислало мне длинное определение понятия «комплекс» с просьбой дать рецензию. Определение занимало больше половины страницы. К счастью, я присутствовал при формулировке понятия и, уверяю вас, не знал, что все написанное имеет к нему отношение. В ответ поэтому я написал, чтобы также использовали мое определение, а именно: «Комплекс — прошлый вытесненный эмоциональный опыт». Такая формулировка представляется вполне исчерпывающей. Мы с вами еще не обсуждали, что подразумевается под вытеснением, и не знаем, что вытесненное является бессознательным. К этому вернемся несколько позднее.

В завершение тестирования у нас имелось пять, десять или другое количество слов- индикаторов комплекса. Тогда мы спрашивали испытуемого, какие ассоциации у него возникают в связи со словами-индикаторами. Иначе говоря, предпринималась попытка вызвать, согласно Фрейду, непрерывные, или «свободные», ассоциации. Весь процесс очень значителен. Мы неизменно находили, что индикаторы комплекса раскрывают бессознательное содержание, прослеживающееся к некоторым давно забытым переживаниям испытуемого. Сначала он говорил: «Ничего не приходит в голову». Но после повторных усилий вспоминал события, о которых не размышлял длительное время.

Действительно, выяснялись разного рода события, которые наши испытуемые умоляли не раскрывать. Понятно, мы не ограничивали себя больными, но тестировали всех и каждого, кого могли. Например, в качестве испытуемого часто выступал один из служащих больницы, и за участие в каждом эксперименте он получал около доллара. Однажды посредством ассоциаций этот служащий признался, что по обвинению в убийстве длительный срок находился в заключении. Он был очень хорошим служащим, и никто не догадывался о его прошлых неприятностях.

Мы выявили много фактов, убедивших нас в правильности утверждений Фрейда о бессознательном, вытеснении и возможности неожиданного вспоминания в результате

случайной ассоциации. Приведу более недавний пример. Пациент, добиравшийся до Уэстчестера на поезде, пришел в мой офис в крайне раздраженном настроении. Он поссорился со своим другом Джимом. Каждое утро они обычно добирались вместе и пришедший к поезду первым занимал место для товарища. Джим на этот раз пришел позднее и попросил повесить пальто. В неожиданном приступе гнева пациент ответил: «Что значит — повесить твое пальто?» Разгорелась ссора, и наконец Джим сказал: «Пошел ты к дьяволу!»

Рассказывая мне эту историю, пациент объяснил свою реакцию тем, что Джим обратился к нему в невежливой форме. Он не сказал: «Пожалуйста, повесь мое пальто». Пациент, конечно, понимал всю бессмысленность

своего поведения и удивлялся, почему из-за пустяка возник такой гнев.

Я бы не придал происшествию значения, но оказалось, пациент тем утром принес мне для анализа сновидение. Ему приснилось, что его дядя повесился. Поскольку некоторые члены семьи пациента страдали маниакально-депрессивным психозом, он не усматривал в своем рассказе большой важности. Мне, однако, сразу стало ясно, почему пациент поссорился с другом. Он был сенситивным человеком и в момент, когда услышал слово «повесь» в фразе «повесь мое пальто», сам не зная почему, сильно разгневался. Слово воскресило бессознательный комплекс. В ассоциативном эксперименте слово «повесь» явилось бы словом- индикатором комплекса. Более того, по терминологии Блейлера, имелась готовность, или сенситивность комплекса, так как эпизод повешения содержался и в сновидении, которое пациент должен был рассказать мне позднее. Многие необъяснимые эмоциональные взрывы обусловлены такой сенси-тивностью комплекса.

Я сожалею, что в современной психиатрии так мало внимания уделяется изучению ассоциаций. Законы ассоциаций позволяют с уверенностью судить о скрытом значении психических процессов и крайне полезны в диагностике. Мы установили, например, что ассоциативные реакции эпилептиков отличаются от реакций нормативной группы и невротиков, и наши ассоциативные тесты позволяют диагностировать эпилептоидный тип, даже если у пациента никогда не проявлялись симптомы эпилепсии. Психическая неполноценность в слабовыраженной форме может быть выявлена с помощью ассоциативного эксперимента. Такие тесты очень определенны и специфичны. Я убежден, что, если вы сделаете ассоциативное исследование обыденной процедурой, то узнаете о психических процессах больше, чем с помощью простого обследования. Мне кажется, что современное поколение психиатров недостаточно осведомлено в психопатологии, поскольку не уделяет должного времени больным. Но если вы хотите быть клиницистами, понимать ваших больных, необходимо знать законы ассоциаций в норме и патологии.

Во всяком случае работа цюрихских исследователей предоставила клинические доказательства правильности предположений Фрейда. Оказалось, что психогенез психозов подобен психогенезу неврозов, т. е. каждая галлюцинация и бред основаны на жизненном опыте пациента. Но еще в 1896 г., задолго до этих исследований, Фрейд сообщил о случае, диагностированном им как «параноидная деменция», в котором он проанализировал галлюцинации и бред больной. В свою очередь Юнг занялся случаем деменции прекокс у некоей фрейлейн Штауб, долгие годы находившейся в клинике Бургхёлцли. Уделив больной много времени, Юнг подробно разработал открытия Фрейда и воплотил результаты исследований в монографии «Психология больных деменцией прекокс». Монография мною переведена. Могу сказать, что книга была моим первым переводом в области психоанализа и первой монографией на английском языке по психоанализу, опубликованной в США. В своем труде Юнг показал, что механизмы, открытые Фрейдом при психоанализе истерии, обнаруживаются и в случаях деменции прекокс. «Психология больных деменцией прекокс» — лучшая работа Юнга в области психиатрии из когда-либо им написанных. Эту классическую работу вам следует прочитать не только потому, что Юнг углубил в ней воззрения Фрейда, но и потому, что в книге приводится вся литература и все заслуживающее внимания о деменции прекокс вплоть до 1907 г.