Один месяц один - Владислав Март Страница 5

что за дверями никого нет. Как в гардеробе, как на входе. То, что в моём углу никого не оказалось, ничего удивительного. Четверо моих коллег не появлялись уже неделю. Гибридный формат, простуда у ребёнка, командировка, да мало ли что. Но остальные молчащие двери беспокоили. День прошёл в кресле перед монитором и редких выходах к огромному принтеру в маленькой специальной звукоизолированной комнате. Стоя там, ожидая выхода бумаги, я был словно один во всём здании. Сюда не докатывался скрип ничьего стула, ничей скрип фломастера о доску, никакое скрипучее заваривание чая. Что в комнате с принтером, что в общем коридоре, я был один. Мне так хотелось скрипа. Отслужив положенные часы, я уехал домой, снова пройдя освещённый коридор. Растения на подоконниках были политы, даже лужа появилась. Кто-то всё-таки был здесь. Кстати и опустошил мусорное ведро в туалете. Но вагон метро оказался мертвенно пуст. Только музыка в наушниках транслировала иностранную речь. Объявления остановок я не слышал. Людей на станциях я не видел. Вышел очень скоро и в темноте вечера едва не бегом добрался до подъезда. Возможно за весь день я не встретил никого. Не был уже так уверен, что слышал людей, видел признаки их присутствия. Холодные запылённые машины обрамляли все дорожки двора и на них не падал свет из окон. От странностей безлюдья, от тишины и внутреннего страха у меня разыгрался нешуточный аппетит. Я ел и ел запасы из холодильника пока не стал получать такое удовольствие, что мне стало всё равно. Есть ли на улице свет из квартир, ездят ли там машины и играет ли в них музыка. Меня изнутри распёрло едой и я вытеснил этим весь свой страх. Может это сбылось моё желание? Сеять вокруг панический ужас. Чтобы люди разбегались и гадили в штаны. Сбылось уже, я просто не научился управлять этим? Переборщил? Почему тогда не сбылось про короткий и полноценный сон? По-прежнему мне нужно много часов чтобы хорошо выспаться.

22 марта

Всматриваюсь в начало поезда метро по прибытии его на станцию. Обхожу автобус спереди. Заглядываю в открытые ларьки, продающие утром кофе на вынос. Нигде нет людей. Электрички едут сами, автобусы сами. Кофе варится и, если постоять достаточно долго, видно, как он уменьшается в огромном аппарате. Никто его не варит, никто не покупает, а он появляется каждое утро и уменьшается. Я стою на небольшой площади, образованной магазинами с едой. Вокруг меня, подхваченный ветерком кружит брендированный пакет одного из магазинов. Всё открыто и можно войти. Можно взять корзину для товаров, можно вытереть ноги, посмотреться в зеркало. Овощи и фрукты на полках свежие или приемлемые по сроку. Несмотря на то, что людей нет уже вот как два дня, я обнаруживаю свежий хлеб. А может три дня? Нет и старого хлеба. Его убрали? Купили? Или четыре дня. Я беру что-то, затем со страхом возвращаю на прилавок и ухожу. Что происходит? Можно ли мне брать эту пищу? Напитки? Где люди и почему всё так как есть. Меня догоняет ветерок и пакет прилипает к штанине. Стряхиваю, он уносится к полной урне. Полной свежими газетами из метро и шкурками бананов. Свежими шкурками бананов и мандаринов. Мне становится немного дурно, я возвращаюсь к компьютеру, в офис, к дверям, за которыми, наверное, кто-то есть. Ухожу поздно, как никогда задерживаюсь и проходя турникет это случается снова. Охраны нет. Пока сидишь и ёрзаешь мышкой, читаешь тексты, отлучаешься к кофе-машине… Всё это время видится, что ты в громаде офиса не один. Нет-нет да слышен зуммер принтера или свист чайника. Кто-то редкий, чужой, но человечный есть. За стеной или в коридоре. Его не получается увидеть и поздороваться. Этот кто-то всегда успевает ускользнуть в автоматическую дверь и скрыться за замком, к которому у меня нет доступа. Как та белка мимо пса, как опасный заяц. Двери других отделов не открываются. Не работает мой электронный ключ. В офисе есть чуть-чуть жизни. Толика человечества. Но за его пределами… В транспорте и лифте… В магазинах и на улицах — никого. Меня накрывает простуда беспокойства, нервозность и в итоге настоящий страх. Я опять бегом перемещаюсь от остановки к двери квартиры и испытываю первый за день момент счастья закрывая за собой дверь. И второй, убеждаясь, что у пса всё в порядке.

24 марта

Можно ли привыкнуть к отсутствию светящихся гирлянд окон соседних домов? К отсутствию заблудившегося ночного таксиста, срабатыванию сигнализации во дворе, не знаю. Возможно привыкну. Можно ли продолжать жить, не получая рабочих писем по е-мейл? Откровенно нет. Мне более никто не пишет. Я переделал всю работу, все прошлые задания и не получаю ничего. Меня не просят ни о чём. Нет тренингов. Нет согласований. Я захожу в систему будто в демо-режиме и часами жду письма, звонка, сообщения в телефоне. Страх не заставляет себя долго искать. Мне страшно. Меня уволили? Похоже ещё хуже. Весь мир исчез. Сегодня я вынес из пустого магазина свежий багет и йогурт. Мне было неловко делать это в пустом торговом зале. Я не смог оплатить в отсутствии кассира. Потому я зашёл за угол, где полка молока заслоняла меня и засунул свои товары под куртку. Положил во внутренний карман шоколадку и скорым шагом вышел, стараясь не смотреть в сторону, где обычно сидит кассир. Я украл. Украл впервые в жизни. Необходимую мне еду из пустого магазина.

25 марта

Я украл в пустом магазине снова. Целую коробку элитного корма для собак. Но это же для собаки. Это же совсем другое.

26 марта

Сегодня пол в лифте и на первом этаже подъезда оказался вымытым, входная дверь приоткрытой для лучшего проветривания. Так раньше делала консьержка. На влажной плитке отчётливо различим след от ведра. Невидимый кто-то убирал на лестнице и в подъезде и следы этого были очевидны. Я задержался ещё немного внизу и осмотрел почтовые ящики. Часть была переполнена платёжками и рекламой, никто не забирал бумагу из металлической коробочки. Это из числа тех жильцов, которых как я думал недавно забрали самих. Но значительная часть ящиков была пустой. Картонная коробка для сбора ненужных листовок наполнялась. Кто-то забирал почту, бросал лишнее в коробку, а главное, кто-то приносил всё это в подъезд и уносил по своим квартирам. Они чудесным образом избегали меня. Специально делали так чтобы