Клу Маданес - Стратегическая семейная терапия Страница 51

Рауль: И бейсболом хочу заниматься и еще……

Лопес: О, мой Бог!

Мать: Точно.

Лопес: Ну хорошо, у вас еще немало времени, чтобы подумать обо всех этих вещах.

Мать: Несомненно.

(Еще чуть дальше, по ходу интервью.)

Мать: Я тебе дам доллар, когда мы придем домой, если ты попробуешь это сделать (танцевать фламенко) как надо. Ну, давай! Живей!

Рауль: Правда дашь?

Мать: Ей-богу! Смотри, вот у меня несколько монет, мы разменяем их и я тебе дам доллар.

Рауль (по-английски): Обещаешь?

Мать: Верь!

Рауль (по-английски): Ладно!

Лопес: Смотрим! Смотрим!

(Рауль танцует фламенко.)

Мать: Вот. Смотрите, что он умеет.

Лопес: Ах! Вот это да! (Аплодирует) Очень хорошо! Просто прекрасно. Нет, вы только подумайте, что он умеет!

Клара: Он все время упражняется в этом.

Лопес: Хорошо. У вас артистическая семья, вы все настоящие артисты.

(Мать смеется.)

Седьмое интервью

Это было последнее интервью. На нем присутствовали мать, Клара, Мария и Рауль. Симптомы давно уже не беспокоили Рауля. Терапевт сначала разговаривала со всей семьей, а затем осталась наедине с матерью.

Лопес: Вы мне как-то говорили, но я запамятовала, сколько времени вы уже живете с вашим мужем?

Мать: Примерно… полтора года, точнее, год и восемь месяцев.

Лопес: Поскольку я считаю вас очень ответственным человеком… Правда, вы вызываете у меня такое уважение и…… вы столько всего добились со своими детьми, просто удивительно. Налицо такое грандиозное изменение! Может быть…… вы могли бы также попытаться, если вы видите, что этот человек действительно достоин вас……

Мать: В каких-то отношениях он — то, что мне нужно, да, во многом он мне подходит.

Лопес: Учитывая, что у вас сын……

Мать: Но… в то же время он такой безответственный.

Лопес: Может быть, вы решились бы попробовать…… Возможно, стоит прислушаться в случае, если он вдруг что-либо предложит, знаете ли……

Мать: Ну……

Лопес: Возможно, вашу ситуацию удастся привести в порядок…… Стоит подумать……

Мать: Я, э-э…… что касается меня, то у меня наилучшая установка: борьба! Я считаю, что нужно бороться. Понимаете? Я никогда…… когда я……… бывает, что и я думаю о том, чтобы нам разойтись, да? Но я говорю, когда могу бороться, я борюсь.

(Позже в интервью).

Лопес: Рауль выглядит очень… совершенно другим, нет?

Мать: Да, изменение просто поразительное.

Лопес: Вы замечаете в нем перемены?

Мать: Да, на мой взгляд, это просто удивительное изменение.

Лопес: А в чем именно эти наиболее очевидные для вас изменения?

Мать: Он стал более спокойным, более уверенным в себе. Он теперь быстрее засыпает и более миролюбивым просыпается, не так как прежде, когда у него были эти кошмары. Он выглядит счастливым. А до этого он всегда… шел спать с каким-то страхом, метался туда-сюда, прежде чем лечь, потому что из-за страха он не хотел оставаться в комнате один. Ну, вы все это знаете.

Лопес: Да уж.

Мать: Он никогда не засыпал спокойно.

Лопес: А теперь засыпает.

Мать: Да.

Лопес: А вы как чувствуете себя?

Мать: Что?

Лопес: Что вы чувствуете?

Мать: Я чувствую благодарность……

Лопес: О……

Мать: За то, что вы так… по-настоящему заинтересовались, приняли все так близко к сердцу, потому что, если посмотреть вокруг, то можно заметить: здесь пуэрториканцы не проявляют особого интереса друг к другу, понимаете? Когда они получают определенную работу, они отступаются, ведут себя точно так же, как и остальные. Ну, и многое другое. Поэтому я в состоянии оценить все по достоинству.

Контрольная встреча, состоявшаяся через год, подтвердила, что симптом у Рауля больше не возобновлялся. Он играл в оркестре и занимался бейсболом. Его табель пестрел отличными оценками, и мать купила ему велосипед, как и обещала еще во время курса лечения, в награду за то, что он будет хорошо учиться. Отец малыша продолжал жить вместе с ними. Мать выглядела более счастливой. Теперь она работала в качестве общественного помощника в местном госпитале.

Можно выделить следующие ключевые элементы в работе терапевта:

1. Понимание проблемы.

В качестве проблемы мать выдвинула недуг Рауля, заключавшийся в том, что по ночам ему слышались голоса. Сам Рауль, рассказывая о своей проблеме, первое по значению место отвел преследующим его еженощно страшным снам. Он выделил среди них один, периодически повторяющийся — с ведьмой, гнавшейся за ним по пятам, и лишь после этого упомянул женские крики, которые слышались ему ночами. Мать была единственным членом семьи, кто признал, что у нее тоже бывают плохие сны, а иногда она чувствует страх. Симптомы мальчика предположительно могли расцениваться как метафора страхов матери. Когда сын чувствовал страх, мать ободряла и защищала его, считая проявления страха происками дьявола, что придавало мальчику еще большую беспомощность. Гипотеза сводилась к тому, что посредством своего симптоматического поведения мальчик помогал матери, пробуждая в ней компетентность взрослого и требуя от нее активных усилий в роли воспитателя. Помогая своему сыну, мать отодвигала на задний план собственный страх, и собирала все свои силы, чтобы внушить мальчику чувство бодрости. Вместе с тем, помощь сына выражалась посредством такого поведения, которое не могло не вызывать у матери серьезной тревоги. А помощь матери выступала в такой форме, которая лишь увеличивала беспокойство сына. Необходимо было так обустроить их взаимодействие, чтобы мать с большим успехом помогала своему сыну, а сын, в свою очередь, каким-то иным, более правильным образом содействовал матери в том, чтобы она ощутила себя компетентным родителем.

2. Интервенция.

а) Определение проблемы. Терапевт проникается интересом к проблеме ночных кошмаров, оставляя в стороне упоминание о ночных голосах. Она обсуждает с семьей сны мальчика и заставляет мать и сына разыграть сюжет одного из них. Таким образом, в качестве проблемы был выделен ночной страх, явление, которое с большими основаниями можно отнести к разряду нормальных, нежели звучание нереальных голосов.

б) Включение проблемы в материал интервью. Благодаря инсценировке ночного кошмара страхи мальчика стали предметом непосредственного рассмотрения на сессии. По сравнению с ситуацией, когда страх оставался всего лишь темой, по поводу которой члены семьи вели свой разговор, терапевт на этот раз получила над проблемой больший контроль.

в) Терапевт выдвигает задачу имитации: для матери — собственного испуга, для сына — оказания ей помощи. Терапевт попросила разыграть ситуацию, как будто мать нуждается в помощи и защите со стороны сына, а тот спешит ей на помощь. Благодаря тому, что мать в открытой форме просила сына о помощи, а сын столь же открыто помогал ей, у Рауля больше не будет нужды вести себя симптоматически, неявным образом помогая ей. Важно отметить, что потребность матери в помощи, продемонстрированная во время инсценировки, была не подлинной, так же, как и способность прийти ей на помощь со стороны сына. Мать и сын были вовлечены в игровые отношения на основе игровой имитации. Когда сын страдал от своего симптома, мать, казалось, занимала по отношению к нему более высокую позицию в семейной иерархии. Но в действительности она находилась в позиции подчинения, поскольку мальчик помогал ей не меньше, чем она ему. Таким образом, в семье симультанно действовали две неконгруэнтные между собой иерархии. Просьба терапевта «сделать вид, как будто…» способствовала тому, что один из аспектов неконгруэнтной иерархии, где сын по отношению к матери занимал более высокую позицию, становился объектом игры, что само собой приводило неконгруэнтность к разрешению.

г) Инструкция, предписывающая продолжение игры в домашних условиях. Семья получила задание повторять сцену «страшного сна» каждый вечер дома. Если мальчик, разбуженный событиями сна, начнет кричать посреди ночи, следовало повторить инсценировку ночью, как бы всех ни тянуло спать. Таким образом, ночные кошмары мальчика перерастали в суровое испытание для всей семьи. Одновременно матери предписывалась необычная для нее форма реагирования на страх сына. Обычная ее реакция была заблокирована требованием терапевта, строго предписывающим мальчику спать только в его собственной постели.

3. Препятствия.

а) Школьный психолог. Школьный психолог невольно поддержала и укрепила симптоматическое поведение мальчика своим интересом к его проявлениям и озабоченностью. Она выступала в качестве внешнего эксперта, вмешиваясь в жизнь семьи и лишая мать ее родительской власти. Вмешательство психолога было приостановлено, что позволило установить четкую иерархию, где терапевту отводилась преимущественная позиция в том, что касается работы с проблемой страхов, а школьному психологу — в сфере успеваемости мальчика и прочих его школьных дел. Однако мальчик, реагируя на интерес школьного психолога, рассказал о «страшных людях», которые представляются его мысленному взору, едва он закроет глаза. В индивидуальной работе с пациентом терапевт научила его свободно представлять себе, будто он видит разные картины, и так же свободно изменять то, что ему представляется.