Забытый язык - Эрих Зелигманн Фромм Страница 51

Каково же тогда с пророческой точки зрения назначение человека? Снова жить в мире и гармонии с другими людьми, с животными, с землей. Новая гармония отличается от той, которая была в раю. Она может быть достигнута только в том случае, если человек полностью разовьется, чтобы стать истинно человеком, если познает правду и станет справедлив, если разовьет силу своего разума до такой степени, чтобы сбросить узы зависимости от другого человека и от иррациональных страстей. Пророческие описания полны символов этой идеи. Земля снова будет неустанно плодоносить, мечи будут перекованы на орала, лев и ягненок будут мирно жить рядом, больше не будет войн, женщины будут рожать детей без боли (Талмуд); все человечество объединится в истине и любви. Символом этой новой гармонии, достижение которой есть цель исторического процесса, является фигура Мессии.

На этом основании мы можем полностью понять значение ритуала субботы. Суббота – это предвосхищение мессианского времени; мессианский период называют временем «вечной субботы». Суббота – это не только символическое предвкушение мессианского времени, она рассматривается как его реальный предшественник. Как говорит Талмуд, «если бы весь Израиль хоть раз соблюл субботу полностью, Мессия был бы здесь».

Таким образом, отдых, отказ от работы имеет значение, отличающееся от современного понимания релаксации. В состоянии отдыха человек предчувствует состояние человеческой свободы, которая со временем будет достигнута. Отношения человека с природой и человека с человеком становятся отношениями гармонии, мира, невмешательства. Работа – символ конфликта и разногласий, отдых – выражение достоинства, мира и свободы.

В свете такого понимания некоторые из заданных ранее вопросов находят ответ. Ритуал субботы занимает столь центральное место в библейской религии, потому что он – больше, чем «день отдыха» в современном смысле; он символ спасения и свободы. Такое же значение имеет и отдых Бога; отдых необходим Богу не потому, что он устал, а потому, что он выражает идею того, что как ни велико Сотворение, выше его – венчающий Сотворение мир; работа Бога принижает его; он должен «отдыхать» не потому, что устал, а потому, что свободен и в полной мере становится Богом, только когда прекращает работать. Так и человек становится в полной мере человеком, когда не работает, когда он в мире с природой и с другими людьми; вот почему заповедь субботы в одном случае мотивируется отдыхом Бога, а в другом – освобождением из Египта. Оба варианта означают одно и то же и поясняют друг друга: отдых есть свобода.

Я не хотел бы оставить эту тему, не коснувшись кратко некоторых других аспектов ритуала субботы, важных для полного его понимания.

Суббота, по-видимому, являлась древним вавилонским праздником, который отмечался каждый седьмой день (шапату). Однако его значение совершенно отличалось от значения библейской субботы. Вавилонский шапату был днем траура и самобичевания. Он был мрачен и посвящен планете Сатурн (наше «Saturday» – суббота – все еще по названию посвящается Сатурну: Saturn-day), которую нужно было умилостивить раскаянием и самобичеванием. Праздник медленно менял свой характер. В Ветхом Завете он уже не «злой» день, а хороший, несущий человеку благополучие. При дальнейшем развитии суббота все больше становилась полной противоположностью зловещему шапату. Суббота становится днем радости и удовольствий. Еда, питье, песнопения, сексуальные контакты в добавление к изучению Писания и более поздних религиозных текстов характеризуют еврейское празднование субботы на протяжении двух последних тысячелетий. Из дня подчинения злым силам Сатурна суббота сделалась днем свободы и радости. Эта перемена настроения и смысла может быть полностью понята только при рассмотрении значения Сатурна. Сатурн (в древней астрологической и метафизической традиции) символизировал время. Он – бог времени, а потому бог смерти. Поскольку человек подобен Богу, наделен душой, разумом, любовью и свободой, он не подвластен времени или смерти. Однако будучи животным, с телом, подчиняющимся законам природы, он раб времени и смерти. Вавилоняне стремились умилостивить владыку времени самобичеванием. Библия в своей концепции субботы предпринимает совершенно новую попытку решить проблему: прекратив на один день взаимодействие с природой, вы уничтожаете время: там, где нет изменений, нет работы, нет человеческого вмешательства в природу, нет и времени. Вместо субботы, когда человек склонялся перед богом времени, библейская суббота символизирует победу человека над временем; время останавливается, Сатурн свергнут с трона своего дня – дня Сатурна.

5. Кафка «Процесс»

Выдающимся примером произведения искусства, написанным на символическом языке, является роман «Процесс» Ф. Кафки. Как и во многих сновидениях, каждое из представленных в нем событий само по себе конкретно и реалистично, однако целое невозможно и фантастично. Чтобы понять роман, нужно его читать, как если бы мы выслушивали изложение сновидения – долгого сложного сновидения, в котором внешние события происходят в пространстве и времени, будучи выразителями мыслей и чувств человека, видящего сон, – в данном случае героя романа К.

Роман начинается с довольно удивительной фразы: «Кто-то, по-видимому, оклеветал Йозефа К., потому что, не сделав ничего дурного, он попал под арест»[65].

Сон К., можно сказать, начинается с осознания К. того, что он «под арестом». Что означает «арест»[66]? Это интересное слово, имеющее двойное значение. Быть под арестом – может означать попасть в заключение, но «арест» может значить и остановку в росте и развитии. Обвиняемый бывает «арестован» полицией; организм может быть «арестован» в своем нормальном развитии. Явное событие подразумевает «арест» в первом смысле; символическое же значение следует понимать во втором. К. осознает, что остановлен, блокирован в своем развитии.

Одним кратким мастерским абзацем Кафка объясняет, почему К. был арестован. Вот как протекала жизнь К.:

«Этой весной К. большей частью проводил вечера так: после работы, если еще оставалось время – чаще всего он сидел в конторе до девяти, – он прогуливался один или с кем-нибудь из сослуживцев, а потом заходил в пивную, где обычно просиживал с компанией пожилых господ за их постоянным столом часов до одиннадцати. Бывали и нарушения этого расписания, например когда директор банка, очень ценивший К. за его работоспособность и надежность, приглашал его покататься в автомобиле или поужинать на даче. Кроме того, К. раз в неделю посещал одну барышню, по имени Эльза, которая всю ночь до утра работала кельнершей в ресторане, а днем принимала гостей исключительно в постели».

Это была пустая, однообразная жизнь, бесплодная, без любви и без творчества. К. и в самом деле был «арестован» и слышал укоры совести: его развитие остановилось, его личности грозит опасность.

Следующая фраза сообщает нам о том, что «кухарка его квартирной хозяйки, ежедневно приносившая ему завтрак около восьми, на этот раз не явилась. Такого случая еще не