Абрахам Маслоу - Новые рубежи человеческой природы Страница 53

Рекомендую также ознакомиться с книгой Б. Лайкерта "Новые образцы менеджмента" (Likert, 1961), где собраны обстоятельные и тщательные исследования разных аспектов синергии в промышленных организациях. В одном месте Б. Лайкерт обсуждает то, что он называет "пирогом влияния", пытаясь разобраться с парадоксом, который он считает трудным. Речь вот о чем: хорошие мастера на производстве, вообще — хорошие лидеры, оцениваемые высоко по реальным результатам, отдают больше власти, чем другие. Что вы скажете по поводу того факта, что чем больше власти вы отдаете, тем больше вы ее имеете? Обсуждение Б. Лайкертом этого парадокса любопытно с точки зрения того, как западный ум разбирается с не очень западным понятием.

Я бы сказал, что никакая Утопия не может быть построена, даже знающим человеком, если он не воспользуется концепцией синергии. Мне представляется теперь, что любая Утопия, или Эвпсихия (более предпочтительное, на мой взгляд, название) должна иметь в качестве одной из своих основ набор высокосинергичных институтов.

Синергия в индивиде.

Идентификация. Концепция синергии может быть применена также на индивидуальном уровне межличностных отношений между двумя людьми. Она позволяет дать хорошее определение высоких любовных отношений, которые я описал под названием бытийной любви (Maslow, 1962, с. 39-41). В разных определениях любви указывали на то, что твои интересы становятся моими интересами, что две иерархии базовых потребностей сливаются воедино, что моя нога болит, когда на твоей мозоль, и что мое счастье зависит от твоего счастья. Большинство предлагавшихся определений любви предполагает такого рода идентификацию. Но здесь видится хорошая параллель с понятием высокой синергии: двое людей как-то устанавливают свои взаимоотношения таким образом, что то, что хорошо одному, хорошо и другому (вместо того, чтобы полезное одному вредило другому).

Некоторые недавние исследования половой и семейной жизни представителей низших классов в нашей стране (Kirkendall, 1961) и в Англии (Spinley, 1953) описывают то, что авторы называют отношениями эксплуатации; это, конечно, отношения с низкой синергией. Здесь всегда возникает вопрос, кто хозяин в семье, кто кого больше любит, и делается вывод, что тот, кто любит больше, — простак и понесет ущерб, и т. п. Во всех этих утверждениях проявляется низкая синергия и предполагается ограниченное количество благ.

Я думаю, что понятие идентификации, пришедшее не только от З. Фрейда и А. Адлера, но и из других источников, может быть расширено на этой новой основе. Вероятно, мы могли бы определить любовь как расширение своего Я, своей личности, своей идентичности. Думается, мы все испытывали это — с детьми, с женами или мужьями, с людьми, очень близкими нам. Есть такое чувство, Особенно по отношению к беззащитным детям, что вы предпочли бы кашлять сами, чем если бы ваш ребенок кашлял всю ночь. Вы сильнее; значит, если бы вы только смогли забрать кашель себе, в целом стало бы лучше. Единая "психологическая кожа" как бы охватывает здесь два существа. В этом я вижу еще одно возможное направление развития понятия идентификации. Преодоление дихотомии эгоизма и альтруизма. Здесь хотелось бы выйти за рамки положений, выдвинутых Рут Бенедикт. Мне кажется, что она слишком часто излагала материал, исходя из существования континуума, на краях которого располагаются эгоизм и альтруизм, исходя из их противоположности, из образуемой ими дихотомии. Но вместе с тем мне представляется очевидным, что она подразумевала преодоление, трансценденцию этой дихотомии в строгом гештальтистском смысле создания единства более высокого уровня. Единства, кажущаяся двойственность которого выглядит так только потому, что еще не развилась достаточно, чтобы превратиться в единство. Изучая высокоразвитых, психологически здоровых, самоактуализирующихся людей (как бы вы их ни называли), вы обнаружите, что они чрезвычайно альтруистичны в одних отношениях и в то же время чрезвычайно эгоистичны в других. Те, кто знаком с работами Э. Фромма, касающимися здорового и нездорового эгоизма, или со взглядами А. Адлера на "чувство общности" (нем. Gemeinschaftsgefuhl), поймут, что я имею в виду. Противоположность, дихотомия, предположение, что чем больше чего-то у одного, тем меньше у другого, — все это как-то исчезает. Противоположности проникают друг в друга, и вы получаете единое понятие, для которого еще нет подходящего слова. Высокая синергия с этой точки зрения может представлять собой преодоление дихотомизации, слияние противоположностей в едином понятии.

Интеграция когнитивного и конативного. Наконец, я обнаружил, что концепция синергии полезна для понимания внутриличностной психодинамики. Иногда эта польза очевидна. Например, когда, цельность личности трактуется как высокая синергия, а интрапсихические диссоциации обычного патологического типа (личность как бы разрывается на конфликтующие части) — как низкая синергия.

Применительно к исследованиям свободного выбора, проводимым с животными разных видов и человеческими младенцами, я полагаю, что дальнейшее развитие их теоретического осмысления может быть достигнуто с помощью теории синергии. Мы можем сказать, что эти эксперименты демонстрируют синергическое действие или слияние познания и делания, когнитивного и конативного факторов. Это ситуации, где, так сказать, голова и сердце, рациональное и иррациональное говорят одним языком, где наши неосознаваемые побуждения мудро направляют нас. Это согласуется также с выдвинутой У. Кэнноном концепцией гомеостаза, который он назвал "мудростью тела".

Есть ситуации, где люди, в особенности тревожные, неуверенные в себе, склонны считать, что то, чего они хотят, должно обязательно обернуться для них чем-то плохим; то, что выглядит хорошо, привлекательно, может быть опасно. Делать же разумное правильное, то, что надлежит делать, часто приходится себя заставлять. Приходится заставлять себя делать это, ибо у многих из нас существует глубокое убеждение, будто то, чего мы желаем, к чему стремимся, что нам нравится, что выглядит привлекательно, — это, по всей вероятности, неразумно, нехорошо, неправильною. Но эксперименты по проявлению аппетита и другим ситуациям свободного выбора показывают, напротив, что с большей вероятностью мы наслаждаемся тем, что хорошо для нас (это справедливо, по меньшей мере, для достаточно хороших субъектов выбора и достаточно хороших условий).

Я закончу высказыванием Эриха Фромма, всегда производившим на меня большое впечатление: "Болезнь состоит, по существу, в желании того, что нехорошо для нас".

15. Вопросы для нормативного социального психолога[20].

Заметьте, что описание семинара предполагает его практическую направленность, доступность, а не настраивает на мечтание, фантазирование или выполнение желаний. Чтобы подчеркнуть это, ваша итоговая письменная работа должна содержать не только описание совершенного общества в вашем представлении, но и некоторые указания по поводу способов его осуществления, то есть политики. В следующем году семинар предполагается назвать "Нормативная социальная психология" — для того, чтобы подчеркнуть, что эмпирическая направленность будет главенствовать в этой аудитории. Это означает, что мы будем вести разговор в терминах долей, процентов, надежности доказательств, недостающей информации, необходимых исследований, в терминах возможного. Мы не станем терять времени на построение дихотомий, на разделение вещей на черное и белое, на выделение противоположностей, на размышления о совершенстве, о недостижимом или о неизбежном (нет ничего неизбежного). Мы будем исходить из того, что реформы возможны, как возможен прогресс или улучшение. Но неизбежный прогресс в направлении к достижению совершенного идеала в некотором неопределенном будущем маловероятен, так что мы не будем тратить время на болтовню о нем. (Следует помнить, что возможны также ухудшения и катастрофы.) В общем, недостаточно лишь выступать против чего-то — одновременно следует предлагать лучшие альтернативы. Мы воспользуемся холистическим подходом к проблеме реформирования, революционизирования или усовершенствования отдельного человека или всего общества в целом. Далее, мы предполагаем, что нет необходимости предварительно изменить одно, чтобы начать менять другое. Будем исходить из того, что можно работать одновременно и над тем и над другим.

Исходите из общего предположения о том, что никакое нормативное социальное мышление не будет возможным до тех пор, пока у нас не сложится некоторое представление об индивидуальной цели, то есть о типе человека, к которому следует стремиться и на основании которого можно судить об адекватности любого общества. Развивая эту мысль дальше, я утверждаю, что хорошее, совершенное общество, а значит и непосредственная цель любого общества, стремящегося усовершенствовать себя, предполагает самоактуализацию всех индивидов, либо некоторую норму или цель, приближающуюся к этому идеалу. (Предполагается, что трансценденция Я, то есть жизнь на уровне Бытия, наиболее достижима для человека с сильной и свободной идентичностью, то есть для самоактуализирующейся личности. При этом обязательно следует учитывать социальную организацию, образование и т. д., повышающие вероятность самотрансценденции.) Вопрос стоит так: есть ли у нас достоверная и надежная концепция здорового, трансцендирующего или идеального человека? Более того, сама эта нормативная идея является спорной и неоднозначной. Возможно ли усовершенствовать общество, не обладая некоторым представлением о том, что мы считаем усовершенствованным человеком?