Абрахам Маслоу - Новые рубежи человеческой природы Страница 59

О новой социальной терапии. Это мысль, которая может оказаться интересной для вас по профессиональным соображениям. Появились новые вакансии на должность активиста — должность, для которой требуется скорее личный опыт, чем книжное образование. Это что-то среднее между сельским священником и учителем. Вы должны заботиться о людях. Вы должны работать с ними в непосредственном контакте, а не на расстоянии; вы должны обладать наиболее полным знанием человеческой природы, которое только возможно. Я предложил называть это "социальной терапией". Похоже, что последние пару лет это направление развивается довольно активно. Наиболее успешно работают люди без всяких ученых степеней — те, кто на своем опыте знает жизнь улицы. Они знают, с чем имеют дело, знают, например, когда надо надавить, а когда стоит обращаться помягче.

Когда одну треть населения Америки и около 98% остального мира составляют люди, которых можно охарактеризовать как "непривилегированные слои", когда вдруг возникло стремление обучить грамоте безграмотных, а в психиатрии — стремление помочь людям достигнуть зрелости и ответственности, возникает острая нехватка людей для этой работы. У меня сложилось впечатление, что обычное академическое образование может здесь в чем-то помочь, но его недостаточно. В настоящее время многое из этого ложится на плечи социальных работников, а типичный социальный работник, насколько я знаком с их подготовкой, мало понимает, что же происходит на самом деле. То есть ему не хватает личного опыта. Так что, возможно, стоит укомплектовать все эти службы, по меньшей мере частично, людьми, умудренными опытом, а не напичканными лекциями. Одна из интересных сторон коммуны Дейтоп заключается в том, что ею управляют люди, прошедшие сквозь все переделки реальной жизни. Вы знаете, как обращаться с людьми, находящимися с вами в одной лодке. И это настоящая работа, возможно — новая профессия.

О происходящей социальной революции. Я могу в течение получаса приводить примеры того, как она происходит в разных областях жизни. Изменяются церкви, изменяется религия. Происходит революция. В некоторых областях она происходит быстрее, чем в других, но все они развиваются в одном эвпсихическом направлении, то есть в направлении более полноценно человечных людей. Это путь людей настолько сильных, творческих и исполненных радости, насколько люди вообще способны жить, радоваться жизни, быть психологически и физически здоровыми. Можно упомянуть эвпсихическую религию, возникающую сейчас. У меня есть книга "Эвпсихическое управление" (Maslow, 1965) о положении на производстве, заводах и т. д. Там также происходит революция. В некоторых местах вся организация труда строится так, чтобы быть благоприятной, а не губительной для человеческой природы. Такие порядки способствуют развитию человеческой природы, а не подавляют ее.

Существуют книги и статьи, с тех же позиций рассматривающие супружество, любовь и секс. Все они направлены к некоторому идеалу, указывающему нам направление, в котором мы идем, дорогу, по которой человек шагает прямо и смело, как настоящий человек, достигший максимального развития.

Конечно же, основная масса общества все еще играет роль балласта. Но существует столько точек роста, столько разнообразных областей, что можно смело назвать это движением будущего. Это не единственное место на земле, где обсуждаются подобные вещи, будьте в этом уверены. Существуют десятки других.

О большинстве из них мы не слышим, потому что они развиваются самостоятельно и независимо. Я знаю, что если у меня возникла хорошая идея, какое-то открытие, какая-нибудь прекрасная задумка, значит, коль скоро я смог до нее дойти, то одновременно еще несколько человек работает над ней. Это всегда реакция на то, что происходит вокруг, и наиболее чуткие люди восприимчивы к этому.

Все это происходит и в сфере образования. Мне кажется, что, если бы мы собрались и объединили весь свой опыт, позитивный или негативный, вместе мы смогли бы содрать шкуру с чертовой системы образования. Да, это сказано резко, но нужно считаться с реальной действительностью, реальными человеческими потребностями и человеческим развитием, а не с устаревшими традициями тысячелетней давности.

Говорить об эвпсихическом образовании непросто. Мне кажется, что вы также могли бы в этом помочь, отнесясь ко всему так, как я уже предлагал, то есть как к пилотажному эксперименту. Представьте, что весь мир стоит за вашей спиной и смотрит, к чему приведет вся ваша работа — что сработает, а что нет, что хорошо, а что плохо, что получится, а что потерпит неудачу.

Отчасти мы можем добиться успеха потому, что США — самая богатая страна в мире. Мы можем позволить себе посиживать здесь вместо того, чтобы вкалывать в поле за щепотку риса просто ради выживания. Нельзя назвать это роскошью, однако мы можем сидеть и говорить при этом, что на Земле совсем немного таких обществ, где вы могли бы потратить столько времени на разговоры и при этом не умереть с голоду. В этом смысле мы и представляем собой пилотажный эксперимент, где идеи проходят обкатку. Вы можете рассматривать свой опыт как практический урок или так, как биологи рассматривают растущую верхушку растения. Это не полностью иной мир, а точка роста, как все это можно оптимистично назвать. Когда же вы настроены пессимистически, остальная часть общества, конечно же, представляется мертвым грузом. Она традиционна, консервативна, старорежимна. Нам преподают всякие уроки морального воспитания, которые, может быть, были хороши в 1850 году. В определенной степени это зависит от вашего настроения. Но я считаю, что справедливо говорить о том, что это не просто тихая заводь. Возможно, это точка роста человечества.

О группах встреч. Позвольте мне кое-что вам рассказать. Я был только в одной группе встреч — вчера вечером — и не знаю, как бы я повел себя, пробудь я в ней подольше. За всю мою жизнь со мной ни разу не обращались с такой прямотой. Это разительный контраст по сравнению с обычным миром, миром университетской профессуры. Заседания кафедр, конечно же, не имеют ничего общего с этими встречами. Заседания эти практически бессмысленны, и я стараюсь по возможности их избегать — сплошная вежливость, никто слова поперек не скажет. Вспоминаю об одном профессоре, который не смог бы сказать "дерьмо", будь он в нем хоть по самые уши. Здесь же все по-другому, меня это вчера даже несколько выбило из колеи. В моем мире все так вежливы потому, что стараются избежать конфронтации. Вокруг полно благочестивых старых дев — я имею в виду "старых дев" мужского пола. Мне кажется, было бы здорово, если бы вы попали на одно из наших заседаний и по-настоящему в нем поучаствовали. Это бы просто все перевернуло. И мне кажется, так-то оно было бы лучше.

Важнейший вопрос для исследования. Здесь вновь возникает вопрос, который я уже несколько раз задавал. Это очень важный вопрос, и как я полагаю, ответ вам на самом деле неизвестен: почему одни остаются здесь, а другие — нет. Или иначе: если рассматривать Дейтоп как нечто вроде образовательного учреждения, то для какой доли населения и в какой степени оно может принести пользу? Сколько клиентов вы предполагаете принять? Для скольких людей это не подойдет? Нужно помнить, что люди, которые вообще сюда не обращаются, не учитываются при подсчете процента неудач.

Вы преодолели препятствия, вы преодолели страх. Что же вы думаете о тех людях, которые не смогли этого? В чем разница между ними и вами? Это практический вопрос, поскольку вы будете "выпускниками", вам в будущем предстоит управлять местами наподобие этого. Тогда вы столкнетесь с вопросом, как сделать так, чтобы больше людей оставалось у вас.

О психотерапии. Подобная проблема стоит и перед психоанализом, перед индивидуальной терапией. Теория, выведенная психоаналитиками и психотерапевтами на основании опыта, заключается в том, что именно прямота отпугивает людей от терапии. Так что они работают с людьми очень осторожно и выжидают по несколько месяцев, прежде чем взяться за истинную проблему. Сначала пытаются установить взаимоотношения, а потом — приложить немного давления. Здесь же все наоборот, никто не ждет по полгода, интенсивная терапия начинается сразу. Это вопрос о том, что наиболее эффективно и для кого, для скольких людей. По сравнению с обычной психоаналитической процедурой, похоже, что здесь все происходит гораздо быстрее.

Это напоминает мне кое о чем еще. Теория, которой меня учили и которой я руководствовался в психотерапии, заключалась в том, что, если дать людям правду, особой пользы это не принесет. Надо помочь им самостоятельно открыть правду о себе. И считается, что на это требуется немало времени, поскольку правда — это не самая приятная вещь. К ней надо подходить постепенно. Хочу вам сказать, что по сравнению с этой картиной, этой процедурой, правду здесь просто выкладывают прямо вам в лицо. Никто не сидит и не ждет по восемь месяцев, пока вы дойдете до нее самостоятельно. По крайней мере те, кто остается, принимают эту правду, и похоже, что она идет им на пользу. Это противоречит всей психологической теории.