Евгений Елизаров - История и личность (Размышления у пьедестала) Страница 6
Евгений Елизаров - История и личность (Размышления у пьедестала) читать онлайн бесплатно
Нет, не государственному гению Петра обязана военная слава России, но его инфантилизму. Кстати. Представим на минуту, что после первой Нарвы последовал-таки немедленный удар на Москву. Ведь поражение поражению рознь. Бородинская битва, хоть и закончилась формальной победой Наполеона, была в то же время и звездным часом русского оружия. Нарвская же "конфузия" уничтожила не только вооруженные силы России. Лишь полное отсутствие у юного Карла даже зачатков стратегического видения дало ему повод считать, что варварской стране, дерзнувшей бросить ему вызов, уже не подняться. И когда б не та гордыня, которая на годы ослепила этого молодого героя, целые библиотеки, посвященные Петру, сегодня были бы наполнены совсем иным содержанием. Совсем иными глазами смотрели бы мы сегодня на воинские забавы несостоявшегося Императора, так и не дождавшегося своей Полтавы. (К слову сказать, свергнутый Екатериной Петр III тоже с детства питал слабость к марсовым утехам. И вот - мысль спорная, но все же: когда б не бунт гвардейских полков, то, может, и сегодня мы с придыханием вспоминали бы о полководце, утвердившем величие России на военных полях Европы разгромом Франции.) Нет, не исполненный ответственностью перед Богом за врученную ему державу - задержавшийся в своем развитии тинейджер в те дни водительствовал Россией. И на исходе третьего десятка Петр все еще оставался ребенком, продолжающим играть в прямого наследника громкой славы императоров первого Рима. Вторая Нарва, Лесное, Полтава, Гангут списали все. Но справедливо ли? Ведь было и гродненское бегство, было, наконец, и прутское пленение. Справедливо ли забывать о том, что первые победы русского оружия не результат действительных трудов действительно государственного мужа, но итог на десятилетия затянувшейся игры приостановившегося в своем нравственном развитии ребенка-царя. Между тем именно это патологически затянувшееся детство во многом способствует жизнестойкости той версии, в которой гениальность Петра утверждается как нечто изначальное. Вспомним. Впервые увиденный им во время путешествия в Архангельск в августе 1693 года настоящий боевой корабль заставляет его тут же принимать меры по строительству собственного, российского, флота. Это ли не пример государственной мудрости? Но не напоминает ли его решение нечто совсем иное - поведение капризного ребенка, который бросается на пол в магазине игрушек и криком вымогает у родителей понравившуюся ему вещь? Петр и по возрасту и по положению (муж! отец!! царь!!!) - совсем не ребенок, но уже в сентябре того же года на Соломбальской верфи закладывается 24-пушечный корабль, для которого к тому времени уже завезены все необходимые материалы. Так что же все-таки это: нетерпеливость ребенка, или оперативность государственного мужа? Против государственной мудрости говорит и другой факт, относящийся к этому же времени: сделанный голландцам заказ на строительство 44-пушечного фрегата. Какая уж тут мудрость, если не понимать, что для эксплуатации таких судов у России того времени не было ни опыта, ни надлежащей материальной базы, ни даже кадров. А ведь здесь нужны и офицеры, и боцмана и обученные матросы, и артиллеристы: ни много ни мало сорокачетырехпушечный фрегат требует около трехсот человек обученной команды. И это без учета подмены больных, увечных и всякого рода командированных. Между тем в такой команде даже кадровый костяк рядовых матросов и канониров готовится годами, что же говорить об унтер-офицерском и уж тем более обер-офицерском составе? Опыт плавания на поморских кочах здесь плохой помощник. А необходимость доков, магазинов, оборудованных причалов, наконец, собственных канатных мастерских и по-новому устроенных кузниц (ведь только стандартный адмиралтейский якорь такого крупного фрегата по своим габаритам в десятки раз превосходит размеры всего того, с чем привыкли иметь дело архангелогородские мастера) и так далее и так далее... Добавим и другое: с точки зрения правильной организации военно-морского флота не имея ни оборудованных баз, ни судов обеспечения совершенно безграмотно начинать со строительства крупных кораблей. И потом: 44-пушечный фрегат, построенный по голландским стандартам - это уже претензия на флот открытого моря. О доступе же в открытое море России того времени, располагавшей единственным портом в замерзающем Белом море, приходилось только мечтать. И наконец: где достойный такого корабля противник? Уж не сама ли Англия? Словом, так и напрашивается мысль о том, что заказы на строительство размещались на далеких северных верфях только потому, что корабли такого класса невозможно было построить сразу на Плещеевом озере... Сегодня, правда, нам мало о чем говорят эти факты: за далью времени теряется всякий оттенок ирреальности. Понять их до конца можно только проведя аналогию между развивающейся страной сегодняшнего времени, которая бы, не обладая не только необходимой промышленной базой, но и приличным космодромом, вдруг вздумала обзавестись собственным космофлотом, пусть даже и состоящим не из "шаттлов" или "буранов" последних моделей, но из простых транспортных ракет... Мы помним, что неудача первого азовского похода не обескуражила Петра. Уже через год Азов был взят при помощи стремительно (всего за одну зиму!) построенного флота. Что это, как не проявление стратегического гения мужающего императора? говорят нам... Заметим, что волеизъявление абсолютных монархов, имеет одну характерную особенность, решительно отличающую его от решений любого смертного: для его осуществления зачастую мобилизуются все ресурсы государства. Действительная же мощь всех ресурсов государства превозмогается лишь мощью Творца. Поэтому в сущности нет ничего удивительного в том, что им иногда удается достичь, казалось бы, абсолютно невозможного. Нет ничего удивительного в том, что царствующей особе снискать славу гения иногда гораздо легче, нежели любому из числа подданных, не облеченных абсолютными полномочиями. Но вот что важно. Трезво мыслящий государственный деятель всегда считается с затратами, принцип "любой ценой" абсолютно неприемлем для него, a priori исключен. Поэтому и в оценке действий любого другого государственного мужа (а любая оценка в первую очередь исходит из презумпции достаточной компетентности) свершение невозможного воспринимается как верный признак гениальности. Мало кому приходит в голову, что это невозможное способно быть достигнуто в результате простого невежества. Кому в то время могла прийти в голову мысль о возможности создания за одну зиму целого флота в стране, не имеющей не только верфей, но и леса! Нет, нет, это не оговорка: на постройку судов идут не просто сваленные деревья, но выдержанный определенным образом и определенный срок (кстати, измерявшийся даже не месяцами) лес. Кому в то время могла прийти в голову мысль о создании флота из сырого леса?! Да ведь грош цена такому флоту... Да, этот флот помог решить стратегическую задачу - обеспечить выход России к морю. И все же не совсем гениальности Петра обязана Россия, но, скорее, его невежеству. У Пастернака в его "Докторе Живаго" есть одно место: "...выяснилось, что для вдохновителей революции суматоха перемен и перестановок единственная родная стихия, что их хлебом не корми, а подай им что-нибудь в масштабе земного шара. Построения миров, переходные периоды - это их самоцель. Ничему другому они не учились, ничего не умеют. А вы знаете, откуда суета этих вечных приготовлений? От отсутствия определенных готовых способностей, от неодаренности". Печально констатировать, но по-видимому, это так: невежественное нетерпение всех, говоря словами же Пастернака, "самоуправцев революции", будь это помазанные миром венценосцы, будь это самозванные властители, - что-то вроде нашего национального вируса. Как бы то ни было, Азов был взят, но трезвый государственный расчет, направленный на удержание достигнутого, диктовал необходимость создания уже другого флота, флота, способного продержаться на воде хотя бы несколько лет. Нельзя сказать, что Петр этого совсем не понимал, но что стоила его первая судостроительная программа? Напомним, что качество созданных "кумпанствами" судов было столь низким, что многие из них прогнили еще в период постройки. Кстати, и здесь сказалось отсутствие должны образом высушенного леса. Да и многого ли вообще стоил петровский флот - это любимое его детище? Ведь только редкие построенные на его верфях корабли пробыли в строю более десяти лет, не сгнивший за десять лет корабль воспринимался как что-то исключительное. Между тем, сорок, пятьдесят и больше лет службы для кораблей того времени - вещь, если и не вполне обыкновенная, то во всяком случае совсем не редкая. Напомним, что флагманский корабль адмирала Нельсона, знаменитая "Victory", бережно хранимая Англией и по сию пору, ко времени Трафальгарского сражения находилась в строю уже сорок лет. О нормативных требованиях, которые предъявлялись к качеству военно-морских судов того времени говорит уже тот факт, что не знающие сносу корпуса линейных кораблей, отслуживших свой срок, еще долгое время использовались в качестве различного рода складов и даже тюрем. Одних линейных кораблей, содержание которых могла себе позволить только крупная военно-морская держава, за время царствования Петра было создано 146 единиц. Одновременно напомним, что к началу девяностых годов семнадцатого века (т.е. к началу петровского царствования) английский флот насчитывал в своем составе 163 военных корабля основных классов, из них 95 линейных, французский соответственно 179 и 95, голландский - 102 и 69. Через сто лет в составе английского флота было 555 кораблей, из них 118 линейных всех рангов и 132 фрегата. Французский насчитывал соответственно 319, 96 и 103. Голландский флот к тому времени как серьезная военно-морская сила уже сошел на нет. Такое количество линейных кораблей всех рангов, построенных за время царствования Петра (повторимся: нормальный срок службы военного корабля превышал срок его царствования) вполне могли бы вывести Россию в число первых военно-морских держав. На деле же мощь России и к концу его правления ненамного превосходила полученное самим Петром наследство, т.е. была практически ничтожной. Правда, после него оставались еще 36 линкоров и 9 фрегатов, но мореходные (а значит, в конечном счете, и боевые) их качества были весьма сомнительны, если не сказать ничтожны. Впрочем, и они в очень скором времени благополучно сгнили... К сожалению, инерция, приданная Петром, еще долгое время будет сохраняться в российском военном судостроении. Еще долгое время и после него корабли будут строить из сырого леса. Еще и через столетие средний срок службы российских кораблей будет составлять всего девять лет. Поэтому и через сто лет после смерти Петра при штатном составе Балтийского флота в 27 линейных кораблей пригодных и готовых к дальнему плаванию будет всего 5. Это объясняется тем, что при таком сроке службы необходимо было ежегодно строить три новых линкора. Однако и состояние российской казны (в те поры не самое, кстати, бедственное), и климатические особенности региона не позволяли строить более полутора-двух; обходились тем, что кое-как ремонтировали старые и зачисляли в состав действующих. Нужно ли говорить, что если одолевшей Наполеона и ставшей во главе Священного союза России, будет не по карману и в мирное-то время содержать такой флот, то петровские утехи и вовсе были гибельны для врученной ему державы, напрягавшей все силы для одоления заносчивого супостата.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.