Мануель Смит - Тренинг уверенности в себе Страница 9

Правовая система — система правил, установленных об­ществом, с целью обеспечить негативное воздействие на такое поведение, которое общество хочет подавить. Точно так же, как и система морали, законы не имеют ничего общего с абсолютно «правильным" и "неправильным». Система «правильного» и «неправильного» используется для того, чтобы, психологически управлять человеческими чувствами и пове­дением. Свод законов предназначен для того чтобы регулировать поведение людей и улаживать конфликты между ними.Но у вас всегда есть право нарушить закон и ответить за последствия этого. Кто из нас может сказать, что никогда не нарушал правила дорожного движения и парковки машиныи, будучи пойманным, всегда платил штраф? Мы несем от­ветственность за свой выбор и за его последствия. Многие из нас, однако, путают определения «правильно­го» и «неправильного» с юридической точки зрения. Большинство законодателей, судей и блюстителей закона также, бывает, испытывают затруднения при оценивании, что «правильно», что «неправильно», как и остальные. Юриди­ческие и судебные проблемы, возникающие при контролиро­вании правильного и неправильного способов поведения, де­монстрируют эту путаницу. Соединение юридической систе­мы с системой «правильного» и «неправильного» превра­щает законы в инструменты управления и контроля эмоций. Система «правильно—неправильно» может смешиваться с сущностью закона, как в случае формулировки Верховного Суда Соединенных Штатов об общественно-спасительной порнографии. Имеет ли Верховный Суд в виду, что вы може­те читать порнографические книжки, которые имеют «обще­ственно-спасительную» ценность, и не чувствовать при этом вины за свою озабоченность сексом? Если персонажи книги, принимавшие участие в сексуальной оргии, не попали в пла­мень ада или, еще хуже, не раскаялись и не вступили в Армию Спасения, значит ли это, что вы должны чувствовать себя виноватым, читая это?

Понятия « правильного » и « неправильного » могут также быть «обернуты» вокруг закона и использованы в попытке наказать «неправильное» поведение на улицах офицерами полиции. «Юридическую» манипуляцию подобного рода я недавно испытал на себе со стороны инспектора дорожной службы в отделении полиции Лос-Анджелеса. После того как меня остановил и оштрафовал за езду со скоростью 63 мили в час в зоне движения 65 миль в час на скорост­ной трассе* усатый толстый средних лет центурион в меш­коватом хаки, предполагалось, что я должен чувствовать свою вину: «Если ты хочешь быть потцом (мужской член на идиш) на нескоростной трассе, с этим все в порядке. Но если ты потц на скоростном шоссе — это неправильно, так что не делай этого больше!» Ему было мало того, что я заплатил штраф за низшую скорость, он хотел, чтобы я почувствовал себя виноватым из-за того, что он меня нака­зал. Казалось, он был немного разочарован отсутствием эмоций с моей стороны, но тут же овладел собой, сел в свою «ямаху» и уехал.

Когда используется система «правильно—неправильно», психологически это завершается чувством вины. Если при­меняются законы, вызывающие чувство вины, эти законы, или те, кто проводят их в жизнь, нарушают наше неотъемле­мое человеческое право быть главным судьей своих эмоций.

Такие эмоционально используемые законы по своему дейст­вию радикально отличаются от других законов. Если вы ре­шите проверить на себе действие обыкновенного закона, вы можете нарушить его и столкнуться с юридически предпи­санными последствиями, т. е. судебное разбирательство про­тив вас, штраф или тюремное заключение. Это ваше собст­венное решение. С точки зрения других людей данное пове­дение может быть неумно, но это ваше решение, так же как и его последствия, позитивные и негативные — ваши. Если вы решите нарушить «эмоциональный закон», вы не только столкнетесь с юридическими последствиями, но также ощу­тите психологическую вину за его нарушение.

Ярким примером «эмоционального закона» может слу­жить случай с уклоняющимся от службы в армии. Муж­чины, которые искренне верят, что война — это трагическая трата человеческих ресурсов, и которые не хотят иметь ниче­го общего с военной службой, приговариваются судом к не­скольким годам тяжелой работы (такой, как уход за лежа­чими больными в госпитале) взамен тюремного заключения. При этом, однако, право таких «осужденных» идти домой на ночь зависит от представлений работников больницы о том, что есть правильно и неправильно, или даже от их при­хоти. Если работники больницы не любят «уклонистов», они выгоняют их, а это чревато тюремным заключением. Грубо говоря, когда судья выносит такой приговор, он, по сути, говорит уклоняющимся от службы: «Вы приговариваетесь к нескольким годам лизания чьих-то сапог, чтобы избежать тюремного заключения. У вас не будет свободы выбора; персо­нал больницы будет решать, что вам делать». Выбор этих молодых людей понятен: либо отправляться в тюрьму, либо отказываться от своего права быть своим собственным судь­ей. Такое положение дел если и не заставляет сознательно отказывающегося от службы в армии чувствовать вину за свою «ошибку», то, по крайней мере, заставляет его при­нять наказание за его собственное решение не «защищать» свою страну: смириться с тем, что он не воспользуется своим неотъемлемым правом самому решать за себя в течение не­скольких лет.

Подобные примеры манипулирования эмоциями показы­вают абсолютно неправильное злоупотребление согласием людей, находящихся под властью кого-то. Ни одно правительство не может быть демократическим, если оно пытается регулировать или манипулировать эмоциональным состояни­ем его граждан. При чтении американской Конституции и Декларации независимости американских колоний от Ве­ликобритании я не мог найти параграфа, который позволил бы американскому правительству назначать в качестве нака­зания контролирование эмоций преступника. Напротив, я прочел, что мы имеем определенные безусловные права, сре­ди которых — право на жизнь, свободу и поиск счастья. Если вы не пользуетесь своим неотъемлемым правом быть конечным судьей самому себе, тогда ваше право на жизнь, свободу и поиск счастья всего лишь слова, отпечатанные на бумаге.

Теперь обратимся к другим неотъемлемым правам лично­сти. Рассмотрим также, каким образом они ущемляются в манипулятивном общении.

Неотъемлемые права личности. Основные способы манипулирования

Как узнать, когда вами манипулируют, когда нарушают ваши человеческие права? Один способ мы, к несчастью, знаем все. Кто из нас в итоге не говорил себе: «Я не знаю, как это про­изошло, но у меня мерзкое чувство, что меня „поимели" ». Это запоздалое чувство мало чем помогает, разве что мы стремимся избегать людей, которые постоянно пользуются нами. Чтобы помочь вам распознать, что вами манипулируют в тот мо­мент, когда это происходит, мы изложим основные способы манипулирования и расскажем, как вы должны вести себя в подобных ситуациях.

Право Второе:

Вы имеете право не оправдывать­ся и не извиняться за свое пове­дение.

Если вы уверенный в себе человек, вам нет нужды объяс­нять свое поведение другим, чтобы они решали: правильно ли оно, неправильно ли, корректно или некорректно, и т. п. Конечно, люди всегда имеют право высказать вам, что им не нравится то, что вы делаете. Вы же, в свою очередь, имее­те право проигнорировать их замечания, или найти ком­промисс, или, пощадив их чувства, с уважением отнестись к их пожеланиям и полностью изменить свое поведение. Зависимость от мнения других людей формируется на ос­нове детского представления, которое звучит так: вы долж­ны объяснять свое поведение другим людям, потому что вы несете перед ними ответственность за свои дейст-вия. 'Вы должны оправдываться за свои поступки перед ними.

Рассмотрим простую ситуацию из разряда повседневных. Покупательница возвращает продавцу пару босоножек.

«Почему они вам не нравятся?» (Подразумевается: как это они могут кому-то не нравиться?) Задавая вопрос, про­давец требует от покупательницы, чтобы она дала удовле­творяющие его объяснения, почему ей не нравятся босонож­ки. Если покупательница позволит продавцу считать, что не­пременно должны быть какие-то причины «нелюбви», она почувствует растерянность и, возможно, подчинится необхо­димости объяснять причину. Начав объяснять, она даст воз­можность продавцу высказать столь же обоснованные при­чины того, почему босоножки должны ей нравиться. Исход зависит от того, кто — она или продавец — выдумает боль­ше причин, и, возможно, все кончится тем, что она останет­ся с парой туфель, которые ей не нравятся. Пример возмож­ного диалога:

Продавец: Почему вам не нравятся эти босо­ножки?

Покупательница: Они разного оттенка.

Продавец: Чепуха, уважаемая! Они одного цвета, вам нужно только подобрать более подходя­щий лак для ногтей.