Лев Ительсон - Лекции по общей психологии Страница 92

V вариант опыта. Изменяем по определенному закону взаимные размеры пятен (Эймз). Результат: видим удаляющиеся и приближающиеся пятна неизменного размера.

VI вариант опыта. Изменяем по определенному размеру также и цвет пятен (в V варианте). Результат: цвет пятен кажется неизменным, а его колебания воспринимаются, как изменения цвета освещения.

Подведем итог. В работе восприятия мы везде видим тот же общий принцип. Согласованное изменение структуры раздражений по определенному неизменному закону воспринимается как движение неизменных объектов (или изменение освещения). Иными словами, там, где это возможно, мозг предпочитает истолковывать изменения ощущений как результат изменения условий восприятия, как движения организма или объекта, как изменения освещения, а не как изменения самого объекта.

Генетическая причина этого, по-видимому, в том, что наш мир устойчив. За короткое время изменение структуры получаемых раздражений чаще всего происходит из-за движения (организма, самих предметов, источника освещения и т.д.). Поэтому такое истолко-вывание динамики сенсорных данных является наиболее вероятным. Пользуясь им, восприятие обычно оказывается право. Но вероятность не означает обязательность. Поэтому возможны случаи, когда восприятие ошибается, прибегая к своей стандартной интерпретации. Лабораторными примерами могут служить шесть опытов, которые мы описали выше, феномен фи-движения и др. А массовыми жизненными примерами использования этих «ошибок восприятия» в грандиозных масштабах служат кино и телевидение.

Итак, мы рассмотрели общий принцип перцептивной коррекции сенсорных данных, на основе которой обеспечивается константность восприятия. Возникает вопрос — а какими способами осуществляется этот принцип, т.е. каковы функциональные механизмы перцептивной коррекции сенсорных искажений?

Вопрос этот очень сложен и пока еще не выяснен полностью. Те факты, которыми располагает психология, позволяют выдвинуть здесь, по крайней мере, три гипотезы.

Первая из них опирается на факты, вроде тех, которые обнаруживаются в уже описанных опытах с надувными шарами, «необычными» игральными картами и т.п. Все эти опыты свидетельствуют о том, что в механизме перцептивной коррекции важную роль играют опыт и знания человека о действительных размерах определенных предметов, их «истинном» цвете и т.д.

К

ч

Сюда же относятся, например, опыты Эйзма с «ненормальными» комнатами. Он строил специальное помещение с искаженными против обычных пропорциями (скошенные стены, снижающийся потолок, разные

размеры противоположных сторон и т.п.). Пример одной из таких «Эймзовых комнат» показан на рис. 20. Наблюдателю, заглядывающему в окно, комната кажется прямоугольной. Но зато размеры всех предметов, находящихся в ней, видятся резко искаженными против действительных (см. рис. 21).

Аналогичные результаты дали опыты Эймза с «необычными» окнами трапециоидальной формы. Эти окна воспринимались, как прямоугольные и, соответственно, искажалось фактическое их положение (см. рис. 22).

Нетрудно заметить, что во всех описанных случаях восприятие «исходило» из обычной, т.е. привычной, формы соответствующих предметов (комнаты, окна). Оно как бы восстанавливало эту привычную форму, а отклонения от нее «истолковывало» как проективное искажение и, соответственно, определяло размер

предмета и его положение в пространстве. (Например, фактическая трапециоидальная форма окна интерпретировалась как проективное искажение «обычной» его прямоугольной формы, вызванное поворотом окна к фронтальной плоскости зрения. И окно виделось прямоугольным, но «полузакрытым», повернутым. На рис. 22 сверху показано фактическое, снизу — кажущееся положение окон.)

Отсюда вытекает, что при формировании восприятия психика перестраивает (реконструирует) исходные сенсорные данные на основе опыта и знаний индивида (Гибсон, Этнив, Колер и др.).

С точки зрения этой гипотезы, у вещей, которые встречались в опыте человека, имеются определенные устойчивые опознавательные (отличительные) признаки. Обнаружив эти признаки, психика опознает вещь и приписывает ей привычный известный размер, форму, цвет и т.д. Все же отклонения истолковываются как результат условий восприятия, положения вещи в пространстве, особенностей освещения, движений рецепторов или объекта и т.д. Так, например, узнав игральную карту, мы приписываем ей обычный размер. Если, как было в описанных опытах, карта фактически больше обычной, то это воспринимается как сигнал, что она ближе, чем в действительности. Разумеется, это возможно только в особых, искусственных случаях, когда нельзя сравнивать ее с размерами других знакомых предметов (т.е. все поле зрения пустое).

Такими исходными знаниями могут быть и «знания мозга» об определенных общих закономерностях окружающего мира. Например, «знания» законов перспективного сокращения размеров предметов при их проекции на сетчатку. Основываясь на этих «знаниях», мозг избирает наиболее вероятную интерпретацию непосредственных данных ощущений.

Например, мозг «предполагает», что свет всегда распространяется прямолинейно. Поэтому ложку, опущенную в стакан с водой, мы видим изломанной (и ошибаемся). Другое такое предположение заключается в том, что большинство окружающих объектов неподвижны по отношению к земле. Поэтому, если проекции на сетчатке большинства объектов движутся, это воспринимается как собственное движение рецепторов или индивида относительно объектов. При этом, например, поворот всех проекций вокруг оси зрения отвечает наклону головы; параллельный скачок вбок всех проекций — движению глаз или перемещению тела и т.д.

Таким образом, с точки зрения рассматриваемой гипотезы, в основе константности восприятия лежит поправка, вносимая в данные ощущений мозгом на основе имеющихся у него знаний о действительных свойствах вещей. Мозг исправляет искажения подлинных свойств вещей, возникающие в сенсорном отражении, заменяя «ложную» часть сенсорной информации верной информацией, которой он располагает. Он, так сказать, «перерисовывает» картину, которую дают ощущения, опираясь на свой прошлый опыт.

Это — наиболее старая и простая теория константности восприятий. Она, как мы видели, хорошо подкрепляется многими фактами и поэтому имеет немало сторонников до сегодняшнего дня.

Однако, при всем этом, в изложенной гипотезе есть изрядные дефекты.

Во-первых, из этой гипотезы вытекает, что ощущения «обманывают» мозг и только опыт и «мудрость» его выручают, позволяют исправить положение. Получается, что мозг не столько опирается на данные ощущений, сколько борется с ними, а органы чувств —не столько свидетели реальности, сколько лжесвидетели. Получается, что между ощущениями и восприятиями существует провал, заполняемый опытом, а характер восприятия в значительной мере не соответствует характеру раздражений, сообщающих о внешнем мире. Все это выглядит маловероятно и открывает широкую дорогу всяким идеалистическим домыслам.

Во-вторых, имеются и экспериментальные факты, которые ей противоречат. Например, многие опыты (Эймза, Ительсона и др.) доказали, что константность цвета, размера, формы и движения имеет место и при восприятии совершенно незнакомых предметов. Спрашивается, откуда в этом случае мозг получает информацию, нужную, чтобы внести соответствующие поправки?

Это противоречие пытается преодолеть другая теория константности. Ее сторонники утверждают, что ощущения вовсе не обманывают мозг и не искажают фактических свойств реальности. Они отражают ее верно. Дело только в том, что ощущения отражают слишком многое, те. дают избыточную информацию.

Например, как мы видели, размер проекции объекта на сетчатке зависит не только от его величины, но и от угла зрения, т.е. расстояния до предмета. Цвет зависит не только от окраски предмета, но и от цвета освещения. Форма проекции — не только от формы самого предмета, но и от его положения относительно глаза и т.д. По отношению к свойствам самого объекта все эти факторы выступают как помехи.

Чтобы извлечь информацию о подлинных свойствах вещей, надо как-то уничтожить эти помехи. Возможно ли это? Теория информации отвечает — да! Самый простой способ для этого следующий: надо повторить помеху с обратным знаком. Такой способ борьбы с помехами называют компенсацией.

Излагаемая гипотеза исходит из того, что перцептивная коррекция сенсорных искажений осуществляется именно таким способом (Холдт, Брунсвик и др.). Поэтому данную гипотезу о механизмах константности восприятия можно назвать теорией перцептивной коррекции через компенсацию сенсорных искажений (принцип обратной афферентации).

Если метод поправки заключается в вычитании помех на основе знания того, каким должен быть принимаемый сигнал, то метод компенсации заключается в суммировании помех на основе знания, какие помехи должны добавиться к сигналу при его передаче и приеме.