Андрей Гнездилов - Встречи на дороге

Гнездилов А. В. (Доктор Балу)

Встречи на дороге

Предисловие

Мост между Реальностями

Задумывались ли вы, дорогие друзья, над тем, что можно считать РЕАЛЬНОСТЬЮ? Обычно говорят, что реально то, что нас окружает — другие люди, дома, деревья, животные, социальный мир с его правилами отношений. То есть Реальность — это окружающий и социальный мир. Эту Реальность можно познать органами чувств и нашим сознанием.

Но есть и другая реальность — тонкая, невидимая, психическая, существующая в нашем воображении и подпитываемая нашими чувствами, опытом, мыслями, идеями. Можно ли эту реальность называть РЕАЛЬНОСТЬЮ? Кто-то из вас ответит утвердительно, кто-то в сомнении покачает головой, а кто-то однозначно скажет «нет».

Между тем эта «тонкая реальность» оказывает существенное влияние на нашу с вами жизнь. Сначала у нас рождается желание, появляется мысль, стремление, воображаемый образ, а уж потом мы начинаем действовать во внешнем мире, в социальной реальности. Вы скажете, что есть люди, которые вовсе обходятся без фантазий и называют себя «реалистами». Но, поверьте, каждый «реалист» в глубине души отчаянно желает, чтобы в его жизни произошло ЧУДО.

Потому что без чудес, без фантазий — скучно. Без воображаемого жизнь становится запрограммированной борьбой за выживание, а ведь душе человека хочется Приключения.

Может быть, поэтому даже самые закоренелые «реалисты» смотрят современные телевизионные сказки — мелодраматический или криминальный сюжет уводит их в мир фантазий, в ТОНКУЮ РЕАЛЬНОСТЬ. Зачем это нужно? — спросите вы. Причин этому несколько, но самая главная из них проста — в тонкой Сказочной Реальности ОБЯЗАТЕЛЬНО должен быть ХОРОШИЙ КОНЕЦ.

Да, именно этого предсказуемого «хорошего конца» подспудно ожидают многие из нас. Это дает нам очень важное для жизни переживание — ЧУВСТВО ПЕРСПЕКТИВЫ. Ощущение, ради которого стоит жить.

Немногим людям чувство перспективы дает реальность социальная. Скорее, даже наоборот. А вот тонкая, Сказочная Реальность — практически всегда дает нам эту уверенность в победе добра, любви и здравого смысла.

Психотерапевтическая сказка — это Мост между реальностями: социальной, объективной и тонкой, психической. Психотерапевтические сказки Андрея Гнездилова не просто создают эти мосты, они еще и питают наш психический мир. Они формируют более мудрое и терпимое отношение даже к тем вещам, которые мы не в силах изменить, они позволяют нам более тонко, духовно постигать смысл самых непростых жизненных ситуаций.

Психотерапевтические сказки насыщают нашу тонкую внутреннюю реальность красивыми образами и увлекательными причудливо сплетенными сюжетами — и мы становимся богаче. Со стороны покажется, что мы стали более спокойными, даже немного просветленными. Кто-то подумает, что мы некоторое время назад путешествовали по другим странам, — так мы изменились. Но ничего этого в социальной реальности не было, мы никуда не уезжали, — мы просто читали психотерапевтические сказки…

Андрей Владимирович — Мастер создания многообразной тонкой Сказочной Реальности. Он создает для нас мир, в котором все наши обычные тревоги, страхи, радости и печали становятся, прежде всего, ИНТЕРЕСНЫМИ. Благодаря чему мы с вами имеем возможность познать истинный смысл того, что происходит у нас внутри. Даже то, что нас пугает, может стать сюжетом интригующей истории. А рассказ о том, что нас радует и вдохновляет, в сказочной реальности раскрывается с особенным блеском.

То, что мы переживаем, о чем думаем, чего желаем, о чем печалимся, чего боимся, чему радуемся, — все может стать сюжетом Сказки. То, что происходит вокруг нас и с нами, — это тоже сказочная тема. Главное, чтобы происходящее вокруг нас и в нашем внутреннем пространстве было нам ИНТЕРЕСНО.

Когда будете читать эти чудесные сказки Андрея Гнездилова, пожалуйста, прислушайтесь к себе. То, о чем вы только что читали, наверняка было и с вами. Вы тоже это чувствовали, вы тоже этого желали, вы тоже сомневались. Все, что с вами когда-либо происходило, — это не отрывочные реакции на разрозненные события, это — элементы единого увлекательного сюжета. Сюжета сказки вашей жизни. Об этом знает каждый сказочник. Об этом знает Андрей Гнездилов. Оттого он и строит эти чудесные сказочные мосты, помогающие нам принимать свою жизнь как сказку, в которой удивительным образом находят отражение проявления и социальной, и тонкой реальностей.

Татьяна Зинкевич-Евстигнеева, доктор психологии, директор Санкт-Петербургского института сказкотерапии

Терапевтические сказки

Досточтимым

сеньору дону Франку Фалькону

и сеньоре Марии Антонии Равироза,

а также их славному семейству

посвящает сей труд автор

Картина

Каждый раз, когда я вечером выхожу из этих ворот, я невольно оглядываюсь и чего-то жду. А ведь ждать нечего, и я это прекрасно знаю… Прошел уже год с тех пор, как позади меня раздался тихий голос: «Доктор, постойте!»

И сейчас не могу представить его лица. Обычный мальчик… Вот губы его, пожалуй, причудливого рисунке. Верхняя особенно походила на чайку. Он говорил, и она летела, чуть кренясь и тяжело взмахивая крыльями Ну и все… Да, кажется, он улыбнулся и попросил меня не стараться его вспомнить.

— Наша первая встреча была так мимолетна, — заметил он, — что вряд ли оставила след у вас в душе, она имела значение только для меня.

Он рассказал, что прошлой осенью лежал в больнице с тяжелым душевным расстройством.

— Знаете ли вы, что такое страх темноты? Когда с заходом солнца никакой иной свет не может рассеять жуткой тяжести, сдавливающей грудь? Как будто гигантское тело ложится на землю с приходом ночи. Представьте себя муравьем, на котором распластался Демон Врубеля. Раздавленный, вы еще живете, но горе вам! Вся тоска и злоба низверженного гения, как кровь, сочится через крохотное отверстие, каким стало ваше сердце. Знаете ли вы, что значит дышать мраком? Когда вы до боли ощущаете его плотность, когда он входит вместе с воздухом в каждую клеточку вашего тела, заполняет его, и вы каменеете… Крик отчаяния застревает в горле, и нет сил вздохнуть. Это сравнимо с самой глубокой впадиной в океане, на дне которой прикован человек, забытый смертью… Вечность, мечта безумцев, является вместе с сознанием одиночества, не имеющего границ; проклятия, утерявшего причину; падения в бесконечном пространстве… Но ужаснее всего мысль, что свет исчез навсегда, солнце потухло и больше не взойдет!

Когда наступало утро, я не верил своим глазам, считая это сном, или решал, что этот день — последний. Никто не мог облегчить мою пытку. Я не в силах был встать с постели, скованный моим кошмаром. Никакие средства не помогали.

И вот однажды ночью среди застывших стен я увидал белую фигуру, а затем почувствовал легкое прикосновение к своему лбу. Это была ваша рука! Пальцы теплы, как у всех, но какие чары наделили их силой исцеления! Двери за вами уже закрылись, когда я понял, что неведомые цепи, державшие меня столько времени, лопнули в один миг. Бесшумный взрыв опрокинул мою тюрьму. Слезы прорвались из измученной груди. Я снова родился в этот мир и был спасен… Люди, выслушавшие меня, приписали это моей фантазии.

— Кончилась фаза, и вы поправились.

— Предположим, что так. Часы тогда показывали ровно три, и я еще подумал, что стрелки их долго-долго ожидали вас, как будто вы имели тайную власть над временем. Но почему не допустить мысли, что человек может целить собой другого? Гармония всюду. Роза увядает, если ее поставить в одну вазу с лилией, но есть маленький цветок, чье присутствие заставляет раскрыться почти засохшие бутоны. Жемчуг тускнеет на шее одних людей и возрождается, когда его носят другие. Так ли уж суеверны древние алхимики, писавшие, что знающий симпатию и антипатию — мудрец и маг? Еще два раза я видел вас в том печальном страшном доме, где сам воздух пропитан ядом, но не успел обратиться. Не удивляйтесь, вы привыкли ко многому, но ведь известно, что атмосфера болезни буквально физически ощутима для здоровых. Сколь же она тяжелее и безнадежнее для больных, когда они находятся вместе? Я, верно, отнимаю у вас время, вы простите меня. Я собираюсь уехать отсюда и в память нашей встречи хотел бы подарить вам одну старинную картину. Нет, нет, не отказывайтесь, я знаю, вы любите искусство, а я уже с ним простился…

Он задумался, потом робко взглянул на меня.

— Прошу вас, зайдемте ко мне, это совсем недалеко. Дорогой я расскажу вам еще одну историю. О картине. Впрочем, не только… С чего начать? Ну да ладно. Вы, конечно, сталкивались с молодыми художниками. Знаете, что многие из них не разделяют официальных канонов. Ищут своего, нового. Особенно начинающие. Им трудно оценить себя, понять, где они действительно что-то находят, а где это заурядная самодеятельность. А ведь самый больной вопрос — признание. Конечно, нет области, где бы не было искалеченных чужими мнениями, но куда печальнее это зрелище у художников… Вот в этой среде толкался один чудак. Состоял он в каком-то кружке, руководимом спившимся талантом, но скорее относился к поклонникам искусства, чем к творцам. Приятели звали его Эльфом за невысокий рост, курчавую голову и любовь к цветам. Он никогда не дарил цветы людям, но приносил и оставлял около картин, которые ему нравились. При этом Эльф утверждал, что краски на полотне становятся ярче от соседства живых цветов. Работы его тоже имели некоторую претензию на оригинальность: неземные сферы, мерцающие фигуры, таинственные символы. Писал он по ночам в полной темноте, и смотреть на них можно было только в присутствии самого Эльфа. Стоило ему уйти, и картины представлялись сплошной мазней. Впрочем, никого это не смущало. Руководитель кружка держался эпикурейских принципов. «Главное в жизни — вдохновение, — вещал он. — Огород, вскопанный с удовольствием, прекраснее сада, который вы напишете, стиснув зубы».