Лидия Шнейдер - Семья. Оглядываясь вперед Страница 27

Маскулинность/фемининность как конструкты обыденного сознания, то есть гендерные стереотипы, обусловливают интерпретацию социального поведения как гендерно-адекватную или гендерно-неадекватную [100] .

По мнению К. Уэст и Д. Зиммерман, потребность в стереотипах маскулинности и фемининности возникает, как только люди сталкиваются с проблемами определения социальной позиции, с вопросом о том, кто что должен делать и что получать за это, кому управлять, а кому подчиняться и т. д. «Маскулинность есть эффект культуры, конструкция, представление, маскарад, а не универсальная и неизменная сущность» [101] .

М. Мид нанесла сокрушительный удар по убеждению, будто мужчины и женщины «от природы» созданы для определенных ролей. Она написала об этом в книге «Пол и темперамент», в которой представлены ее наблюдения за жизнью трех племен в Новой Гвинее. В начале исследования Мид была убеждена, что существуют некие коренные врожденные различия между полами. Полученные данные удивили ее. В каждом из трех исследованных племен мужчины и женщины осуществляли различные роли, порой прямо противоположные принятым стереотипам, считающимся естественными для каждого пола.

Арапеши . Мужчины и женщины «объединяются ради общего дела, главным образом связанного с нежной заботой о детях, они лишены эгоизма и основной смысл своей жизни видят в воспитании следующего поколения». И мужчины, и женщины придают такое значение рождению детей, что глагол «родить ребенка» у арапешей употребляется одинаково, когда речь идет об отцах и матерях.

Мундугуморы . Младенцев носят в жестких неудобных корзинах. Как только дети начинают ходить, они предоставлены сами себе. Матери бьют и ругают детей и почти не уделяют им внимания, лишь устанавливают для них определенные правила поведения.

Тчамбули . Женщины племени тчамбули управляют обществом, ловят рыбу, занимаются ткачеством, торгуют, в то время как мужчины украшают себя, увлекаются любительским искусством…

После новаторского исследования Мид выявлены и другие особенности половых ролей. Например, в обществе пигмеев племени Мбути женщины не только занимаются охотой, но даже продолжают эту деятельность в период беременности и снова приступают к ней вскоре после родов. В обществе племени Йоруба в Нигерии женщины активно участвуют в экономической жизни; во время переписи населения в 1960 г. было выявлено, что почти четыре пятых опрошенных женщин работали в торговле и под их контролем находилось примерно две трети экономики. В древнем царстве Дагомея, где жили африканские амазонки, почти половину всех воинов составляли женщины. Да и не так давно женщины в странах иного уровня занимали важные посты в армии, например в движении за освобождение Югославии в 1940-е гг. В Израиле на военную службу призываются и мужчины, и женщины.

Традиционно считается, что женщины обладают эксклюзивной способностью воспитания (или выращивания, вскармливания – англ. nurturance). Такое представление обычно обосновывают тем, что только женщины могут рожать и вскармливать детей. На основе этого делается вывод о том, что женщины «от природы» больше подходят для заботы и помощи другим людям. Однако, во-первых, не было найдено подтверждения материнского инстинкта. Во-вторых, нет однозначных свидетельств того, что женщины более заботливы, чем мужчины [102] .

То, что женщины в нашем обществе чаще оказываются в роли воспитателей (матери, няни, социальные работники и т. д.), – это, скорее, следствие гендерных стереотипов, чем прямое отражение фундаментальных различий в способностях к воспитанию. Например, на Фиджи, где принято, что оба пола принимают равноправное участие в заботе о детях, не существует различий в данном типе поведения среди мужчин и женщин [103] .

В общем, половые различия используются обществом как основа для дифференциации социальных ролей, но сущность этих ролей не является биологически обусловленной.

Вероятно, существует почти бесконечное множество отклонений от общепринятых стереотипов, и это наводит на мысль, что половые роли в нашем обществе сложились скорее на основе культурных и социальных особенностей, а не «естественного порядка вещей» [104] .

Гендерные стереотипы, зафиксированные в норме, часто несут на себе «следы» существовавших раньше (частично имеющих место и сейчас) потребностей общества. В частности, такой потребностью выступает разделение труда между мужчинами и женщинами. Это разделение, по мнению Е. А. Азаровой [105] , освещалось религиозными представлениями, находило свое закрепление в обычаях, обрядах. В качестве примера она приводит заботу о детях. Первоначально обоснование этой необходимости звучало так: «Заботиться о детях необходимо, иначе они погибнут, группа будет постепенно вымирать, следовательно, заботьтесь о детях!» Так как заботой о детях занимались в основном женщины, то эта норма была обращена прежде всего к ним и постепенно стала носить ярко выраженный гендерный характер: «Заботиться о детях необходимо ради выживания группы, следовательно, женщины, вы должны заботиться о детях!» Но для того чтобы женщины заботились о детях, надо, чтобы кто-то добывал пропитание, следовательно, появляется норма: «Мужчины должны заботиться о добыче и пропитании для женщин и детей!» В итоге эти нормы становятся устойчивыми представлениями о социальных ролях мужчин и женщин и влияют на формирование представлений о том, какими чертами они должны обладать и какими нормами руководствоваться в своей жизни.

В самом общем плане отношения между мужчиной и женщиной в семье определяются экономическим строем общества. Матриархат имел свою экономическую основу, патриархат – свою. Однако и в том, и в другом случае семья была авторитарной. Превосходство одного пола над другим пронизывало всю семейную жизнь. Вместе с тем уже в те давние времена существовали семьи, где реализовались два уровня руководства – и материнское, и отцовское, и все вопросы решались супругами сообща.

Процесс возникновения ролевой структуры семьи является одной из главных сторон ее становления как социальной и психологической общности, адаптации супругов друг к другу и выработки стиля семейной жизни. В условиях существования разных норм и образцов ролевого поведения этот процесс тесно связан с межличностными отношениями супругов и их установками. В настоящее время качество межличностных отношений супругов определяется прежде всего тем, как воспринимают их сами супруги, насколько благополучными и успешными они их считают. Однако до настоящего времени остается малоизученным вопрос, как воспринимают молодые люди свой брак и какое место занимают в этом их ролевые отношения.

В зарубежной психологии рассмотрение семейных ролей тесно связано с понятиями половых ролей, полоролевой системы, полоролевой дифференциации. Основной линией дифференциации ролей мужчин и женщин в западной культуре является линия «дом – работа». От мужчины традиционно требуется, в первую очередь, чтобы он стал профессионалом, занятым на постоянной, хорошо оплачиваемой работе. Семья должна рассматриваться им как нечто подчиненное, второстепенное по отношению к работе. На женщину возлагается ответственность за дом, семью, детей. Профессиональная деятельность допускается, но как нечто второстепенное по отношению к семье в той мере, в какой она не мешает основному назначению женщины. Такая дифференциация ролей мужчин и женщин часто называется полоролевой дифференциацией. Из разделения социальных ролей мужчин и женщин непосредственно следует и образец распределения семейных ролей. На мужчину ложится ответственность за материальное обеспечение семьи, на женщину – ответственность за воспитание детей и ведение хозяйства. Такой ролевой модели придерживается большинство зарубежных исследователей.

Такие авторы, как Ф. И. Най, Дж. Плек, Дж. Сканцони и др., рассматривают распределение ролей как ядро полоролевой дифференциации в семье. Эти понятия представляются очень важными для понимания, в частности, семейных ролей и недостаточно изученными в отечественной науке.

Но в последнее время в работах зарубежных исследователей (Л. В. Хоффман, Ф. И. Най, А. Торнтон и др.) главными предметами анализа являются факторы и следствия, во-первых, принятия женщиной роли кормильца семьи, во-вторых, участия мужа в ведении хозяйства и воспитании детей. В исследованиях вышеназванных авторов был выделен ряд факторов, влияющих на «выбор» семьей того или иного способа ролевого взаимодействия, а также на традиционность/эгалитарность ролевых установок. Это, например, социально-демографические факторы, принадлежность к социальному классу, стадия семейного цикла, факт работы жены и т. д.

Логическим дополнением изучения факторов, воздействующих на ролевые отношения в семье, является анализ зарубежными авторами своего рода «следствий» выбранного семьей ролевого образца. В проведенных исследованиях показаны отрицательные последствия традиционной ролевой модели и для женщин, и для мужчин (Н. Голдберг, Дж. Сканцони, Г. Л. Фокс и др.), продемонстрированы трудности, с которыми сталкиваются семьи, принявшие эгалитарный образец распределения ролей (Р. Раппопорт, М. Бергер и др.), выявлено влияние сферы ролевых отношений на удовлетворенность супругов своим браком. Обнаружено, что значение той или иной ролевой модели для супругов во многом определяется согласованностью их ролевого взаимодействия, идеалов и ожиданий (Г. Л. Боуэн, Д. К. Отнер и др.).