Юлия Некрасова - Лечение творчеством Страница 3

Монография Ю.Б. Некрасовой привлекает богатством конкретно-психологического содержания, практической направленностью, простотой изложения и, вместе с тем, оригинальностью и значимостью теоретических подходов, – она, несомненно, будет пользоваться большим успехом у читателей.

Читая и перечитывая книгу Ю.Б. Некрасовой, все больше и больше переполняешься чувством Открытия. С необыкновенной щедростью и достоинством Мастера автор позволяет читателю увидеть самые сокровенные и самые значимые моменты психотерапевтического процесса, как будто открывает перед нами прекрасную шкатулку с драгоценными камнями и приглашает ощутить их переменчивое сияние.

Многолетняя подвижническая работа, сотни вылеченных, преображенных пациентов, постоянная требовательность к себе, неустанное ученичество, благодарная память к учителям, забота о собственных учениках – таковы черты личности Ю.Б. Некрасовой, одного из ведущих специалистов отечественной психотерапии. Эти прекрасные грани яркого дарования в полной мере проявились и в написанной ею книге.

Чем особенно привлекательна эта повесть о «растопленном айсберге»? Главное достоинство книги состоит в гармоничном единстве научности, обобщенности и конкретности, жизнеспособности изложения. Автору удалось представить психотерапевтический процесс со стороны специалиста-аналитика, стоящего «как бы вне» терапевтических отношений и объясняющего процесс воссоздания личности. Одновременно книга дает возможность ощутить психотерапевтический процесс «как бы изнутри» составляющих его отношений, через чувственный опыт участников, представить его глазами пациентов. Аналитическому взгляду со стороны посвящены начальные разделы книги, введение в методику, введение в каждый этап работы, где описаны основные психотерапевтические механизмы, разработанные и внедренные Ю.Б. Некрасовой в ее психотерапевтическую систему. В этих разделах обращает на себя внимание последовательность и четкость рассуждений, свобода психологической фантазии, оригинальность и новизна ресурсов рассмотрения фундаментальных проблем. Здесь в качестве наиболее интересных идей выделяются метод символотерапии и его трактовка, а также использование «портрета неповторимости» в общении с заикающимися, приобретающее различный смысл и звучание на разных этапах работы психотерапевта. При описании сеанса принципиально новым является психологический анализ закономерно переживаемых пациентом, психотерапевтом и залом особых эмоционально-чувственных состояний. На пропедевтическом этапе Ю.Б. Некрасова впервые в отечественной психотерапии вводит особый метод изучения личности пациента, так называемую «диагностику в связке», описывает этапы и глубинную диалогичную сущность контакта между терапевтом и пациентом на расстоянии и контакта, опосредованного умело подобранными литературными произведениями.

Полноте понимания метода Ю.Б. Некрасовой содействует уже отмеченная выше особенность книги, состоящая в том, что многие важнейшие элементы психотерапевтического процесса представлены через переживания, чувства, эмоциональный опыт и осознание пациентов, через их собственное творчество. К таким фрагментам книги относятся описание роли врача и пациента в психотерапии через образ «Айсберга», феномен «Яблони», трансформацию символа «Нарцисс».

Этапы психотерапии, данные в переживаниях и оценках пациентов, позволяют читателям не только осознать, но и прочувствовать все те удивительные состояния, которыми сопровождается процесс самореконструкции личности, воссоздания, лепки собственного Я. Именно поэтому книга Ю.Б. Некрасовой – живая книга. Она не оставляет читателей равнодушными, она отзывается в наших сердцах, пробуждая самые добрые и светлые чувства.

Завершая краткий рассказ о впечатлениях, которые возникают при чтении книги Ю.Б. Некрасовой, не могу не сказать того, что особенно важно для меня как для психотерапевта. Опыт работы Ю.Б. Некрасовой и ее книга наглядно убеждают в том, что при внешней, кажущейся директивности психотехники возможна внутренняя, подлинная диалогичность контакта, принятие личности другого человека, симпатия и любовь к нему. В то время как внешне оформленное «эмпатичное» сосуществование с пациентом не становится гуманистическим. Только подлинная вера в безграничные возможности человека, в его бесконечный личностный потенциал, пронизывающая и директивную и недирективную психотехнику, является тем главным, что превращает психотерапевта в Мастера, что делает его работу высокоэффективной. Вся деятельность, каждый момент существования Ю.Б. Некрасовой в психотерапевтическом процессе и каждая страница ее книги наполнены такой верой в человека и его возможности, и поэтому, читая эту книгу, каждый из нас становится более сильным, добрым и мудрым.

О ФЕНОМЕНЕ ЭМОЦИОНАЛЬНО-СТРЕССОВОЙ ПСИХОТЕРАПИИ К.М. ДУБРОВСКОГО

…Взять человека и, научив его говорить иначе, чем он говорил раньше, сделать из него другое, совершенно новое существо.

В конце 1950-х годов известный исследователь механизмов речи Н.И. Жинкин говорил, что было бы идеально придумать такое «устройство», с помощью которого тяжело заикающийся человек смог бы услышать свою речь незаикающейся (раскованной, эмоциональной). И тогда по обратной связи (слуховой и кинестетической) ему удалось бы погасить патологический речевой рефлекс, а впоследствии и закрепить новый при нормальном слуховом приеме.

Почти в то же время, как бы откликнувшись на это высказывание, другой талантливый ученый, человек, получивший три фундаментальных образования (медицинское, математическое, художественное), известный психотерапевт К.М. Дубровский создает аналог такого «устройства» – метод эмоционально-стрессовой психотерапии. С помощью этого метода заикающийся ставится перед фактом, что он действительно может говорить не заикаясь.

В середине 1960-х годов вышли в свет работы К.М. Дубровского о его методике директивного группового внушения (Дубровский, 1966а,б). В них подобного рода психотерапия характеризовалась как концентрированное внушение наяву в форме одномоментного удара и взрыва, цель которого в короткий промежуток времени изменить характер отношения больного к своему страданию, т.е. осуществить «реконструкцию поведенческих реакций» пациента. Именно к данному варианту лечения более всего подходят слова известного психотерапевта К.И. Платонова: «Психотерапия подобно хирургии может давать высокое врачебное удовлетворение, нередко быстро устраняя или облегчая подчас весьма длительные и тяжелые страдания» (Платонов, 1966, с. 7 – 9).

Методику внушения наяву, в том числе императивного, разрабатывали В.М. Бехтерев, Б.Н. Синани, И.Н. Введенский, Ю.К. Белицкий, К.И. Платонов, И.С. Сумбаев и др. Новаторство К.М. Дубровского состояло, во-первых, в сочетании императивного внушения наяву с групповым методом; во-вторых, во внедрении внушения наяву в практику лечения заикания; в-третьих, в подчеркивании значения аффективного состояния заикающихся для создания перелома в лечении. Благодаря этому метод К.М. Дубровского сыграл огромную роль в радикальном повороте внимания специалистов к психотерапии заикания и явился существенным вкладом в коррекцию нарушенного речевого общения. С этого момента психотерапия в реабилитационном процессе заикающихся стала из сопутствующей – начальной и ведущей.

Метод эмоционально-стрессовой психотерапии был представлен К.М. Дубровским в форме сеанса, выстроенного с применением ряда известных психотерапевтических приемов. Однако, как говорил основатель первой кафедры психотерапии в нашей стране И.З. Вельвовский, оригинальным продуктом творчества создателя метода является особая «аранжировка» этих известных приемов. Аранжировка сочетает эмоциональное и рациональное, стимулирующее и активизирующее воздействия, императивное внушение, а также использует элементы коллективистского миросозерцания. «Как из всем известного материала – кирпичей – строится здание, так из известных психотерапевтических приемов выстроен тонко и стройно аранжированный сеанс, весьма мощный, эффективный и действенный. Кирпичи известны всем, но создание здания требует творчества», – говорил И.З. Вельвовский на своей заключительной лекции для слушателей курсов «Психотерапия заикания по методу К.М. Дубровского»1.

Сам К.М. Дубровский считал лечение заикания сочетанием науки и искусства – утонченным искусством человековедения. Таким образом, еще в 1960-е годы, когда в основе коррекции заикания лежали механические беспартнерные (монологические) речевые упражнения, Казимир Маркович подходил к лечению заикающихся не симптоматически, работая только над речью, а комплексно, стремясь преобразовать их личность.