Лидия Шнейдер - Семья. Оглядываясь вперед Страница 30

Жених и невеста, становясь мужем и женой, воспроизводят сакральную формулу воссоединения Мужского и Женского, обновляя круг жизни.

И естественно, что воспроизведение сакральной формулы в рамках обряда сообщало брачному соитию и супружеству в целом характер причастности к общемировому порядку.

Следованием нормам этого порядка являлась и супружеская верность.

Прелюбодеяние, измены супругов рассматривались как нарушение порядка с соответствующими этому нарушению последствиями.

Русская свадьба в ее традиционном понимании представляет собой систему обрядов, каждый из которых обладает и самостоятельным смыслом, и одновременно является необходимым элементом целостной системы. Последовательность свадебных обрядов, естественно, строго соблюдалась в соответствии с рассмотренным выше «следованием порядку».

Сватовство . Именно с этого обрядового действа время, в котором существовали все гипотетические участники будущей свадьбы, уже мыслилось и воспринималось как сакральное. Психологический смысл: создание условий для психологической готовности, некое «время тишины», «мораторий», в течение которого принималось решение.

Внешняя сторона этого обряда (то есть собственно ритуал) выглядит следующим образом. Как правило, сватовству, то есть переговорам между сторонами (семьями), был предпослан семейный совет. Субъектом сватовства всегда выступала сторона (семья) молодого человека. На семейном совете в семье молодого человека обсуждались мнения всех ее членов по поводу возможной предстоящей женитьбы, невесты.

Затем, учитывая, наблюдая и соблюдая все правила, сваты шли в дом к родителям невесты. Правила касались дней сватовства («удачными», «легкими» днями считались вторник, четверг, суббота и воскресенье), особенностей поведения – как зайти в дом, куда ступить, куда пройти, как поклониться, что сказать.

Диалоговый характер этого свадебного обряда четко проявляется, например, в пространственном взаиморасположении сторон: сваты (представители стороны жениха) не заходили дальше потолочной балки – матицы (а матица считалась одним из священных мест дома); а также в характере речевого взаимодействия: «У вас товар, у нас купец», «У вас ком теста, и у нас ком теста, нельзя ли смесить их в одно место?», «У нас барашек, у вас ярочка – будет ли парочка?».

Заметим, что в случае получения предварительного согласия от родителей невесты сватов приглашали пройти «за» матицу (то есть преодолеть одну из границ «чужого», «освоить»).

Как правило, первоначально диалог строился без называния прямой цели прихода, хотя она была ясна обеим сторонам. Для обозначения возможного и желательного соединения родов сваты пользовались образами «барашек и ярочка», «товар и купец», «петушок и курочка» и др. Называнию «прямых» имен наступало время позже, когда выражалось согласие. Назвать Имя раньше – значит нарушить порядок. Пользуясь словами – заместителями имени, сваты в речи «воссоздавали» природный и культурный миропорядок: «курочка» должна быть с «петушком», на «товар» найдется «купец». Таким образом, уже в речи обретал новую (при каждом сватовстве) жизнь миф о соединении двух начал как основе жизни.

Сговор . Он продолжал цикл свадебных обрядовых действ, представлял собой скрепление словом принятого решения. Иначе сговор назывался «рукобитье», которое осуществлялось «через стол». Стол в доме невесты выступал и как одно из сакральных мест, и как граница (по одну сторону стола – родственники жениха, по другую – родственники невесты).

Подобно тому как в сватовстве при получении согласия сваты проходили «за матицу», осваивая «чужой» мир, при сговоре через стол протягивались руки, снимая еще одну «границу». Часто это «снятие» границы производилось над хлебом (караваем), лежащим на столе, что придавало событию еще бо́льшую сакральность.

Сговор включал в себя переговоры о дне свадьбы (венчания), обсуждались приданое невесты, число гостей. Когда договоренности были достигнуты, решение скреплено рукобитьем (что, кстати, на Руси придавало свершившемуся характер правового акта), девушку-невесту подводили к жениху, говоря ему: «Это вот тебе суженая, просим любить да жаловать». Жених и невеста брались за руки, и это действие символизировало реальность грядущего породнения, соединения родов. Скрепление рук жениха и невесты после сговора также есть действие по актуализации мифа о соединении двух начал и так же, как и рукобитье отцов, имеет характер правового статуса.

Завершался сговор общей молитвой и пиром, на котором присутствовали сваты, родители жениха и невесты.

С момента совершения сговора девушка именовалась «сговоренкой», она (вплоть до свадьбы) расставалась с девичеством, «волей девичьей», «умирала» как девица. Об этом свидетельствует смена одежды – после сговора и вплоть до свадьбы девушка носила траурную одежду, никакие яркие цвета не позволялись. В некоторых областях России существовал запрет на заплетание косы и вообще расчесывание волос для сговоренок.

Невесте предписывалось ограничивать разговоры. Часто девушка вообще «подавала голос» только в причитаниях, а в обыденном общении изъяснялась жестами.

Девичник обычно проходил в последний («прощальный») вечер в доме невесты. Центральным моментом девичника было прощание с «девьей красотой». Заметим, «красной» была только девица, это и закрепилось в виде устойчивого словосочетания – «красна девица», «красны девки». Молодка, молодуха, молодайка – так называли только вышедшую замуж женщину – «красной» уже не была.

После перехода в группу замужних женщин, молодок, девица меняла не только имя (вернее, способ именования, так как ее начинали звать по имени и отчеству), но и тип одежды, прическу.

Косу, например, носить было нельзя – обычно плели две косы, окручивая их затем вокруг головы, а сверху надевая особый головной убор – кику. («Бабья кика все грехи покрыла» – кто старое помянет, тому глаз вон.)

Венчание – соединение, создание «общего круга», сопряжение. Символика венчания свидетельствует именно о таком понимании этого действа.

Жених и невеста, ступая по разостланному на полу плату (обычно белого цвета, в народной традиции – цвет траура, плат же понимается как символ дороги, то есть невеста с женихом выходят в момент венчания из «мира иного»), подходят к аналою и подтверждают добровольность и нерушимость своего решения стать супругами.

Слово здесь, так же как и в сговоре, обладает мощным сакральным статусом.

Круг жизни обновлялся с каждым свадебным обрядом; так утверждалось бессмертие как чувственно воспринимаемая данность.

Особенности выбора брачного партнера в контексте мусульманской и христианской культур

Культура – это сложное, неоднозначное, противоречивое и открытое явление жизни.

История понятия культуры, многообразие ее истолкований наводят на следующую мысль: а возможно ли строгое и вместе с тем универсальное определение культуры? Это задача, по-видимому, трудноразрешимая. И все же вопреки многообразию подходов культура существует как некоторая целостность, как своеобразное «поле культуры».

В драме «Борис Годунов» в поэтической форме А. С. Пушкиным зафиксирована одна из фундаментальных характеристик культуры – традиция, то есть исторически сложившиеся и передаваемые из поколения в поколение обычаи, порядки, правила поведения.

«Каждая эпоха выбирает себе в прошлом, иногда осознанно, иногда стихийно, близкие ей по духу традиции, служащие коррелятом ее опыта» [110] .

Любое общество крайне неоднородно, и чем выше оно развито, тем более разнородным становится. Кроме господствующих в нем отношений существуют отношения, прямо им противоположные. Общество есть совокупность различных жизненных миров. В социальные структуры вкраплены реликты – остатки некогда бытовавших обширных и своеобразных сообществ. В условиях ломки сложившегося ранее общественного строя, в ситуации социальной аномии (Э. Дюркгейм) реликтовые отношения могут актуализироваться и получать определенное распространение. В настоящее время в российской действительности одновременно сосуществуют элементы патриархальной и современной культуры.

В культурном пространстве России представлены и повсеместно обнаруживают себя проявления христианской и мусульманской культурных традиций. Рассмотрим их подробнее в семейном аспекте.

Сознавая тесную связь и значение брака для семьи, общества, государства, основатели религий никогда не упускали из виду брачных отношений. Так как брак – это основа общественных отношений, он – праотец общества и государства, а не потомок их.

Каждая религия стремится по этой причине сообщить те или иные формы браку, ибо от них многое зависит. Каковы идеалы и направления религии, таковы и брачные отношения, установленные ею.

Устои христианского и мусульманского брака, различаясь по духу, оказывают диаметрально противоположное влияние на семью и общество.