Андрей Десницкий - Сорок библейских портретов Страница 16

Более чем через тысячу лет прозвучат очень похожие слова Девы Марии и Ее родственницы Елисаветы, которые будут ждать прихода в мир Иисуса и Его предвестника, Иоанна Крестителя.

Последний судья: служение

Время шло, Самуил рос. Он так и жил при святилище, и однажды ночью он услышал таинственный голос: Бог призывал его на пророческое служение. Первая весть, которую он должен был передать людям, касалась первосвященника Илия – того самого, кто некогда предсказал его рождение Анне, а теперь занимался его воспитанием при святилище. Бог велел ему передать, что отныне он отвергнут. Нет, сам Илий не совершал тяжких грехов, но, как оказалось, не сделал ничего, чтобы прекратить грехи своих сыновей, о которых ему много раз говорили.

Его сыновья (а старший должен был со временем сменить отца) очень уж хорошо устроились. Если кто-то приходил в святилище с жертвенным животным, то еще прежде, чем сжигалась положенная часть для Господа, они отрезали отборные куски мяса себе на жаркое. Но священник, который заботится прежде всего о собственном благополучии, недостоин своего звания. Сыновьям была предсказана скорая смерть.

Так оно и случилось. Израильтяне отправились в военный поход против своих главных врагов, филистимлян. Но военная удача изменила им, и тогда они решили вынести на поле боя свою главную святыню – ковчег Завета, находившийся в самом центре Скинии. Он выглядел как трон, на котором символически восседал Сам Господь, а внутри него хранились скрижали – каменные таблички с текстом Десяти заповедей, данных Моисею на горе Синай.

Два сына Илия сопровождали ковчег – чудо-оружие, с помощью которого они надеялись разбить своих врагов. Но Бог не терпит, когда Им пользуются для достижения земных целей, пусть даже самых замечательных. Израильтяне потерпели поражение, а ковчег был захвачен и еще оставался в руках филистимлян некоторое время. Оба сына священника погибли, а сам он умер от горя, когда услышал об этом.

Самуил не занял первосвященническую должность после смерти Илия. Его авторитет оставался неформальным, в этом он походил на предшествующих ему судей. Человек, облеченный высокой властью, в том числе и духовной, нередко бывает не угоден Богу, да и у людей не пользуется авторитетом. Зато тот, кто не занимает никаких формальных постов, и может оказаться подлинным пророком и властителем умов.

Но когда Самуил состарился, выяснилось, что преемника у него нет. Его дети, как это часто бывает, тоже пошли по другому пути: хотя они и не вели себя подобно сыновьям Илия, но в пророки явно не годились. Тогда израильтяне, что вполне понятно, захотели стабильности, а значит – твердой руки, преемственности власти… «Поставь над нами царя, чтобы он правил нами!» – потребовали они.

Первый царь: избрание

Самуилу такое требование было не по душе, не понравилось оно и Богу. До сих пор только Он мог называться Царем Израиля – народа, который Он спас из Египта, в буквальном смысле слова создал из толпы рабов, как Адама – из земного праха. Но Он позволил Своему народу поступать так, как люди сочтут нужным. «Послушайся их, – сказал Он Самуилу, – ибо не тебя они отвергли, но Меня, чтоб Я не царствовал над ними. Послушай голоса их; только представь им и объяви им права царя, который будет царствовать над ними».

Самуил так и сделал. «Царь, который будет царствовать над вами, сыновей ваших возьмет и приставит их к колесницам своим, и будут возделывать поля его, жать хлеб его, делать ему воинское оружие; и дочерей ваших возьмет, чтоб они варили кушанья и пекли хлебы; и поля ваши и виноградные и масличные сады ваши лучшие возьмет, и отдаст слугам своим; и сами вы будете ему рабами; и застонете тогда от царя вашего, но не будет Господь отвечать вам тогда», – объявил он.

Народ это предупреждение не смутило. Он избрал монархическую форму правления, а Господь уже указал им конкретного царя. Его выбор пал на молодого красавца по имени Саул (по-еврейски оно звучит как «выпрошенный»), но тот и сам не догадывался о своем новом назначении. Он тогда как раз разыскивал пропавших ослиц своего отца и уже отчаялся найти их, но слуга предложил ему обратиться к Самуилу как к известному пророку. Ведь и в те времена, как и сегодня, люди интересовались прорицателями в основном для того, чтобы улаживать свои земные дела.

Но ослицы нашлись сами, а вот Саул «нашел» царское достоинство. Самуил устроил ему торжественный обед, оставил ночевать в своем доме, а утром вывел его за город и вылил на его голову сосуд оливкового масла – этот обряд под названием «помазание» символизировал посвящение в царское или священническое достоинство. Сначала все было решено между ними двоими и Господом, и лишь потом, на большом торжественном собрании представителей всего народа, Саул был провозглашен царем официально: на него указал жребий.

Эта система не похожа ни на современные республиканские выборы, ни на средневековые монархии с обязательным наследованием престола. Бог сохраняет за собой верховную власть над Израилем и просто назначает земного царя как Своего наместника, которого при необходимости может и отстранить, как это впоследствии произошло с Саулом.

Первый царь: отвержение

Саул вел достаточно успешные войны с соседними народами. Казалось бы, израильтяне получили именно то, чего искали: царя, который организовал свой народ и повел его от победы к победе. Конечно, при отсутствии центральной власти о подобных успехах трудно было мечтать. Но и дурные стороны царской власти выявились очень скоро.

Перед сражением израильтяне всегда обращались с молитвой к Богу и приносили Ему жертвы. Возглавлял эти жертвоприношения пророк Самуил, хотя формально он нигде не назван первосвященником. Но однажды он задержался, и Саул решил взять инициативу в свои руки и совершил обряд. Тем самым Саул, подобно царям языческих народов, повел себя не только как царь, но и как священник. Тому, кто стоит у власти, свойственно присваивать себе и те полномочия, которые ему не положены.

В следующий раз Саул напал на амаликитян, которых Господь повелел полностью истребить, не оставляя даже никакой военной добычи (об этом уже шла речь в 8-й главе). Но Саул и его армия поступили иначе: царь амаликитян был оставлен в живых, а из добычи было уничтожено лишь малоценное. Хороший скот и дорогие вещи воины предпочли оставить себе.

И тогда Самуил сказал: «Неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание?

Послушание лучше жертвы, и повиновение лучше тука овнов; ибо непокорность такой же грех, что волшебство, и противление – то же, что идолопоклонство; за то, что ты отверг слово Господа, и Он отверг тебя, чтобы ты не был царем».

На самом деле Саул еще долго оставался на престоле. Но теперь уже не его сыну было суждено стать царем после него, да и сама жизнь Саула была лишена покровительства свыше. Как описывает это Библия, «от Саула отступил Дух Господень, и возмущал его злой дух». Чтобы успокоить своего властелина, придворные нашли ему искусного музыканта – юношу по имени Давид. Никто тогда и не догадывался, что однажды он сменит Саула…

Саул, Давид и Голиаф

Так Давид стал оруженосцем и любимым музыкантом царя Саула, который уже знал, что отвергнут Богом, но еще не догадывался, что вместо него избран этот миловидный юноша, который теперь верно служит ему. Но Самуил тайком ото всех по велению Бога помазал Давида на царство, как помазал прежде Саула. Но ни воля Божья, ни даже обряд помазания еще не означали, что Давид сразу же станет править. Нередко дар Божий приходит к человеку только после того, как он сам приложит немало усилий, чтобы его получить. Так было и с Давидом.

А пока что израильтяне отправились на войну со своими постоянными противниками – филистимлянами. Как часто бывало в древности, те предложили провести поединок между двумя богатырями и выставили своего бойца по имени Голиаф. Ростом этот боец превосходил всех остальных, его оружие и доспехи тоже не имели себе равных.

Разумеется, первым на брошенный вызов полагалось ответить царю, то есть Саулу. Но он не решался. И тогда на бой вызвался безвестный юноша – Давид. Саул даже предлагал ему свои доспехи, но тот отказался. Он вышел на бой с привычным оружием пастухов – пращой – и поразил соперника метким выстрелом еще прежде, чем тот приблизился к нему. Так Голиаф навсегда стал образом могучего, неповоротливого великана, которого побеждает легковооруженный, но гибкий и мобильный соперник. А может быть, дело не только в боевых качествах, но и в том, о чем Давид сказал перед боем: «Ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских». Давид здесь уже выступил как будущий царь: защищавший свое стадо от зверей пастушок становится орудием Бога, чтобы защищать теперь Его стадо – народ Израиля.