Тайны Иисуса и Марии Магдалины - Эрман Барт Д. Страница 19

Единственным исключением из этого правила — отсутствия у древних религий священных книг — был иудаизм. У иудеев был набор книг (канон), данный им, как они полагали, Богом, книг, объяснявших им, кто есть Бог, как он на протяжении истории взаимодействовал с людьми (иудеями), как им следует почитать Бога и как жить вместе в общине. В дни Иисуса канон Священного Писания иудеев (которое христиане впоследствии назвали Ветхим Заветом) еще окончательно не оформился: у разных групп иудеев считались авторитетными разные книги. Но почти единодушно признавалось ядро канона — Тора (это древнееврейское слово означает «закон», «руководство»), включавшая в себя то, что ныне является первыми пятью книгами Ветхого Завета: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Эти пять книг, иногда называемые Пятикнижием, всеми иудеями воспринимались как священное откровение, полученное от Бога. В этих книгах можно найти повествования о том, как Бог создал этот мир, как Он призвал народ Израилев стать Его избранным народом, как он взаимодействовал с предками иудеев, патриархами и матриархами веры, включая Авраама, Сарру, Исаака, Ревекку, Иакова, Рахиль, Моисея и так далее. Что еще более важно, эти книги содержат законы, которые Бог дал Моисею на горе Синай, законы, предписывающие, как следует иудеям почитать Бога, принося Ему жертвы в храме и соблюдая определенные правила, касающиеся пищи и праздников (в том числе Субботы), а также законы, регламентирующие их отношения между собой [24].

При взгляде назад кажется почти неизбежным то, что у христиан впоследствии должен был сложиться канон Священного Писания, потому что начало христианству положил Иисус, иудейский вероучитель, который признавал иудейскую Тору, следовал ее обычаям, придерживался ее законов и истолковывал ее смысл своим ученикам. Этими учениками Иисуса, разумеется, были первые христиане, и, следовательно, с самого начала у христиан был священный канон, признаваемый ими богоданными книгами, — канон иудейского Священного Писания. Это делало их необычными для Римской империи, — где книги, как правило, имели совершенно другую функцию, — но не уникальными: признавая канон, христиане просто следовали за иудеями.

Но христиане оторвутся от своих иудейских корней, и когда они сделают это, то, естественно, начнут сами собирать священные тексты, которые впоследствии будут сокращены и включены в отдельный, исключительно христианский, канон Священного Писания, который станет известен как Новый Завет [25].

Движение к канону Нового Завета началось в эпоху самого Нового Завета, то есть в первом веке христианской эры. Здесь, возможно, полезно было бы привести несколько основных дат, чтобы сверить наши хронологические часы.

Иисус из Назарета начал свою пастырскую деятельность, по-видимому, в 20-е годы н. э. Он был казнен римлянами, очевидно, около 30 года н. э. Первая христианская книга была написана вскоре после этого. Самое раннее писание первых христиан (около 50–60 гг. н. э.), дошедшее до нас, принадлежит перу апостола Павла. Евангелия Нового Завета — самые ранние из сохранившихся жизнеописаний Христа, написанные, возможно, между 70 и 95 годами н. э. Остальные книги Нового Завета написаны приблизительно в это же время; вероятно, последней из них было Второе послание Петра (не ранее 120 года н. э.). Следовательно, книги Нового Завета, так же как и некоторые другие произведения ранних христиан, не вошедшие в Новый Завет, были созданы приблизительно между 50 и 120 годами н. э.

Похоже, что уже в этот период христиане начали воспринимать некоторые явно христианские авторитетные письменные источники как равноценные книгам иудейской Библии. Свидетельства тому можно найти в некоторых текстах самого Нового Завета. Во-первых, существуют предположения о том, что начиная с самых ранних пор слова и проповеди Иисуса считались не менее авторитетными, чем тексты Священного Писания. Возможно, такому их восприятию способствовал сам Иисус манерой своей проповеди. В соответствии с некоторыми из самых ранних наших свидетельств, такими как Евангелие от Матфея, когда Иисус толкует Закон Моисея, он сопровождает каждую из заповедей своими поучениями [26]. Моисей, например, говорит: «Не убий». Иисус интерпретирует это так: «Даже не гневайся на другого». Моисей наказывает: «Не прелюбодействуй». Иисус добавляет: «Не прелюбодействуй с женщиной даже в сердце своем». Моисей требует: «Не произноси ложной клятвы». Иисус еще более непреклонен: «Не клянись вовсе!». Собственные интерпретации Иисуса воспринимались Его учениками с не меньшим почтением, чем заповеди самого Моисея (см. Мтф 5:21–48).

Еще одно свидетельство тому можно найти в более поздний период Нового Завета. В Первом послании к Тимофею, якобы принадлежащем руке апостола Павла (многие ученые считают, что оно написано поздним последователем Павла от его имени), автор велит своим христианским читателям оказывать почести пресвитерам, а затем цитирует «Писание», чтобы подкрепить свои слова (1 Тим 5:18) [27]. Интересно то, что цитирует он два отрывка: один из Закона Моисея, а второй — слова самого Христа («Трудящийся достоин награды за труды свои» — см. Лк 10:7). Здесь слова Христа и строки Писания равнозначны.

То же мы находим и в писаниях Его последователей. Самым поздним по времени написания, как я уже отмечал, в Новом Завете было Второе послание Петра. Довольно интересно то, что его автор (который тоже явно выступал под псевдонимом, поскольку сам Петр умер задолго до того как оно было написано) говорит о ложных учителях, которые извращают «послания Павла», «как и прочие Писания» (2 Пет 3:16). Таким образом очевидно, что этот неизвестный христианский автор воспринимает послания Павла как «Писание».

По моему мнению, в конце первого — начале второго столетия, за сотни лет до Константина, христиане уже воспринимали некоторые книги как канонические и выбирали книги, которые следует включить в этот канон.

Какие силы подталкивали процесс принятия определенной группы книг в качестве авторитетных канонических источников? Как можно видеть из цитат, приведенных выше, христиане начинали привыкать к цитированию определенных текстов для установления как принципов веры, так и норм общежития. После того как Иисус умер и не мог больше наставлять апостолов, появилась потребность в собрании Его изречений для потомства, а когда и сами апостолы начали умирать, понадобилось собрать и их писания — как хранилище истинных учений, которым нужно было следовать.

Это было особенно трудной задачей из-за поразительной разнородности христианства, которая начала проявляться в первом столетии, но с несомненной очевидностью обнаружилась во втором столетии. Христианство в современном мире кажется нам в высшей степени многообразным, и это верно, учитывая широкий спектр интерпретаций вероучения, распространенных среди тех, кто называет себя последователями Христа. Достаточно вспомнить о различиях между католиками и баптистами, последователями греческой православной церкви и мормонами, Свидетелями Иеговы и сторонниками епископальной церкви. Какими бы значительными ни были различия между христианскими группами в наши дни, они меркнут в сравнении с известными нам различиями христианских групп в церкви первых веков.

Только во втором столетии, например, нам известны люди, объявлявшие себя последователями истинного учения Христа и при этом верившие в такие вещи, которые поразили бы большинство современных христиан своей крайней нелепостью. Были, конечно, и христиане, верившие в одного Бога, но другие говорили, что Бога два (Бог Ветхого Завета и Бог Иисуса), третьи же и так далее утверждали, что богов 12, или 30, или 365! Были христиане, считавшие, что этот мир был создан одним истинным Богом, но другие утверждали, что он создан второстепенным божеством; третьи же приписывали его создание и вовсе некому порождению злых сил. Были христиане, видевшие в Христе одновременно и «вполне» человека, и «вполне» Бога; другая группа, как уже говорилось, возражала, что Он настолько человечен, что не может быть божествен, третья же — что Он «вполне» божествен, и потому не может быть человеком, а четвертые различали в Нем два разных существа — человека Иисуса и Бога Христа. Были христиане, верившие, что через смерть Иисуса спасется этот мир; другие уверяли, что смерть Иисуса не имеет никакого отношения к спасению этого мира; еще одна группа утверждала, что Иисус вообще не умирал.