Сергей Иваненко - Вторжение антикультизма в государственно-конфессиональные отношения в современной России Страница 2

Антикультовое движение и причины его кризиса на Западе

Антикультовое движение — это обобщающее наименование объединений, групп, отдельных лиц, выступающих против новых религиозных движений, которые их противники пренебрежительно называют культами (или сектами). Отличительной особенностью антикультового движения и его участников можно признать «демонизацию» оппонентов, фанатичную веру в особую вредоносность (деструктивность) новых религиозных движений, их криминальную природу, а также убеждённость в необходимости запретительных мер в отношении сект и культов.

Появление и развитие антикультизма стало реакцией на бум новых религиозных движений, начавшийся на Западе в шестидесятые годы и завершившийся в середине восьмидесятых годов XX столетия. С той поры число последователей новых религиозных движений значительно сократилось, интерес к ним угас. Некоторые новые религиозные движения исчезли, другие обрели респектабельность и стали вполне традиционными.

Антикультовое движение утратило реальный объект для противоборства и вступило в полосу кризиса. В США оно потеряло влияние во второй половине девяностых годов и, по сути, потерпело крах.

В Западной Европе в конце XX столетия антикультизм оказал определённое влияние на политику ряда государств (прежде всего — Германии и Франции) по отношению к новым религиозным движениям.

Однако уже в начале XXI века стало очевидно, что опасность, якобы исходящая от новых религиозных движений, является плодом воображения антикультистов. А реальную угрозу представляют террористы и радикалы, использующие для оправдания насилия в основном исламистские лозунги. Присущий руководителям западноевропейских стран прагматизм взял верх, и антикультизм теряет государственную поддержку, превращаясь в Западной Европе в маргинальное течение, своего рода хобби немногочисленного круга энтузиастов.

Зарождение мифа об особой опасности нетрадиционных религий в КГБ СССР

Советский Союз был отгорожен от Запада «железным занавесом», никакого массового распространения новых религиозных движений в СССР не было, да и быть не могло. Однако в семидесятые годы и в СССР появились первые последователи новых религиозных движений (в основном это были кришнаиты).

КПСС и КГБ воспринимали новые религиозные движения как «идеологическую диверсию мирового империализма и западных спецслужб». В структуре Пятого управления КГБ, занимавшегося борьбой с «идеологическими диверсиями», в том числе «выявлением и пресечением враждебной деятельности церковно-сектантских элементов», в 1982 году была создана специальная группа «Поиск», предназначенная для выявления последователей новых религиозных движений. На практике основные усилия группы «Поиск» были сосредоточены на выявлении членов Общества сознания Кришны и организации показательных судебных процессов против кришнаитов.

Для идейного противостояния новым религиозным движениям сотрудниками КГБ была изучена и «творчески» использована западная антикультистская литература. В аналитических материалах утверждалось, что принадлежность к новым религиозным движениям разрушительно действует на психическое здоровье, превращает человека в послушное орудие религиозных лидеров. Был создан идеологический миф об особой опасности и вредоносности нетрадиционных религиозных организаций. Так, в издании для руководящих партийных работников, выходившем в 1986 году с грифом «для служебного пользования», утверждалось, что «социально-политическая направленность нетрадиционных религий, новых культов отличается крайне реакционным характером. И именно поэтому империалистические круги Запада, и в первую очередь США, стремятся использовать их как новое подрывное средство в идеологической борьбе против СССР, предназначенное для подрыва духовных ценностей и идеалов социалистического общества»[4]. Здесь же говорилось, что «новые культы, занесённые к нам из-за рубежа, требуют самого пристального внимания со стороны соответствующих партийных и советских органов, как наиболее крайнее, экстремистское проявление неомистики»[5].

Этот миф о новых религиозных движениях как подрывных организациях, экспортированных в нашу страну спецслужбами Запада, оказался чрезвычайно живучим и продолжает оказывать воздействие на представления значительной части современной российской политической элиты.

Превращение антикультизма в важный компонент государственно-конфессиональных отношений в современной России

После распада СССР в России в первой половине девяностых годов произошёл относительно кратковременный всплеск интереса к новым религиозным движениям. Но уже в конце девяностых годов стало очевидно, что увлечение нетрадиционными религиями оказалось недолговечным и не повлекло за собой появления крупных религиозных объединений. Основная масса верующих россиян сделала выбор в пользу традиционных религий. Новые религиозные движения оказались на периферии религиозной жизни.

Совершенно прав В.В. Познер, делая вывод, что «… всякое общество, всякая социальная система обязательно реагирует на то, что им кажется опасным. Система совершенно индифферентна к той деятельности, которая не воспринимается ею как угроза. И чем система крепче, чем более она в себе уверена, тем менее она опасается угроз и, следовательно, менее репрессивна»[6].

За исключением крайне незначительного числа групп и организаций, имевших криминальный характер и выдававших себя за религиозные для сокрытия истинных целей, в основной своей массе новые религиозные движения не представляли никакой угрозы для российского общества и государства. В девяностые годы они могли восприниматься в качестве определённой опасности только для традиционных религиозных объединений, у которых они «переманивали» часть последователей.

С религиоведческой точки зрения, новые религиозные движения уже в конце девяностых годов прошлого века перестали представлять реальную угрозу также и для традиционных религий. Однако традиционные религиозные объединения, прежде всего наиболее крупная и влиятельная Русская Православная Церковь, оказали мощную лоббистскую поддержку антикультизму.

В нашей стране антикультизм использовался и используется не столько «по прямому назначению», для борьбы с новыми религиозными движениями, сколько для дискредитации политиков, государственных служащих и журналистов, отстаивавших принципы свободы совести и равенства религиозных объединений перед законом. Тех, кто ссылался на Конституцию России и законодательство, не соглашался на предоставление особых привилегий традиционным религиозным организациям и ратовал за права религиозных меньшинств, антикультисты шельмовали и объявляли «сектозащитниками».

В течение относительно короткого периода после того, как Русскую Православную Церковь возглавил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл (его интронизация состоялась 1 февраля 2009 года), произошла «зачистка» ряда государственных структур, в том числе Министерства юстиции России, от государственных и муниципальных служащих, руководствовавшихся принципом равенства религиозных объединений перед законом. А антикультисты значительно укрепили свои позиции и получили широкое поле деятельности.

Главным успехом антикультового движения в России стало растущее влияние антикультизма на государственно-конфессиональные отношения[7].

Усиление влияния антикультизма на государство стало особенно заметным в 2009 году и последующий период. По сути дела, антикультисты и их концепции стали доминировать в государственных структурах, занимающихся разработкой и осуществлением конфессиональной политики.

3 апреля 2009 года председателем Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации был избран Александр Дворкин, известный своими радикальными антикультистскими взглядами.

В мае 2009 года в Санкт-Петербурге прошла конференция наиболее заметной в Европе антикультисткой организации «Европейская федерация центров по исследованию и информированию о сектантстве» («Fédération Européenne des Centres de Recherche et d'Information sur le Sectarisme», сокращённо ФЕКРИС). Эта некоммерческая ассоциация была образована 30 июня 1994 года в Париже, она действует в соответствии с французским законодательством, членами ассоциации являются 22 антисектантских центра из 15 стран[8].

Состоялись выборы руководящих органов, президентом ФЕКРИС стал Томас Джеффри Саквилль — бывший первый заместитель министра внутренних дел Великобритании, а вице-президентом — А. Дворкин.

Заместитель Министра юстиции Российской Федерации А.М. Величко выступил на конференции с докладом «Возможности координации европейского и российского опыта в противодействии тоталитарным сектам», а Министр юстиции А.В. Коновалов специально приехал на конференцию из Москвы и провёл встречу с руководством ФЕКРИС[9].