Русская Православная Церковь за границей в 20-е годы XX века - Денис Владимирович Хмыров Страница 21

Помимо Финляндской Православной Церкви в межвоенный период в Финляндии существовали две русские общины (Покровская и Никольская), находившиеся в управлении Западно-Европейского митрополита Евлогия (Георгиевского).

Первая из них – Покровская в г. Выборге – была основана в 1926 г. купчихой А. Д. Пугиной после перехода Финляндской Церкви на финский язык в богослужениях и григорианский церковный календарь, что вызвало неприятие многих русских эмигрантов[285]. Вторая Никольская община изначально находилась в Хельсинки.

В мае 1925 и в апреле 1926 года архиепископ Финляндский Серафим докладывал Архиерейскому Синоду «о положении церковных дел вообще и в частности в Финляндии»[286]. В декабре 1927 года он представил на утверждение Архиерейского Синода в должности Секретаря Епархиального Совета Западноевропейской епархии кандидатуру капитана 1-го ранга А. А. Свечина. Последний был утвержден Синодом в своей новой должности[287].

Важнейшим центром православной жизни в стране был Валаамский монастырь. К началу XX в. Спасо-Преображенский Валаамский монастырь был одним из крупнейших в Российской империи. Обитель имела 13 скитов, богатейшую ризницу, свой маленький корабельный флот, множество мастерских, значительный капитал в банке. В начале 1913 г. число монахов и трудников в монастыре достигало 1200 человек.

Первая мировая война, а затем революция в России сильно изменили монастырскую жизнь. В армию были призваны 264 послушника. Настоятель докладывал церковным властям, что «монастырь вынужден мобилизовать все свои наличные силы до последней точки напряжения». С января 1918 г. связь острова с Россией прервалась. Монастырь находился в состоянии неведения о том, что происходит на родине, до начала 1920-го. Для полноты картины следует упомянуть о голоде, тифе и эпидемии «испанки», завезенной на остров из Германии. Валаамский монастырь потерял весь свой банковский капитал. Монахи имели богатейшую ризницу и древлехранилище, но предпочитали умереть голодной смертью, чем продать драгоценные царские дары и монастырское имущество.

В октябре 1917 г. в Валаамском монастыре состоялся съезд духовенства и мирян Финляндской епархии, где обсуждалось новое Положение о Православной Церкви. Пункт 3 «О введении нового стиля в православных приходах Финляндии» гласил:

После обсуждения этого вопроса, когда выяснилось, что этого требует сама жизнь в целях удержания православных от перехода в лютеранство, в принципе, признано возможным перейти к празднованию всех праздников по новому стилю.

В начале следующего г. часть православных приходов Финляндии благополучно перешла на новый стиль. Но в приграничных районах Финляндии значительная часть населения восстала против подобного перехода. Как писали местные газеты, на стороне старого стиля выступил «весь пришлый элемент в государстве» – многочисленные русские беженцы. Учебное министерство в обязательном порядке потребовало решить вопрос о календарном стиле на местном церковном Соборе.

В назначенное время, 5–8 октября 1921 г., все приходы и монастыри Финляндии «без всякого колебания и смущения», как писал очевидец, последовали указу властей. Однако вскоре появились слухи об отказе Патриарха Тихона благословить реформу. В некоторых русских приходах и монастырях Финляндии вспыхнули очаги недоверия к местной церковной власти. Особенно сильное брожение началось в бывших русских монастырях – Валаамском и Коневском. В результате нескольких валаамских монахов заключили в Выборгскую тюрьму и подвергли допросу губернатора, еще нескольких монахов запретили в служении, лишили мантии и сослали в отдаленные скиты.

Несколько дел в Журналах заседаний Архиерейского Синода посвящено рассмотрению проблем, касающихся судеб валаамских монахов. Еще в ноябре 1925 года братия Валаамского монастыря писала о положении церковных дел в Финляндии и, в частности, в названном монастыре в связи с посещением его делегацией Вселенского Патриарха. Синод просил митрополита Антония, в целях защиты валаамских монахов, обратиться к Вселенскому Патриарху с соответствующим письмом[288].

В июне 1926-го архиепископ Финляндский и Выборгский Серафим писал по вопросу о своем назначении в Лондон и отправлении валаамских монахов в Сербию, а также коснулся разных церковных дел[289]. Братия Валаамского монастыря в своем письме от 1/14 июля 1926 года сообщала о тяжелом положении монастыря. В связи с этим, Синод обратился с просьбой в Комитет защиты меньшинств об оказании помощи гонимым валаамским монахам[290]. В другой раз, бывший наместник Валаамского монастыря иеромонах Иоасаф в письме от 11/24 сентября 1926 года писал о положении Валаамских монахов. Синод постановил вновь просить Сербский Архиерейский Синод об оказании помощи в выдаче гонимым валаамским монахам визы на въезд в Сербию для поступления в сербские монастыри[291].

В октябре 1927 года настоятель Коневского монастыря Финляндской епархии игумен Амфилохий докладывал о положении церковных дел в Финляндии и о состоянии Коневского монастыря, а также спрашивал мнение митрополита Антония по разным вопросам церковно-практического характера. Митрополит Антоний направил в ответ личное письмо[292].

Епархиальная жизнь. Северная и Южная Америка[293]

Северная Америка

Большинство православных верующих Америки до начала XX века объединяла Североамериканская епархия Русской Православной Церкви. Официально она была зарегистрирована как «Русская Православная Греко-Кафолическая Церковь», также называлась русской миссионерской Алеутской и Североамериканской епархией. Ее начало было положено миссионерской деятельностью валаамских иноков на Аляске и Алеутских островах – они пришли туда еще в конце XVIII века. Среди православных было как местное население – алеуты, эскимосы, так и переселенцы из Российской империи.

После революции в России православное церковное единство в Америке стало разрушаться.

Поместные церкви начали назначать сюда своих епископов и создавать свои епархии. Появились Греческая, Сиро-Арабская, Сербская, Болгарская, Албанская независимые друг от друга юрисдикции. Большинство русских и русинских приходов сохранило верность своему епархиальному священноначалию. Но Алеутская и Североамериканская епархия переживала глубокий кризис[294].

Американское православие оказалось разбитым на множество юрисдикций, и русская епархия не могла более претендовать на всеобъемлющее значение на континенте[295],

– отмечают исследователи.

Связь с Россией стала невозможна. Духовная и финансовая поддержка, осуществляемая Российской Церковью по отношению к Американской Православной Церкви, прекратилась. Американская Церковь оказалась в очень затруднительном положении, что спровоцировало появление множества острых проблем.

После Октябрьской революции 1917 г. Церковь в Америке лишилась значительной ежегодной финансовой поддержки от Русской церкви (составлявшей до войны 185 тыс. руб. в год, а в 1916 г. увеличенной… до 550 тыс. руб. в год)[296].

История Русской Православной Церкви в Америке тесно связана с именем митрополита Платона (Рождественского).

Первоначально для решения возникших проблем Патриарх Тихон намечал отправить в Америку архиепископа Евлогия (Георгиевского). Однако, узнав, что Зарубежное ВВЦУ направило в Америку митрополита Платона (Рождественского), Патриарх согласился с этим назначением. В своем письме от 12 июня 1921 г. он выразил надежду,