Архимандрит Борис (Долженко) - Трудные вопросы духовной жизни. Ответы современнику Страница 3

Про святых часто пишут, что они были чисты душою и телом. Под телесной чистотой в этом случае имеется в виду чистота не от грязи вещественной, а от грехов, совершаемых телом, и в первую очередь – от грехов блудных.

Сребролюбие

Правильнее назвать эту страсть любостяжанием, потому что она не ограничивается только деньгами, но распространяется на многие другие вещи, нужные и ненужные: монеты, марки, открытки, книги, картины, иконы, антиквариат. Вожделенная цель, идеал любостяжания – богатство. Сначала человек стремится к приобретению денег, чтобы купить на них самое необходимое, удовлетворить свои скромные желания и упрочить положение в обществе. Но по мере того, как им овладевает страсть сребролюбия, разумные пределы накопительства и стяжания исчезают. В жертву обогащению приносятся нравственные ценности: совесть, честность, добрые отношения с людьми, а порой даже и здоровье. Вместо них появляется бессердечие, расчет, скупость, жадность, способность к обману. Человек теряет чувство меры в накопительстве, выгода и прибыль полагаются в основание всех дел и отношений с людьми. Через это он обретает в душе своей новое божество – мамону, золотого тельца.

Впрочем, справедливо замечено, что страсть – не в самом богатстве, а в отношении к богатству. Утвержденный в добродетели человек может пользоваться богатством себе во спасение, употребив его для пользы ближних, своего народа и отечества, чему в Библейской истории, в житиях святых и в истории России можно найти достаточно много примеров.

Уныние

Ослабление, охлаждение духовной жизни, общий упадок душевных сил – признаки того, что нас постигло уныние. Ум поражен тупостью, сердце – нечувствием, воля – нежеланием что-либо делать. Окружающие люди и обстановка невыносимы до отвращения, появляется чувство богооставленности. Возникают навязчивые мысли о смене обстановки и обстоятельств жизни. «Из всех осьми предводителей зла дух уныния есть самый тягчайший»[1], – открывают нам святые подвижники. Это состояние знакомо и мирским людям, далеким от веры. У них оно называется депрессией, сердечной тоской. Это может служить для них сигналом, что они живут неправильно. Нередко таким способом Бог призывает человека к вере.

Благодать Божия ограждает христианина от чрезмерного уныния. Нападение уныния обыкновенно связано с отступлением хранящей благодати. За что же попускается уныние верующему человеку? Среди наиболее частых причин уныния Святые Отцы называют лень, праздность, многоспание, осуждение, свободное обращение с ближними, многоглаголание, пустословие, смехотворство, принятие блудных помыслов. Эта страсть часто поражает тех, кто по каким-либо причинам, особенно по нерадению, не посещает церковные богослужения, не прибегает к исповеди и Причащению. Одним словом, началом уныния служит произвольное нерадение к духовной жизни, которым мы сами открываем унынию дверь в свою душу и как бы приглашаем ее посетить нас. Почувствовав в душе появление этой гостьи, надо покаяться в согрешении, попросить молитв духовника, исправить поведение, начать регулярно посещать храм, принуждать себя молиться дома. Придется потерпеть несколько дней, иногда и неделю, пока к нам вернется прежнее состояние. Такое воспитательное оставление и возвращение благодати обучает нас правильному поведению и образу жизни.

Бывает, однако, что уныние приходит, хотя мы и не подавали к этому повода. Если нам неизвестна причина его появления, правильнее всего будет потерпеть это как испытание, принуждая себя заниматься своими обычными делами. В таких случаях уныние обычно продолжается недолго.

Если же мы не боремся, а уступаем первым же приступам уныния, еще более предаваясь нерадению, или пытаемся развлечься посещением знакомых, пустыми разговорами, страсть усиливается настолько, что мы уже бываем не в состоянии ей сопротивляться, даже если бы и захотели. В этом случае наше бедственное внутреннее состояние может продолжаться неделями – до тех пор, пока Господь не помилует и избавит нас туне, видя, что мы сами уже помочь себе не способны. От нас требуется хотя бы считать себя грешником, не терять надежды на милость Божию, не делать безрассудных поступков и просить окружающих помолиться о нас. Многодневное состояние уныния часто исчезает за несколько секунд во время лобызания икон, мощей, помазывания святым елеем – что обличает бесовское содействие этой страсти.

Во время богослужения бес уныния наводит на молящегося отвлекающие помыслы и сонное состояние, которое проходит сразу же после окончания службы.

Знакомые всем состояния тупости ума, душевного бесчувствия и безволия могут происходить как от уныния, так и от истощения душевных сил вследствие усталости или болезни – ведь душевные силы человека ограничены и способны истощаться так же, как и физические. Причем бывает так, что физические силы еще есть, а душевные уже иссякли. Восстановлению душевных сил способствуют молитва, отдых, сон, смена занятий.

Те, чья деятельность связана с людьми, сталкиваются с ограниченностью душевных сил при общении. Казалось бы, что трудного побеседовать с человеком, выслушать его, ответить? Но, приняв десять посетителей, вы понимаете, что с одиннадцатым разговор уже невозможен – настолько отяжелели и притупились ум и чувства. Приходится делать перерыв для отдыха. Иногда же встречается такой тяжелый собеседник, что после общения с ним тотчас наступает эффект выжатого лимона. В подобном выжатом состоянии бывает невозможно сразу ответить на вопрос, принять решение, трудно выдавить из себя простейшую эмоциональную реакцию. Со стороны такое поведение может показаться неучтивым, иногда даже странным.

Уныние следует отличать от усталости, душевного голода, телесной болезни, недомогания. Болезнь и усталость тоже ослабляют душевные силы, но после отдыха и выздоровления хорошее самочувствие восстанавливается. Душевный голод тоже проходит, если дать душе то, чего она желает.

При унынии же отдых и развлечения не помогают. Уныние проникает в самый дух человека и, в первую очередь, поражает молитву – и «становится он неспособным ни к какому духовному деланию»[2]. Молитва вообще служит индикатором духовной жизни – поэтому древние подвижники при встрече спрашивали друг друга не «как здоровье, как дела?», а «как молитва?».

Святые Отцы указывают следующие безошибочные признаки поражения страстью уныния: вошедшая в привычку лень к молитве и труду, «охота к перемене мест», у монахов – «шатание» по монастырям. Главное средство борьбы с унынием – молитва и труд с самопринуждением («трудиться понемногу», по слову святых подвижников). Надо быть бдительным и не уступать в самом начале нападения, не давать унынию развиться – тогда оно быстро проходит. Это, впрочем, относится и ко всем страстям, которые Святые Отцы учат искоренять в начале, пока они еще только в уме и не проявились во взгляде или слове, а тем более – в деле…

Печаль

Печаль, которую иногда называют скорбью, чем-то похожа на уныние, но в то же время и отличается от него. Если уныние характеризует энергетическое состояние души, то печаль – эмоциональное. Противоположностью уныния является бодрость, жизненная сила души, а противоположностью печали – радость.

Печаль постигает нас при потере близких людей, ценных вещей, имущества, при неприятностях на работе. Она может быть вызвана поведением окружающих, плохим прогнозом болезни, безнадежностью ситуации, совершенной непоправимой ошибкой, крушением надежд, неисполнением желаний. Печаль всегда вызывается каким-то внешним событием в отличие от уныния, у которого причины внутренние (нерадение, осуждение и подобные). Печаль называют еще горем, а состояние горя всем знакомо (кто не знал горя?). Оно выражается в слезах, замкнутости в себе, нежелании с кем-либо общаться, чем-либо заниматься, своеобразном параличе воли и всех телесных, душевных и духовных сил. В печали мы не лишаемся этих сил, но они скованы страстью, тогда как уныние отнимает силы. Если дерзко задеть глубоко опечаленного человека, он может вдруг выйти из своего оцепенения и взорваться сильнейшим гневом. Печаль способна привести человека к отчаянию и безрассудным поступкам, вплоть до самоубийства.

Однако до некоторой степени печалиться при тяжелых внешних несчастьях человеку свойственно, и это не осуждается ни Божиим законом, ни человеческим. Но печаль христиан не должна быть безмерной до отчаяния. Поскорбели, отдали дань немощи человеческого естества, и нужно возвращаться к жизни. Если мы потеряли близкого человека, то, вспомнить о нашей вере в бессмертие души и воскресение.

Человек всегда испытывает облегчение в печали, если кто-то ему сопереживает, соболезнует. Выражение сочувствия человеку в этом случае является одной из форм душевной милостыни, к которой призывает нас Апос тол словами: Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими (Рим. 12, 15). Однако если сам человек не борется с состоянием печали, оно приходит к нему все чаще и чаще по маловажным поводам и наконец становится страстью. Человек, пораженный страстью печали, постоянно жалуется и ищет сочувствия, уподобляясь нищему, который мог бы и трудиться, но сделал попрошайничество своей профессией. Таковой нуждается не столько в сочувствии, сколько в увещании бороться со своей страстью. Борьба же с печалью заключается в терпении скорбей как своего жизненного креста, вере в Промысл Божий.