Сергей Иваненко - Свидетели Иеговы — традиционная для России религиозная организация Страница 34

Существуют обоснованные сомнения и относительно правомерности попыток, предпринятых разработчиками Закона «О свободе вероисповеданий», обеспечить формирование в России сепарационной модели взаимоотношений государства и религиозных организаций, в рамках которой государство не оказывает поддержки ни одной из религиозных организаций. Для США, где наиболее последовательно проведена в жизнь и эффективно функционирует сепарационная модель государственно-церковных отношений, характерно сочетание трёх основных факторов:

1) многоконфессиональность населения при отсутствии доминирующей религиозной организации и такой церкви, которая внесла бы особый вклад в становление американской государственности и культуры США;

2) высокая (свыше 95%) религиозность граждан, обладающих значительными доходами и способных обеспечивать финансовые потребности духовенства и религиозных организаций, в результате чего не требуется специальных усилий со стороны государства для поддержки религиозных организаций;

3) развитая и авторитетная судебная система, укоренившееся у большинства населения уважение к закону, что даёт возможность решать спорные вопросы и урегулировать конфликты, в том числе и затрагивающие сферу религиозных отношений, используя потенциал судебной системы[252].

В России в начале 90-х годов эти факторы отсутствовали и поэтому не было предпосылок для успешного формирования сепарационной модели государственно-церковных отношений.

Как показывает опыт США и некоторых других государств, где значительна численность Свидетелей Иеговы, сепарационная модель государственно-церковных отношений создаёт наиболее благоприятные условия для деятельности религиозной организации Свидетелей Иеговы и роста их влияния. Применительно к положению религиозной организации Свидетелей Иеговы в России и её отношениям с органами государственной власти первый этап вероисповедных реформ, связанный с попытками обеспечить эффективное функционирование сепарационной модели государственно-церковных отношений, протекал в условиях быстрого роста числа Свидетелей Иеговы и отсутствия сравнительно значимых конфликтов между ними и органами власти.

Второй этап вероисповедных реформ в современной России (1993–1997 годы), завершившийся принятием Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», включал и такие позитивные явления, как закрепление в Конституции Российской Федерации принципов свободы совести, постепенное накопление элементов кооперационной модели государственно-церковных отношений, так и негативные тенденции, выразившиеся в широкомасштабной кампании против так называемых «тоталитарных сект» и «деструктивных культов», несущей потенциальную угрозу ущемления прав религиозных меньшинств.

Второй этап вероисповедных реформ в современной России характеризовался поисками путей перехода от сепарационной модели взаимоотношений государства и религиозных организаций к такой модели, которая включала бы некоторые элементы кооперационной модели. Для этого периода были характерны:

— попытки внесения изменений в Закон «О свободе вероисповеданий», предпринятые Верховным Советом Российской Федерации в 1993 году, направленные на ограничение деятельности иностранных миссионеров, миссий и иностранных религиозных организаций, упорядочение деятельности нетрадиционных религий и предоставление определённых преимуществ традиционным для России религиям и т.д.;

— принятие новой Конституции Российской Федерации (1993), определившей конституционные принципы свободы совести (ст. 28), светский характер государства, отделение религиозных объединений от государства и их равенство перед законом (ст. 14), равенство прав человека и гражданина независимо от отношения к религии (ст. 19), запрещение пропаганды, возбуждающей религиозную ненависть и вражду, а также религиозного превосходства (ст. 29), право на альтернативную службу (ст. 59);

— создание в большинстве федеральных министерств и ведомств организационно-управленческих структур по взаимодействию с религиозными организациями, заключение соглашений о сотрудничестве между рядом министерств и Русской Православной Церковью;

— некоторое замедление темпов прироста числа религиозных объединений по сравнению с 1990–1993 годами на фоне более высоких темпов роста новых и протестантских религиозных объединений, чем темпы роста традиционных церквей и деноминаций;

— фиксируемый, в том числе социологическими исследованиями[253], рост напряжённости во взаимоотношениях между различными религиями и конфессиями, среди причин которого появление и деятельность в различных регионах нетрадиционных религиозных объединений и иностранных миссионеров и проповедников, а также усиление борьбы за паству, как традиционных, так и нетрадиционных религий и конфессий, вынудившие ряд субъектов Российской Федерации принять собственные законодательные акты, регулирующие деятельность иностранных миссионеров и нетрадиционных религиозных организаций;

— широкая кампания в средствах массовой информации против «иностранных религиозных организаций», «зарубежных миссионеров», «тоталитарных сект» и «деструктивных культов», вылившаяся в требование к органам законодательной власти внести в обсуждаемый с 1994 года проект закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» нормы, ограничивающие деятельность «тоталитарных сект» и «деструктивных культов»;

— формирование активного «антикультового движения», оказывающего существенное влияние на средства массовой информации, отношение ряда региональных и местных органов власти к тем религиозным организациям, которые были объявлены «тоталитарными сектами», а также принятие Обращения Государственной Думы с предложением Президенту Российской Федерации разработать проект концепции религиозной безопасности российского общества, включающей законодательное ограничение или запрещение деятельности «деструктивных религиозных организаций»[254].

Результаты, достигнутые в ходе второго этапа вероисповедных реформ в современной России (1993–1997) в сфере становления российской государственной политики в отношении религиозных объединений, носили двойственный характер.

С одной стороны, были закреплены конституционные принципы, гарантирующие свободу совести, светский характер государства, отделение религиозных объединений от государства и их равенство перед законом, равенство прав человека и гражданина независимо от отношения к религии, запрещение пропаганды, возбуждающей религиозную ненависть и вражду, а также религиозное превосходство, право на альтернативную службу и др., к тому же началось укрепление сотрудничества между рядом министерств и ведомств и Русской Православной Церковью.

С другой стороны, массированная кампания против «тоталитарных сект» и «деструктивных культов» (точнее, тех религиозных объединениий и организаций, которые были произвольно, независимо от всяких научных религиоведческих критериев, отнесены к этим группам) в ряде случаев нарушила права и ухудшила социальное самочувствие тех российских граждан, которые принадлежали к религиозным объединениям, ставшим объектом этой пропагандистской кампании; укрепление сотрудничества между рядом министерств и ведомств и религиозными организациями затронуло почти исключительно Русскую Православную Церковь, в недостаточной мере развивались взаимоотношения федеральных органов власти со старообрядческими, исламскими, буддистскими и др. религиозными организациями.

Принятие в октябре 1997 года Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» стало важным этапом в становлении правовой базы для формирования в России кооперационной модели государственно-церковных отношений. Данный Закон признавал «особую роль православия в истории России, в становлении и развитии её духовности и культуры», отражал особую роль христианства, ислама, буддизма, иудаизма и других религий, составляющих «неотъемлемую часть исторического наследия народов России» (преамбула Закона) и давал право государству оказывать «содействие и поддержку благотворительной деятельности религиозных организаций, а также реализации ими общественно значимых культурно-просветительских программ и мероприятий» (ст. 18 ч. З).

Для Свидетелей Иеговы второй этап вероисповедных реформ в современной России (1993–1997) характеризовался превращением в один из объектов пропагандистской кампании, инициаторы которой без всяких на то научных, религиоведческих оснований причислили их к категории «тоталитарных сект». В этот период Свидетели Иеговы столкнулись с попытками инициировать против них судебные процессы, нацеленные на снятие с регистрации их общин, необоснованными административными ограничениями их деятельности (запретами на сдачу в аренду их религиозной организации залов и помещений и пр.).