Ирвинг Финкель - Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата Страница 36

Еще раз прошу обратить внимание на то, что Табличка Ковчега, на которой уже накопленный к тому времени опыт кораблестроителей зафиксирован клинописью в глине, на добрых четыре тысячи лет отстоит от описания, данного Хорнеллом!

Древнейшие строители кораклов из поколения в поколение совершенствовали одни и те же приемы, используя одни и те же материалы, в изобилии имевшиеся у них под рукой. Непрерывность этой традиции в течение столь необыкновенно длительного времени может нас восхищать, но не должна удивлять: коракл не претерпевал изменений, потому что вполне отвечает своему назначению и его конструкцию практически невозможно усовершенствовать. Но одно дело высказать предположение о неизменности некоторой традиции, и совсем другое – доказать такое предположение и даже применить его на практике.

Я должен признаться, что при написании этой главы мне пришлось брать штурмом не одну крепость. Раньше я считал для себя вполне естественным прожить жизнь читателем клинописных табличек, не переквалифицируясь в корабела и не совершенствуясь в арифметических подсчетах; но оба эти пробела в моей профессиональной подготовке быстро обнаружились, когда мне пришлось вникать в строительные проблемы Атрахасиса. Мои собственные познания в корабельном деле ограничивались плаванием в лодке с моей сестрой Анджелой на канале Хайт[99], когда мне было двенадцать лет. Она гребла на носу, а я греб и рулил на корме. Увидев, что мы слишком приблизились к берегу, я стал перекидывать весло на другую сторону над головой сестры, но промахнулся и ударил ее лопастью по голове, так что она потеряла сознание. Она упала на дно лодки, выпустив из рук свое весло, которое осталось болтаться позади, пока нашу лодку выносило на середину канала.

Тут нас, к нашему большому стыду, выручили и привели в чувство взрослые, проплывавшие мимо в большой гребной лодке. Мне этого опыта вполне хватило. Что же до математики, то все преподаватели данного предмета по очереди предлагали мне перед уроками сильное успокоительное. И до тех самых пор, пока я не научился считать до шестидесяти (по клинописным табличкам), меня успокаивала эта цитата из Мэри Нортон:

– Твой дедушка умел считать и писать цифры до… до скольких, Под?

– До пятидесяти семи, – сказал Под.

– Вот видишь! – сказала Хомили. – До пятидесяти семи! И твой отец тоже умеет считать, сама знаешь. Он умеет считать и записывать цифры до самого конца. Где у них конец, Под?

– Ровно на тысяче, – ответил Под.

Эта глава, описывающая процесс построения ковчега, состоит из двух разделов. В первом проводится подробный анализ Таблички Ковчега с помощью кораблестроительного руководства Хорнелла; при этом используются результаты вычислений, а сами вычисления вынесены в Приложение 3. Второй раздел посвящен разбору гораздо менее подробных инструкций, данных в XI табличке Эпоса о Гильгамеше, и попытке восстановления той старовавилонской традиции, которая в сильно измененном виде дошла до нас в этом ставшем «классическим» тексте. В Приложении 3 можно найти все технические детали, касающиеся анализа, выполненного в первом разделе. Следовало бы сказать, что этот раздел был подготовлен мною в сотрудничестве с моим другом Марком Уилсоном; но на самом деле я просто задал ему несколько глупых вопросов, на которые получил содержательные ответы, которые, к счастью, оказались в пределах моего понимания.

Пусть будут равны его длина и ширина,

Пусть 1 акр будет его площадь, пусть стороны его будут 1 ниндан в высоту!

В Табличке Ковчега мы видим, что Энки приказывает построить коракл действительно гигантских размеров. Его площадь равна одному вавилонскому «полю» – назовем это «акром», и поле должно быть окружено высокими стенами. Если перевести в современные единицы, пользуясь вавилонскими математическими источниками, то получим, что площадь днища этого коракла равна 3600 кв. м. Это примерно половина футбольного поля (7000 кв. м). Стены же, высотой примерно 6 метров, с головой скроют от нас взрослого самца жирафа, стоящего за ними в полный свой рост.

Табличка ковчега: веревка

Коракл Атрахасиса надо было сплести из веревки, как гигантских размеров корзину. Эта веревка была сделана из пальмовых волокон, которых понадобилось чудовищное количество. Вспомним успокоительное замечание Энки:

Веревку-каииу, веревку-ашлу судна ты видел.

Пусть (кто-либо) сплетет для тебя листья и пальмовое волокно!

Пусть это потребует 14 430 мер емкости!

Обратимся теперь без промедления к описанию, данному Джеймсом Хорнеллом:

По своей конструкции куффа – это просто большая корзина без крышки, укрепленная изнутри большим количеством ребер, идущих радиально от середины днища к краям. Это широко распространенный вид плетения, называемый спиральным и состоящий в непрерывном накручивании плоской спирали от центра конструкции к краям. Берется пучок волокон одинаковой длины – обычно это трава или солома – и клетнюется[101] или обматывается так, чтобы получилась цилиндрической формы веревка, которая и используется для плетения спирали. Клетневиной являются узкие полоски, отделяемые от листьев финиковой пальмы. В процессе плетения спирали каждый следующий ее виток крепится к наружному краю предыдущего волокнами, продеваемыми через отверстия, проделываемые в нем крепкой иглой или другим колющим инструментом. Подобным образом повсюду в Африке изготавливают всевозможные маты и корзины. Планширь делается из прута, обычно ивового, связанного толстыми пучками в цилиндрический обод, который крепится к самому внешнему витку веревочной спирали большим количеством узлов из кокосового волокна.

В строке 10 Таблички Ковчега Энки упоминает канну и ашлу – у Хорнелла это, соответственно, отбитые пальмовые волокна и клетневина из листьев финиковой пальмы.

Попытаемся немного «дополнить» замечания бога Энки:

Ты же знаешь эти кораклы, они тут повсюду…

Пусть кто-нибудь другой займется этой работой; я знаю, тебе много чего предстоит сделать…

Почему я просто не указал тебе, сколько чего тебе потребуется, чтобы ты мог не заниматься подсчетами?..

Материал, из которого плетется и обматывается веревка, – это длинный пальмовый лист: по-аккадски глагол patālu означает перекручивать, плести, а производным от него существительным pitiltu называется пальмовое волокно. В другой, не связанной с нашим рассказом, старовавилонской табличке из города Ур упоминаются целых 186 чернорабочих, занятых плетением такой веревки из пальмовых волокон и пальмовых листьев. Примерно за сто лет до этого в другой табличке усталый счетовод докладывает о «не менее чем 276 талантов (8,26 тонн) веревки из пальмового волокна… и 34 таланта (1,02 тонны) веревки из пальмовых листьев». Вслед за Дэном Поттсом [78] мы можем задать себе вопрос – зачем в корабельном доке нужно иметь почти 10 тонн пальмовой веревки? Я думаю, это может говорить только о массовом производстве кораклов.

По калькуляции Энки надо было сплести 14 430 sūtu веревки для плетения корпуса Ковчега. Данный подсчет замечателен в двух отношениях – тем, как записано это число, и тем, каким образом производились вычисления.

Для меня, во всяком случае, 14 430 – очень большое число. На нашей табличке оно записано как 4×3600+30, т. е. 14 400+30. Для этого поставлено подряд четыре знака «3600», составляющие основную часть общего количества, за которыми следует знак «30». Тот же знак «3600» использован в строчке 15 при указании количества деревянных столбиков, а в строчках 21–22 при указании количества битума для герметизации.

Число 3600 обозначается старошумерским знаком ŠÁR, заимствованным в вавилонский аккадский, в котором оно произносилось как šar. Это очень важный клинописный знак – и формой, и значением он выражает идею полноты и законченности. Первоначально этот знак был просто круг, и обозначал «совокупность», «весь обитаемый мир» – а также «большое число» 3600.

В литературных текстах šar = 3600 обычно понималось просто как «большое круглое число». Это хорошо видно в таком, например, пожелании: «да сохранит тебя Шамаш ради меня на 3600 лет»; или в заявлении опьяненного победой ассирийского царя, что он «ослепил 4×3600 уцелевших». Поэтому ассириологи часто переводят šar как «мириады», чтобы передать мифологическое ощущение очень большого размера или количества. Слово мириада, однако, на древнегреческом буквально означало число 10 000 = 100х100[102], но поскольку жители Месопотамии считали в шестидесятеричной системе, то для них более естественно было взять ŠÁR равным 3600 = 60х60. В Табличке Ковчега удивительно то, что этот знак используется не в общеупотребительном значении «большого круглого числа», но в своем буквальном значении.