Моисей Беленький - О мифологии и философии Библии Страница 4

Одна из рукописей кн. Чисел также расходится с текстом Танаха. Некоторые стихи этой рукописи совпадают со стихами Септуагинты, другие расходятся как с масоретским, так и с греческим текстами.

Существенные разночтения с одноименными произведениями еврейского Ветхого завета отмечают ученые в найденных рукописях книг Пророков. Примечательно, что чем старше по времени рукопись, тем больше в ней разночтений с Пророками из Танаха. Немало отличий в рукописи Писаний по сравнению с каноническими произведениями, составляющими этот одноименный отдел Ветхого завета.

Очевидно, что Септуагинта имела свой древнееврейский архетип, во многом (по количеству и тексту книг, глав, стихов) отличавшийся от того варианта (вернее, вариантов), который лег в основу масоретского Ветхого завета. Кумранские рукописи самым убедительным образом опровергают вымысел о боговдохновенности Библии и являются важнейшим памятником древней культуры, в котором отображены (чаще всего в иллюзорной форме) социальные и духовные процессы, связанные с драматическими событиями из жизни народов Ближнего Востока в последние два столетия до н. э. и I в. н. э.

Многие сюжеты кумранских рукописей представляют собой промежуточное звено между Ветхим и Новым заветами. Они бросают яркий свет на развитие эсхатологических, апокалиптических [13] и мессианских воззрений иудаизма, послуживших основой религиозного учения первоначального христианства.

По поводу состава Нового завета на протяжении трех веков шли дискуссии между богословами. Только в 364 г. на Лаодикейском соборе был утвержден первый канон Нового завета из 26 книг: евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, Деяния апостолов и 21 Послания апостолов. На этом соборе Апокалипсис был отвергнут как священное писание. И лишь на Константинопольском соборе 692 г. Апокалипсис, или Откровение Иоанна Богослова, было включено 27-м произведением Нового завета.

В Новый завет вошли не все писания раннехристианской литературы. Из без малого тридцати евангелий были включены только четыре, из десятков откровений — только одно. Все прочие евангелия и откровения были объявлены еретическими и подлежали уничтожению. Церковь с особым усердием предавала огню апокрифические евангелия евреев, назореев, египтян, эбионитов, Андрея, Варнавы, Иуды, Марии, Никодима и др. Лишь один Феодорит (V в.), составитель «Истории церкви», уничтожил, по его словам, более двухсот экземпляров евангелия христианского писателя II в. Татиана «Диатессарон» 7.

Спасая раннехристианские произведения от христианской церкви, «еретики» IV в. прятали их в потаенные места. В 1946 г. в селении Хенобоскион, в Верхнем Египте, была найдена запрятанная на древнем кладбище коллекция книг, в том числе евангелия Истины, Филиппа и Фомы. «Насколько можно судить по сохранившимся скудным остаткам утраченных евангелий и по публикуемым ныне текстам из Хенобоскиона, отвергнутые церковью евангелия ничем существенно не отличались от канонизированных» 8. Чем же тогда объяснить суровое к ним отношение епископов?

Надо иметь в виду, что уже в первые два столетия существования христианства в нем действовали и боролись различные секты и группировки, каждая из которых создавала свою версию о возникновении новой религии и защищала свое понимание и толкование учения Иисуса Христа. Чтобы не допустить еретических толкований, отражавших порой взгляды демократических слоев, и окружить ореолом святости одно или несколько евангелий, церковные деятели отобрали только четыре и включили их в канон. Остальные были объявлены еретическими.

Но почему были отобраны четыре? Как будто «выгоднее» было остановиться на одном, ибо можно легко обнаружить разночтения и противоречия, содержащиеся в сообщениях Матфея и Луки о родословной Иисуса Христа, в сообщении Марка, Иоанна, Луки и Матфея о деятельности Иоанна Крестителя, чудотворениях Иисуса Христа, в Нагорной проповеди и т. п. Дело в том, что при отборе и канонизации евангелий и других произведений Нового завета учитывались «такие соображения, как степень распространенности того или иного писания, его древность, мнения различных авторитетов и т. д. К началу IV в. христианство насчитывало уже около трех веков существования, а определенные писания, в частности каноническая „четверица евангелий“, уже были признаны всеми христианами. В таких условиях не было возможности отдать предпочтение какому-нибудь одному из четырех евангелий, так как это угрожало бы новым расколом и ересями» 9.

Первые три евангелия (от Матфея, Марка и Луки) названы синоптическими (от греч. synopsis — совместное обозрение), так как значительная часть их текстов стереотипна. Исторической наукой установлено, что они сложились в первой половине II в. Четвертое — Евангелие от Иоанна — было составлено несколько позже первых трех и по своим идейным истокам находилось под влиянием учения Филона Александрийского [14].

Пятая книга Нового завета (Деяния апостолов) по своему сюжету — продолжение Евангелия от Луки. Как и Евангелие от Иоанна, Деяния апостолов считаются наиболее поздним произведением раннехристианской литературы, и его возникновение относят к третьей четверти II в. Ф. Энгельс говорил, что «евангелия и Деяния апостолов представляют собой поздние переработки утерянных теперь сочинений, зыбкую историческую основу которых в настоящее время уже невозможно распознать под легендарными наслоениями» 10.

Следующие за Деяниями апостолов сочинения Нового завета называются Посланиями. Составленные в первой половине II в., они освещают вопросы, связанные с толкованием учения Иисуса Христа и организацией раннехристианских общин.

Завершает Новый завет Откровение Иоанна Богослова. Кто был его автором, сказать трудно. Хотя он и называет себя Иоанном, однако его нельзя идентифицировать ни с составителем Евангелия от Иоанна, ни с сочинителем трех Посланий Иоанна. Это «доказывает, — пишет Энгельс, — их язык, если бы этого не доказывали изложенные в них учения, которые совершенно расходятся между собой» 11. Тем не менее текст Откровения дает полное основание установить время его написания.

Книга полна апокалиптических видений, вроде «выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами» (XIII, 1). А кто же этот зверь? «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть» (XIII, 18). По поводу этого числа Энгельс пишет: «Приблизительно за 300 лет до нашей эры евреи стали употреблять свои буквы в качестве символов для обозначения чисел. Философствующие раввины видели в этом новый метод мистического толкования, или каббалы. Тайные слова выражались числом, полученным от сложения цифровых значений букв, из которых состояли эти слова. Эту новую науку они называли gematriah, геометрия. Эту науку и применяет здесь наш „Иоанн“» 12. Энгельс доказал, что в числе 666 зашифрованы древнееврейские слова «кесарь Нерон». Разгадка точна. Она подтверждается расшифровкой и такого видения. Ангел объясняет Иоанну: «Зверь, которого ты видел, был, и нет его… Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и, когда придет, не долго ему быть. И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи… Жена же, которую ты видел, есть великий город, царствующий над земными царями» (XVII, 8–18). Итак, говорит Энгельс, совершенно ясно, что жена символизирует «великий город» Рим и что «книга написана в царствование шестого римского императора» 13. Его легко назвать. Первые пять были: Август, Тиберий, Калигула, Клавдий и Нерон, который покончил с собой 7 июня 68 г. Вслед за ним римский престол занял Гальба, царствование которого продолжалось от 9 нюня 68 г. по 15 января 69 г.

С самого начала его правления начались крупные волнения легионов, закончившиеся захватом власти Отоном. Он и есть тот, который «еще не пришел». А что касается «восьмого», «который был и которого нет», то имеется в виду Нерон, о котором разнесся слух, будто он жив «и скоро вернется на страх своим врагам» 14. Было кого бояться, и автор, написавший в это время книгу, вынужден был имя главного героя, «антихриста», зашифровать числом, именовать зверем и «вавилонской блудницей». Чудовищные преступления Нерона были известны не только в Риме, но и далеко за его пределами. И до Иудеи дошли сведения об умерщвлении родной матери, о том, что Нерон отравил своих советников и помощников, убил многих родственников, в том числе и свою жену. К тому следует добавить, что «и к народу, — по свидетельству Светония, — и к самим стенам он не ведал жалости» 15.

В свете сказанного становится ясным, почему современник злодеяний и террора Нерона, автор Откровения, прибег к тайнописи. Воспитанный в духе ветхозаветного пророчества, он в своем сочинении рисовал картины борьбы бога против носителя зла, этим утешая людей, стонущих от «мерзостей» Рима, и обещая им наступление тысячелетнего царства. «Все это, — пишет Энгельс, — теперь утратило всякий интерес для всех, кроме разве только невежественных людей, которые еще, может быть, пытаются вычислять день последнего суда. Но в качестве достоверной картины почти самого первоначального христианства, картины, нарисованной одним из самих христиан, эта книга имеет большую ценность, чем все остальные книги Нового завета, вместе взятые» 16.