Виктор Печорин - Бог и человек. Парадоксы откровения Страница 41

Учение о дыхании мы обнаруживаем в системе индийской йоги, которая объявила искусство регулирования дыхания (санскр. пранаяма ) одним из важнейших приемов совершенствования души138.

Развитая техника контроля дыхания имеется и в даосизме. Даосский патриарх Люй в своей «Надписи в сто иероглифов» записал: «Если ты можешь, питая дыхание, в забвении слов удерживать правду, подчиняя тело и сердце, тогда дух возвращается в отверстие дыхания, а помыслы контролируются в средоточии твоем. <…> День за днем углубляется работа, и естественно возникает жемчужина величиной в просяное зернышко, сияющая ярче солнца. Так постепенно мы пресуществляемся в изначальный дух, и никто не способен постичь до конца этот божественный светоч»139.

Древними было подмечено известное сходство между дыханием человека и ветром в природе. Невольно приходила на ум аналогия: не обладает ли мир, подобно телу человека, дыханием? И не от этого ли великого мирового дыхания возникает дыхание в теле человека? И если некий демиург создал человека, то не вдохнул ли он в него и дыхание, тем самым как бы породив душу человека от своей мировой души? Не это ли имеет в виду Книга Бытия, говоря: «и создал Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт. 2:7)?

Развивая эту идею, Веды придали дыханию универсальное, божественное значение, представив его всеобщим жизненным (оживляющим) принципом и даже отождествив с самим Абсолютом (Брахманом):

Сообразно с дыханием дышат боги,

а также люди и животные,

ибо дыхание – это жизнь существ.

Поэтому оно называется жизнью всего.

Глубокой старости достигают те,

кто почитает дыхание как Брахмана,

ибо дыхание – это жизнь существ.

Поэтому его называют жизнью всего.

(Тайттирия-упанишада, 11:3, 1)

Вера в живительную силу дыхания была так велика, что древние египтяне приписывали ему возможность оживления мертвых. Среди древнеегипетских «книг мертвых» обнаружена «Книга Дыхания», написанная уже в греко-римский период, текст которой гласит: «Тот, могущественнейший из богов, владыка Кхеменну, приходит к тебе и своею собственной рукой пишет для тебя Книгу Дыхания. [И тогда] твоя душа обретает дыхание на вечные времена, и плоть твоя создается заново жизнью на земле <…> К тебе приближается Амон, неся дыхание жизни, и в твоем погребальном доме он наполняет твою грудь дыханием. Ты появляешься на земле изо дня в день, и Книга Дыхания Тота оберегает тебя, ибо с ее помощью ты каждый день наполняешь воздухом грудь свою, и благодаря этому твои глаза любуются лучами божественного Диска»140.

Представление о душе как дыхании дает нам следующий ключ к пониманию природы души. Оказалось, что душа может иметь не только материальную природу, как кровь, но и не вполне вещественную (в представлении древних), как дыхание или воздух.

Душа-тень

Душа -кровь и душа -дыхание как ипостаси души-жизни по своей природе все-таки материальны, телесны. Первая является неотъемлемой частью тела, вторая – его физиологической функцией, хотя в сознании и та и другая выступали как некие сущности, отдельные от тела, не тождественные ему. К тому же классу объектов древние относили и тень.

Илл. 39. Египетская Книга Мертвых. Эпизод взвешивания души.

Бог Тот (в центре) пишет Книгу Дыхания

«Истинный человек, – говорит Парацельс, – не есть человек внешний, но душа, сообщающаяся с Божественным Духом. Душа есть тень (эфирный двойник) тела, озаренная духом, и потому она имеет сходство с человеком»141.

Являясь по существу неким абстрактным изображением физического тела, повторяющим только его контуры, да и то с известной долей условности, тень в то же время достаточно жестко привязана к телу, хотя существует как бы вне его (пространственно с ним не совпадает). В отличие от трехмерного тела тень двухмерна (плоскостна), она не имеет веса, структуры, цвета, то есть лишена некоторых качеств, обязательных для материальных объектов.

Тень, полагали древние, может быть уловлена, захвачена или повреждена злоумышленниками. Считалось, что, если пронзить тень ножом, соответственное ранение отразится на теле, а если она попадет в огонь, у ее носителя начнется жар. У некоторых примитивных народов считается оскорблением или даже преступлением наступить или плюнуть на чужую тень.

В главе XCII египетской Книги Мертвых в уста усопшего вкладываются следующие слова: «Так не держи же в плену душу мою и не сторожи мою тень, а отпусти их, и пусть [они] узрят Великого (Бога. – Авт.) в усыпальнице в день суда над душами, и пусть [они] повторяют слова Озириса, чертоги которого скрыты, перед теми, кто охраняет члены его, и кто сторожит Духов, и кто держит в плену тени мертвых, затевающих против меня зло»142.

Было замечено, что тень может исчезать, то есть она не всегда соприсутствует человеку. Ночью, когда человек спит, его тень удаляется. Не исключено, что в это время она где-то путешествует.

Душа-сновидение

Если на первом этапе сознание человека отражало лишь предметы и явления вещественного мира, то в дальнейшем предметом рассмотрения становится внутренний мир самого человека, а в качестве объектов познания выступают бестелесные абстрактные понятия. Внимание человека привлекают такие загадочные явления, как сон и сновидение.

Спящий человек, хотя дыхание его не прекращается, явно отличается от бодрствующего, даже в таком важном аспекте, как способность к самосохранению: спящий не в состоянии защитить себя от опасности, не может правильно оценивать обстановку. Спящий подобен мертвому, сон – это временная смерть, отсутствие видимых признаков жизни. Следовательно, заключал древний наблюдатель, душа не исчерпывается понятием дыхания.

Феномен сновидения еще более удивителен, чем забытье сна, поскольку в нем мы имеем дело с принципиально новым классом явлений, с целым миром, законы которого заметно отличаются от законов привычного вещного мира.

Во сне человек мог увидеть людей, находящихся в этот момент далеко, мог встретить своих умерших родственников, мог совершать путешествия в дальние страны и совершать поступки, которых никак не мог совершить наяву. Исследователи примитивных народов свидетельствуют, что люди, которых они наблюдали, были уверены в реальности всего происходящего во сне, о чем свидетельствует тот факт, что за приснившийся проступок или преступление их обычай требует такого же наказания, как за совершенные наяву.

Впрочем, вера в реальность снов свойственна не только примитивным народам. В трудах Парацельса, выдающегося естествоиспытателя и мыслителя XVI века, мы встречаем такие высказывания: «Может случиться, что Evestra (души. – Авт.) людей, умерших пятьдесят или сто лет назад, явятся нам во сне. Если подобный Evestrum придет к нам во сне и заговорит с нами, следует обратить особое внимание на его слова, ибо такое видение не есть обман чувств или иллюзия»143.

Единственным логичным с точки зрения сознания первобытного человека объяснением явлений сна и сновидения было предположение о том, что в человеке присутствует нечто, не являющееся ни кровью, ни дыханием, ни каким-либо иным веществом, органом или функцией самого тела, причем это нечто может временно покидать тело и вновь возвращаться.

«Пока тело спит, – говорит Парацельс, – душа может переместиться на далекое расстояние и действовать там разумно»144.

Когда душа временно покидает тело, последнее погружается в сон, как бы временно становится мертвым. А то, что душа видит в своих странствованиях, становится сюжетом сновидения. Причем иногда, скажем, при летаргическом сне, может даже прекратиться дыхание, но жизнь не уходит из тела совсем, и человек может вернуться к жизни, что явно свидетельствует: дело не только в дыхании.

Душа-имя

Поскольку человек – существо общественное, его непременной принадлежностью является имя.

В древности имя воспринималось как некий «код судьбы». Оно всегда что-то означало, в нем было зашифровано некое послание или пожелание, содержащее представление родителей о будущем ребенка. Мы и сейчас пользуемся такими «говорящими» именами, порой не понимая их подлинного значения.

«Александр» по-гречески означает «защитник людей», «Филипп» – «любитель лошадей». «Владимир» по-славянски – «владеющий миром». Римское имя «Виктор» означает «победитель», а «Михаил» по-еврейски означает «подобный Богу». До наших дней сохранился обычай принимать новое имя при крещении (если до этого человек носил имя, отсутствующее в святцах), при пострижении в монахи, при посвящении в высший церковный сан. Например, римский папа Иоанн Павел II до возведения в сан Верховного Понтифика был известен как Кароль Войтыла.

Перемена имени символизирует перемену судьбы, перемену жизни. Становясь монахом, человек принимает другое имя вместо прежнего, как бы отказываясь от предшествующей мирской жизни, как бы заново рождаясь.