Этьен Кассе - Туринская плащаница Страница 5

И даже сегодня, в начале XXI века, «кусоч­ки» некоторых святых все еще развозятся и демонстрируются по всему земному шару.

В принципе, в столь сильном интересе к ре­ликвиям виновата святая Елена, мать римского императора Константина. Если уж на то по­шло, именно Константин является настоящим основоположником сегодняшнего христианст­ва. Именно он в 325 году созвал знаменитый Никейский собор. Многие решения — ив том числе по вопросу, был ли Иисус богом или че­ловеком, — принятые на соборе, диктовались императором. И это при том, что сам Констан­тин на протяжении всей своей жизни не счи­тал себя христианином, а исправно поклонялся культу бога Солнца. Только на смертном одре он принял крещение по христианскому обряду, скорее всего, для «подстраховки» в загробном мире.

Его мать, однако, довольно рано перешла в христианскую веру. Елена была одержима очень странной идеей: более чем через триста лет после Рождества Христова и через двести лет после страшного разрушения Иерусалима она повсюду искала вещественные доказатель­ства существования Иисуса. Мать императора посылала целые поисковые экспедиции, кото­рые всюду искали то, что наказала им святая Елена: место распятия и в нескольких метрах от него «гроб Господень», крест с надписью «Ии­сус, царь Иудейский» и даже место в пусты­не Синайской, где росла неопалимая купина Моисея. Сегодня в этом самом месте все еще возвышаются стены монастыря Святой Екате­рины, а к «гробу Господню» ежегодно съезжаются миллионы людей, убежденных в том, что это и есть то самое место, куда Иисус вернулся спустя три дня из царства мертвых. Но все это, тем не менее весьма сомнительно.

Впрочем, для людей эпохи Средневековья все реликвии и священные места значили куда больше, чем для нас сегодняшних. Эмма Юнг исследовала, сколь глубинное значение име­ла для средневековых людей идея кровавых реликвий Иисуса. В его крови видели «душу», свидетельство божественности. Безграничные целительные силы и удивительное взаимопо­нимание с Богом — все это тоже «отражалось» в крови Иисуса.

В Средневековье все было еще более одно­значным. Верующим была необходима их «тай­на». Например, плащаница Иисуса. Их стало появляться множество — ив недрах византий­ского православия, и в недрах Римско-католи­ческой церкви. Плащаницы прочно вошли в культовую практику. Так, в Страстную пятни­цу, за два дня до праздника Пасхи, во всех православных и католических церквях прово­дится специальное богослужение: «погребают» умершего Иисуса Христа и выставляют его плащаницу для поклонения. У Православной церкви плащаницы в обязательном порядке имеются в каждом храме. Это иконописное изображение на специально уплотненном льня­ном полотне: на такой плащанице изображены лежащий во гробе Иисус Христос, а вокруг погребенного — Богородица, Мария Магдали­на, Иосиф Аримафейский, Никодим и апостол Иоанн.

Но нам с вами придется иметь дело с дру­гими «ксероксами» великого символа.

Плащаницы и еще раз плащаницы

       Наука выносит свой вердикт сомнения. Для науки плащаница появилась неизвестно как и откуда во второй половине XIV века во Франции. Наука недоумевает, где жеплащаница могла находиться до того? Каким образом появилась из небытия? Если плаща­ница действительно подлинная, где же она пребывала целых тринадцать веков после распятия Иисуса? И почему первым христиа­нам она не являлась?

Плащаницы появлялись довольно часто. И даже почитались христианами как релик­вии начиная с V века. В 570 году в своем рассказе о паломничестве в Святую землю неизвестный пилигрим писал, что «возле реки Иордан в пещере Завета видел пелену, которой была покрыта голова положенного во гроб Ии­суса Христа». Ровно через сто лет, в 670 году, еще один паломник будет свидетельствовать о том, что в одной из иерусалимских церквей ему показали полотно длиной восемь футов, «в которое было завернуто тело Иисуса Хри­ста, когда его полагали во гроб». В VII веке то же самое полотно в Иерусалиме увидит франкский епископ.

Во Франции, в Компьени, хранилась своя плащаница. Ее приобрел в конце VIII века император Карл Великий (742—814), и она, возможно, сохранилась бы по сию пору, счи­таясь великой святыней, если бы не Великая французская революция 1789 года. Француз­ским революционерам хотелось разрушать и уничтожать, отрицая. Плащаница была уни­чтожена...

«Номинантов на роль плащаницы» ран­ним христианам было известно самое малое 40 штук. И 26 из них называют более или ме­нее достоверными. Удивительного, собственно говоря, в этом ничего нет. Пелена становилась символом — символом-свидетелем страданий и символом веры. Одна из легенд гласит, что погребальные одежды воскресшего Иисуса Хри­ста взяла жена Пилата и «положила в место, известное только ей». Вот в таких-то местах первые христианские церковники и «обретали» затем плащаницы.

Когда заговаривают о голове или лике Хри­ста, сразу же на ум приходит так называемая «плащаница, или плат Вероники», «vera  icona», истинное отображение Иисуса, о котором рас­сказывается в Новом Завете. Оно, в отличие от Туринской плащаницы, появилось до Крестовых походов. Ранние христиане вновь и вновь рас­сказывали об этом изображении.

По легенде, Иисуса Христа, несущего свой тяжелый крест на Голгофу, сопровождало «ве­ликое множество народа и женщин, которые рыдали и плакали о нем» (Лука, 23:27; Ио­анн, 19:16-17). Среди них была сердобольная Вероника. Она увидела, что на лице Иису­са выступил пот, и вытерла ему лицо своим платком. На ее платке осталось изображение лица Спасителя. Легенда легендой, но только немногим известно, что магическая плаща­ница существует в действительности и точно так же, как Туринская, подвергалась научно­му изучению. Должна же наука хоть как-то объяснять чудеса!

Речь идет об известном образе на тонкой пелене, так называемом Вольто-Санто из Ма- ноппелло у Пескары на юге Италии. Этот образ на пелене обладает совершенно загадочными свойствами, ибо он не нарисован и не соткан, что уже подтвердили проведенные в наше время научные исследования. Не было найде­но ни ткацких ниток, ни малейшего элемента красящих веществ, даже при максимальном увеличении и при тестировании ультрафиоле­товыми лучами! Просто нет никаких матери­альных, реальных красящих веществ, а образ есть! Тончайшая пелена, и на ней совершенно отчетливое изображение мужского лица, вер­нее, головы.

Был ли этот образ выткан ткачами-чудодеями? Нет! Совершенно непонятно, откуда взялось данное изображение. Ученые даже не знают, как вообще была изготовлена подоб­ная — наитончайшая — пелена.

И что еще поразительней: лик на этой пе­лене абсолютно идентичен тому, что на Ту­ринской плащанице Иисуса, — деталь за де­талью образы совпадают друг с другом. Оба лика похожи, и даже кровоподтеки ничем не отличаются.

Некоторые историки считают, что Воль- то-Санто из Маноппелло идентично чудесному лику из Камулиане в Каппадокии (Малая Азия), о котором рассказывается в древних текстах. Он тоже возник совершенно необычным об­разом, а в двух сказаниях, в которых в IV и V веках нашей эры упоминалось о нем, вся­кий раз огромную роль в его появлении играет вода. Вода и святые очень близки в том, что касается различных чудес и явлений, но ведь здесь речь идет о лике Спасителя.

Пелена из Камулиане стала быстро известна по всей Малой Азии и в других местах, к ней потянулись паломники. В 574 году торжествен­ная процессия доставила пелену в Константино­поль. Святой образ стал оберегом Византийской империи, его брали в военные походы, где он должен был поднимать боевой дух в войсках. А в VIII столетии след Вольто-Санто теряется... чтобы в 1506 году совершенно внезапно вновь появиться в Маноппелло, причем крайне таин­ственным образом: некий неизвестный передал узелок местному врачу. С тех пор пелена Воль­то-Санто выставляется в местном монастыре капуцинов.

Впрочем, Константинополю повезло: в 944 году сюда доставили еще один священ­ный плат Иисуса.

Святыня-оберег царя Абгара

В Средние века больше всего святынь на­ходилось не в Риме, а в Византии — в Кон­стантинополе. Если более точно, в Фаросской часовне византийских императоров. В 1204 го­ду воины-крестоносцы, истовые христиане, во­рвались в сердце Византии вместо того, чтобы защищать от неверных Святые земли. Фран­цузский рыцарь Робер де Клари, впоследствии прославленный мемуарист, обошел соборы горя­щего в огне Константинополя. И собственными глазами увидел сидуан (пелену), в который было обернуто «тело Господа нашего»...