Меир Шалев - Впервые в Библии Страница 52

Елисей обещал ей сына, который и родился через год. В рассказе есть несколько намеков, что это был сын самого Елисея, и, возможно, женщина не зря предоставляла пророку комнату в своем доме, но не будем углубляться в эти сплетни. Важно, что Библия осведомлена о мужском бесплодии, но отказывается описывать его так же, как она описывает бесплодие женщины. Оказывается, что, несмотря на большую открытость Библии любым вопросам политического, личного или нравственного порядка, есть вопросы, которых ее авторы избегают. Библия написана мужчинами, о мужчинах и ради мужчин, и есть темы, которые мужчины не любят обсуждать, и, уж конечно, не публично.

Что же касается описываемых в Библии бесплодных женщин, то их страдания порождены не только невозможностью удовлетворить естественную потребность в детях. Тут и сознание своей неполноценности как женщины, и чувство вины, вызванное разочарованием мужа, семьи и окружающего общества. Всему этому есть трогательное выражение в словах, которыми пророк Исаия описывает бездетную, «неплодную» женщину, называя ее «женой оставленной и скорбящей духом» (Ис. 54, 6), а также в обращенной к Иакову мольбе Рахили: «Дай мне детей; а если не так, я умираю» (Быт. 30, 1).

Страдания Рахили, однако, происходили не только от ее бесплодности, но также от зависти к плодовитой сестре Лии, и такой же была Анна, мать пророка Самуила. Она тоже была любимой женой, которая не могла родить, и плакала, и отказывалась от еды из-за издевок другой жены ее мужа. И можно вспомнить также презрение, которое выражала Агарь к своей госпоже после того, как забеременела от Авраама, тогда как Сарра продолжала быть бесплодной.

Сегодня тоже есть женщины, чья способность или неспособность рожать детей влияют на их самооценку и статус в семье и в обществе. Но в те времена женщин судили только по этому критерию. О большинстве женщин Библия рассказывает как о матерях и судит их по способности создать и вести семью, и лишь немногие женщины рассматриваются библейскими авторами вне этой связи, как самоценные личности. Таковы Мариам, сестра Моисея, иерихонская блудница Раав, пророчицы Девора, Мириам и Олдама, царицы Эсфирь, Гофолия (4 Цар. 11) и Иезавель. Кроме них можно отметить также Иаиль, жену Хевера Кенеянина (Суд. 4, 18), дочерей Салпаада (Числ. 27, 1), дочь Иеффая (Суд. 11, 34), Авигею, жену Навала Кармелитянина, и Мелхолу, дочь царя Саула[98] — у них тоже есть самостоятельные истории, выходящие за границы материнства, хотя все они определены и названы в Библии по отношению к какому-нибудь мужчине.

Вернемся к проблеме бесплодия. При решении других вопросов Господь проявляет себя эмоционально — как «благий и милосердый» (Иона 4, 2), или «ревнитель и мститель» (Наум. 1, 2), или «долготерпеливый» (Иона 4, 2), или «Саваоф, Бог воинств» (1 Цар. 17, 45), но плодовитостью и бесплодием он занимается очень прямолинейно, почти механически. Он «открывает» чрево женщины и Он «закрывает» его. Именно так. Характеризуя Божественный надзор над рождаемостью, автор библейского рассказа пользуется теми же глаголами, к которым обычно прибегают, когда описывают, как закрывают и открывают двери и ворота, гасят или раздувают пожар, включают или выключают какой-нибудь агрегат. Тем не менее заинтересованность Бога в проблеме женского бесплодия не может не вызвать симпатию читателя, глубоко сочувствующего страданиям бесплодных женщин, потому что, при всем уважении к тяготам египетского рабства и к избавлению народа от них, нас интересуют также страдания отдельных людей и избавление от них. И при всей радости, например, от благополучного перехода расступившегося Красного моря — чуда, спасшего весь народ, — он с удовлетворением прочтет и о скромных персональных чудесах, совершенных в помощь одному-единственному страдающему человеку. О себе самом я могу сказать, что именно по этой причине предпочитаю благодарственную песню Анны (1 Цар. 2, 1-10) победной песне Деворы (Суд. 5, 1–31). Однако иногда кажется, что в книге Бытия бесплодие все-таки занимает слишком много места. Порой в сердце читателя даже прокрадывается тревожное подозрение, что это сам автор намеренно «закрыл» столько женских чрев и все для того, чтобы каждый раз, когда Бог «отворит» очередное такое чрево, Его поступок вызывал бы у читателя сочувственный отклик и бурные аплодисменты.

«Плодитесь и размножайтесь»

Проблема бесплодия отразилась также в том многозначном глаголе леибанот (обосноваться), которым не раз пользуются бесплодные женщины в Библии. Сарра «дала» Аврааму Агарь со словами: «Войди же к служанке моей: может быть, я обоснуюсь[99] через нее» (Быт. 16, 2). Рахиль «дала» Иакову свою служанку Валлу со словами: «Войди к ней: пусть она родит на колена мои, и я обоснуюсь от нее» (Быт. 30, 3). Кстати, интересно, что только Ревекка из всех страдавших длительным бесплодием не плакала и не молилась о детях. Это Исаак молил Бога «отворить» ее чрево. Она также не предлагала мужу свою служанку, как это делали другие праматери. На мой взгляд, причиной тому был ее твердый и самостоятельный характер, а также та особая любовь, которая царила между нею и Исааком.

Глагол «обосноваться» (леибанот) свидетельствует, что беременность и роды «обосновывали» статус женщины в семье и, возможно, — я не располагаю необходимыми лингвистическими познаниями, чтобы утверждать это с уверенностью, — что и само ивритское слово бен тоже произведено от глагола леибанот. Во всяком случае, несомненно, что слово «дом» (ивритское байт) означает не только жилище (мивнэ). Это также семья, и род, и народ. «Дом Иакова» — это общее имя для всего народа Израиля. Когда Иаков просил у Бога возвратить его «в дом отца» своего (Быт. 28, 21), он имел в виду не шатер, в котором жил Исаак, а круг своей семьи.

Но проблема бесплодия выходит за пределы этих лингвистических и даже семейных рамок, потому что она начинается еще до возникновения еврейского народа и языка иврит. Я уже говорил, что первым наказом, который люди услышали от Бога задолго до того, как появились народы, религии и языки, было: «Плодитесь и размножайтесь» (Быт. 1, 28). Не «Твори правду и суд» (Быт. 18, 19), не «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев. 19, 18) и даже не «Поучайся в ней (книге закона) день и ночь» (Иис. Н. 1, 8) — но именно «плодитесь и размножайтесь». Это ставит плодовитость выше многих других ценностей в Библии, и та же установка продолжается в отношениях Бога со Своим народом в более поздние времена. Во время Своего появления перед каждым из трех праотцев Он снова и снова повторял и обещал им одно — что их семя будет многочисленным, как пыль земная, как звезды небесные и как песок на берегу морском. Он не обещал им ни счастья и богатства, ни абсолютной веры, ни ума, ни здоровья. Он обещал им только исключительную плодовитость.

«И сделались обе

дочери Лота беременными»

Но как уже было сказано, несмотря на плодовитость, обещанную Богом всем трем праотцам, он позаботился о том, чтобы все три праматери были бесплодны. Сарра была бесплодна до девяностолетнего возраста. Ревекка не беременела в течение двадцати лет. Лия перестала рожать после рождения первых четырех сыновей и тоже была вынуждена, подобно Сарре и Рахили, ее сопернице, «дать» своему мужу служанку, чтобы та родила для нее сына и чтобы она «обосновалась» от нее. А Рахиль, хоть и не по своей воле, вообще стала символом бесплодной женщины, заплатившей жизнью, чтобы родить мужу еще одного сына.

Но наряду с историями бесплодия, в книге Бытия выделяются несколько противоположных случаев — когда женщины беременеют очень легко. Они тоже заслуживают внимания, ибо эти чрева открыл Тот же, Кто закрыл чрева тех, бесплодных. А у Бога, как Ему и положено, ничто не происходит случайно. У Него — как и у писавших о Нем — всегда есть цели и планы.

Я уже упоминал трех служанок — Агарь, Валлу и Зелфу (служанку Лии), — которых бесплодные праматери «дали» своим мужьям, чтобы «обосноваться» с их помощью. Все три забеременели и родили без всяких трудностей. Агарь, служанка Сарры, зачала и родила Измаила. Валла, служанка Рахили, зачала и родила Дана и Неффалима, Зелфа, служанка Лии, зачала и родила Гада и Асира. Но самыми выдающимися в деле легкого и немедленного зачатия были другие три женщины, истории которых возбуждают любопытство читателя и сегодня: Фамарь, жена Ира, нарядившаяся блудницей, чтобы забеременеть от своего свекра Иуды (Быт. 38, 13–15), и две дочери Лота, которые после разрушения Содома и Гоморры напоили своего отца допьяна, переспали с ним и забеременели от него (Быт. 19, 35).

Этих трех женщин объединяют две особенности. Во-первых, они забеременели с первой же и единственной попытки. Во-вторых — они забеременели от мужчин, которые были для них решительно запретны. В отличие от трех служанок, которых праматери сами «дали» своим мужьям в соответствии с принятым обычаем и для известной и явной цели, эти три женщины задумали и выполнили свой запретный акт тайком. Мужчины, переспавшие с ними, даже не знали или не поняли толком, что произошло. Иуда не знал, что спит со своей невесткой, а опьяневший и заснувший Лот был так «задурен», в прямом и переносном смысле этого слова, что не понял, что совокупился со своими дочерьми. В сущности, кроме этих трех женщин правду знал только Бог, и то, что они немедленно забеременели, доказывает, что их запретные действия не вызвали у Него никакого возражения.