Андрей Десницкий - Сорок библейских портретов Страница 62

Причем же здесь первосвященник со своим семейством? Да как же! Вся притча звучит откровенной насмешкой над ними! Во-первых, они, как и вся священническая верхушка, относятся к религиозной группе саддукеев, которые не верят в жизнь после смерти. Для них все происходит только здесь, на земле, и они торопятся взять от жизни все, что можно, конечно, не нарушая прямо закона. Закон они чтут и пророков в некоторой степени тоже… это только Лазаря они не замечают. Нищий у дверей – какое отношение он имеет к их высокому священническому служению? Да, конечно, там написано что-то о помощи беднякам, особенно у пророков, ну так можно эти части Писания пропускать, пророков саддукеи и вовсе не читали, а уж чтобы к себе их призывы применять… Еще не хватало! Достаточно указаний закона по поводу ритуалов, их они выполняли – но и только.

И вот, как нарочно, у Анны ровно пять сыновей. И пять братьев в доме отца у того безымянного богача… Да разве это не прямой намек? Да разве не косится в его сторону каждый второй в толпе, которая, затаив дыхание, слушает Иисуса? Это же подрыв авторитета! Ладно бы Он открыто восставал – а Он над ними насмехается! Нет, такого не прощают. И если бы только одна эта притча, так ведь едва ли не все, что Он только говорит, подрывает основы, нарушает сложившуюся стабильность, ставит под сомнение авторитеты и традиции… Нет, тут ничего не поделаешь. Высшие интересы требуют радикально решить этот вопрос.

Когда Иисус был схвачен, его, как сообщает Иоанн, сначала отвели к Анне. Да и в самом деле, кому высказываться первым, как не самому авторитетному из священников? И уж затем он был отправлен на суд в дом Каиафы, впрочем, судом это трудно назвать – скорее, для оформления давно уже вынесенного приговора на спешном ночном заседании, проходившем в нарушение правил и обычаев того времени в частном доме и в неурочный час.

Все же и Ирод, и Пилат, и даже Каиафа о чем-то спрашивали Иисуса. Ирод хотел развлечений, Пилата интересовала истина (но он понимал ее как некое логическое построение), Каиафе требовался формальный повод, и только Анна ни о чем Его не спрашивал. Ему и так все было ясно, план действий был продуман, и оставалось только привести его в исполнение. Иисус был отправлен на казнь, и приговор вроде как вынес не Анна, и уж точно не он его исполнил… а все равно эта история уже не отделима от его личности.

Сколько еще прожил и как закончил свою жизнь Анна, мы не знаем. Но мы знаем, что его сын, носивший то же самое имя и тоже бывший первосвященником, был убит иудеями в 66 году в самом начале восстания против римлян как раз за то, что призывал примириться с ними. Всю свою жизнь Анна стремился самыми жесткими мерами удержать народ от прямого восстания против римлян – ив тот момент все его расчеты потерпели крах. Сначала был убит его сын, затем разрушен его Храм и рассеян по лицу земли его народ. Спокойствие, купленное ценой крови Праведника, не оказалось прочным и счастья не принесло.

Каиафа, зять Анны

Каиафа официально исполнял должность первосвященника с 18 по 37 год. Казалось бы, имея такого тестя, Каиафа уже ни о чем не должен был думать сам и мог просто исполнять его указания. Но делать это тоже можно по-разному: нехотя или с особым рвением. Можно даже подводить обоснование под то, что думал, но, возможно, так и не высказал старший.

Именно Каиафа, как сообщает Иоанн, рассуждал об Иисусе так: «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб». И тут же Иоанн комментирует: «Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино».

Что это за логика такая странная: один человек за многих людей? По расчетам Каиафы, проповедь и чудеса Иисуса могли привести к смуте, и тогда обязательно прольется кровь. Так лучше убить Одного. Ну, заодно и тех, кто служит слишком ярким напоминанием о Его чудесах, – так, Иоанн сообщает, что и Лазаря, которого Иисус воскресил за неделю до Собственной смерти, первосвященники тоже решили убить, чтобы мертвый, против законов природы ставший живым, так и оставался мертвым. Только все, что произошло затем с Иисусом, заставило забыть о Лазаре.

А с другой стороны, должность первосвященника что-то да значит, даже если исполняет ее такой негодный человек. Он все равно может оказаться пророком, пусть и против собственного желания. Так вышло и с Каиафой: смерть Иисуса стала искупительной жертвой для всех людей, и Каиафа, сам не понимая того, сказал именно об этом.

Что ж, сказано – сделано. Иисус был схвачен и доставлен в дом первосвященника, куда срочно, чтобы успеть с казнью до наступления Пасхи, собрали, кого сумели, членов Синедриона. Матфей описывает вынесение приговора Иисусу: «Первосвященник сказал Ему: “Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?” Иисус говорит ему: “ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных”. Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: “Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? Вот, теперь вы слышали богохульство Его! Как вам кажется?” Они же сказали в ответ: “Повинен смерти”». Этим первосвященником был именно Каиафа. Непривычные слова о Боге – это богохульство, а богохульство – это казнь.

Дальше следовало утвердить приговор у римского наместника Пилата, но за этим дело не стало. Об этом – в следующей главе.

Книга Деяний рассказывает и о том, как Синедрион во главе с Каиафой пытался запретить апостолам проповедь об Иисусе, но не помогли даже репрессии. Вскоре после всех этих событий Каиафа уступил пост первосвященника одному из сыновей Анны. Их, напомню, было пятеро, и все по очереди побывали на этой должности. О дальнейшей судьбе Каиафы мы толком ничего не знаем.

В 1990 году в Иерусалиме было обнаружено захоронение некоего Каиафы вместе с его семейством – и скорее всего, это был тот самый первосвященник. Во рту у него была монетка: по греческому обычаю ее вкладывали в рот умершему, чтобы он заплатил паромщику Харону за перевоз души через реку, отделявшую мир мертвых от мира живых. «Умер богач, и похоронили его», – совершенно как в притче. Причем тот, кто должен был хранить в неприкосновенности веру Израиля, оказывается, был погребен с соблюдением языческих суеверных обычаев.

Во времена Нового Завета среди религиозных иудеев существовали разные школы и направления. Чаще всего на страницах Евангелия мы встречаем фарисеев – название этой группы, по-видимому, происходит от слова «отделенный». Они считали себя строгими исполнителями Моисеева Закона, «отделенными» от простого народа. К ясным требованиям Моисеева Закона фарисеи добавляли свои толкования и правила, так что их требования нередко оказывались чрезвычайно строгими и мелочными. В результате получалось, что многие из них следили лишь за тщательным исполнением внешней стороны религиозных предписаний, а к другим людям относились высокомерно. Порой их религиозное рвение служило прикрытием для корыстных целей, а народное уважение просто тешило их собственное самолюбие.

В Иисусе фарисеи увидели сначала интересного проповедника, а затем – огромную угрозу своему авторитету и положению в обществе. Наиболее ожесточенные споры у Иисуса бывали именно с фарисеями. Вместе с тем некоторые из них сочувствовали и помогали Ему, прежде всего Иосиф Аримафейский. Будущий апостол Павел также принадлежал к числу фарисеев.

Другой религиозной группой у иудеев были саддукеи, или «праведники». Это течение было распространено в основном среди священников. В отличие от фарисеев, саддукеи отвергали все, кроме Писания, да и из него признавали только Пятикнижие, то есть сам Моисеев Закон, и отвергали более поздние книги. Саддукеи, в частности, не верили в возможность воскресения мертвых, поскольку в Пятикнижии о нем ничего не сказано. Саддукеям Иисус сначала был безразличен, но когда они увидели в Его проповеди угрозу священническому авторитету, а особенно когда он стал проповедовать в Иерусалимском храме, они также отнеслись к Нему враждебно.

37. Иуда Искариот и Понтий Пилат: сделавшие свой выбор

Кто такой Искариот?

Приговор Иисусу вынес Синедрион, то есть собрание старших священников и других наиболее авторитетных духовных вождей иудейского народа. Более того, именно они, а прежде всего первосвященники Анна и Каиафа, этого и добивались и, вероятно, были вполне довольны результатом.

Но были в этой истории люди, которые вовсе не стремились к такому исходу. Об одном из них, царе Ироде Антипе, мы уже говорили в 35-й главе. Но его даже действующим лицом не назовешь – он просто развлекался как мог. Были еще два человека, без которых казнить Иисуса было бы затруднительно – это апостол Иуда Искариот, который подсказал, где можно арестовать Иисуса, не вызывая волнений в народе, и указал на него, и римский наместник Понтий Пилат, утвердивший смертный приговор Синедриона.