Павел Бегичев - Богоискательство в истории России Страница 7

Я однажды зашел в храм древлеправославной церкви со своим другом. Мы постояли 15 минут на богослужении. Потом прошел мимо нас священник, вышел в притвор, поманил нас пальцем и сказал: "В храме Божьем нельзя без бороды стоять. Вам только в притворе можно". Мы не стали спорить, но в притворе стоять было неинтересно и мы ушли. Этот краткий визит помог мне увидеть довольно своеобразные, малопонятные обряды и обычаи раскольников — поповцев. Многие из таких раскольников, например, до сих пор не признают электричество, опасаясь, что оно суть сила сатанинская. По радио я слышал интервью с одним священником древлеправославной церкви. Он рассказывал, что у них сейчас идёт переосмысление этого вопроса. В каких-то храмах появляются даже электрические люстры. Один епископ к ним приехал и стал обличать их за то, что сатану пускают в церковь. Так ему тот священник и сказал: "Батюшка, а ты к нам как приехал?" — "Да на поезде" — "Так в поезде тоже электричество есть". Тот подумал и сказал: "Так ведь это ж я его оседлал, сатану-то".

Однако, несмотря на некоторые причуды, эта церковь по своему богословию мало чем отличается от традиционной православной.

Второе течение — беспоповцы. Люди, которые считали, что священство утрачено. Они ощущают себя очень несчастными. Они не знают, как жить. Чаще всего живут на каких-то традициях, обрядах. Они считают, что настоящая церковь не может существовать без священства, но его сейчас нет. Они с нетерпением ожидают пришествия Христова. Они любят селиться отдельными партиями, кланами. Это про них ходят легенды, что они не дают иноверцу даже воды попить из своей чашки. Они очень трепетно берегут свою веру. У них свои собственные знаки, чтобы отличать своих от других.

Рассказывают, что один человек заблудился в тайге. Нашел какой-то скит раскольников. И поскольку он умирал с голоду, представился, сторонником их веры. Они дали ему каравай хлеба перед едой и предложили ему преломить. И он вспомнил, что у раскольников хлеб ломают не вверх, а вниз. Они считают, что именно в этом жесте Христос был узнан апостолами. Преломив хлеб именно таким образом, путник безоговорочно был принят за “своего”.

Как раз из этого толка раскольников вышло течение так называемых "духовных христиан". От них, в свою очередь ответвились изуверские секты типа "хлыстов". (Эти люди, доводили себя до экстаза песнопениями, хлестали себя, у них происходили сексуальные оргии.) От них же вышла секта скопцов (эти люди специально оскопляли себя, чтобы войти в Царствие Божье), секта "дырников" (в потолке они прорубают дырку, чтобы молиться на небо, а не на иконы), и многие другие…

Как видите, даже реформационные идеи иногда так преломлялись в сознании русского человека, что принимали прямо таки изуверские формы. Тем не менее, раскол действительно разбудил богоискательство русского человека. Многие люди, выйдя из официальной церкви, начинали задумываться: а как же всё-таки верить правильно? Именно раскол дал России движения духоборов и молокан, непосредственных предшественников евангельского побуждения. Раскольники выжили, несмотря на ужасные преследования и гонения. 17 век стал концом религиозной монополии Русской Православной Церкви, хотя на государственном уровне это и не признавалось никогда, но народ обмануть стало гораздо сложнее. Перед его глазами встали примеры христиан, которые веровали не только на словах, но были готовы положить голову за ту веру, которую считали правильной. Очень недалеко раскольники стояли тогда от истины евангельской. И всего через 200 лет многие русские пробудятся от сна и примут живое Евангелие не в качестве государственной религии, но примут глубоко в сердце и уже не откажутся от него ни под пытками, ни под страхом смерти. 

Глава шестая. От Петра Первого до наших дней.

В 1721 году Петр І упразднил патриаршество. Этот шаг не был случайностью. Церковь слилась с государством и потеряла самоуправление. Ещё на Стоглавом соборе в 1551 г. царь Иван Грозный фактически руководил собором. Власть светская диктовала церкви свои условия и церковь веками потакала такому положению вещей. Даже в борьбе с еретиками церковь не пользовалась духовными методами, но предавала инакомыслящих светской власти. Поэтому неудивительно, что в 18 веке царь Пётр зашёл так далеко, что упразднил патриаршество. Он буквально зажал православную церковь в кулак. Он создал священный синод, который подчинялся обер-прокурору, лицу светскому, подчиненному, в свою очередь, непосредственно царю. Так что православная церковь стала полностью государственной именно в 18-м веке. Во времена царствования Екатерины государство стало контролировать и миссионерскую деятельность церкви. Известны факты, что в Казани и Нижнем Новгороде силой обращали в христианство мусульман.

(Не стоит видеть в этом противоречие с идеями, высказанными в 4 главе. Ключевое слово в предыдущей фразе — “силой”. Я считаю, что мусульманам нужно проповедовать Евангелие, но ни в коем случае нельзя насильно обращать их в христианство.)

В 18-м веке были крещены калмыки и племена "самоедов" в Архангельской губернии. Все это совершалось под предводительством священного синода. В процессе освоения Сибири были крещены представители тамошних народностей. Миссионеры, которые туда ехали, хотя и имели духовное образование, но по сути, были также некими орудиями власти по перевоспитанию еретиков.

Суровое положение ненадолго смягчилось в начале 19 века, во время царствования Александра I. При нём множество самых разнообразных сект и религиозных течений смогли выйти из подполья. Пожалуй, впервые в истории России, каждый человек мог спокойно, не опасаясь за свою жизнь исповедовать свои религиозные взгляды. Даже была отменена военная служба для религиозных пацифистских течений (например, для менонитов). Впервые православная церковь растерялась, потеряв возможность использовать свой главный противосектантский аргумент — силу. Тот факт, что именно за 24 года царствования Александра I появилось множество новых сект, показывает бессилие официальной религии именно в сфере убеждения инакомыслящих. Это также свидетельствует о том, что только лишь силой и ничем иным как физическим уничтожением несогласных на протяжении веков достигалось относительное единство православной церкви в России.

С приходом к власти Николая I время свободы закончилось. Будучи поборником суровой дисциплины, он требовал единообразия и в религиозных вопросах. Вернулось казённо-авторитарное управление церковью. Она даже стала называться: “Ведомство православного вероисповедания”. Вновь начались гонения на сектантство. Право Москвы называться третьим Римом, прочно утвердилось в сознании русского человека. Поэтому православие вновь сделалось государственной религией, национальной идеей.

На мой взгляд, стоит ещё отметить формирование в 19 веке двух пристрастий русской интеллигенции: славянофильства и западничества. Славянофилы стремились поставить знак равенства между понятиями “русский” и “православный”. Аксаков писал о русском народе: “Православие — единственная основа всей его (народа, прим. П.Б.) жизни… История русского народа читается, как жития святых”. С другой стороны писатели-западники критиковали Россию за то, что она пренебрегла протестантизмом и европейской культурой. (Это весьма странно, т. к. ещё с правления Петра I западная культура подчас насильственно насаждалась в России.) Однако западники ратовали не только за европейскую культуру, на мой взгляд, ими двигало ещё и чувство обиды за нашу державу, где даже святые понятия о Боге и вере в Него выродились в большинстве случаев в банальную дань традиции. Не случайно Белинский писал: “Русский народ в основе своей атеистичен, говорит о Боге без почтения, почёсывая зад. Вера его одно суеверие”.

Тем не менее, было бы несправедливо упрекать всю православную церковь в нежелании принимать иные точки зрения. Равно как и обвинять её в полном отсутствии людей, радеющих о духовных нуждах русского народа. Например, митрополит Филарет (Дроздов) отказывал себе в праве называть ложной любую церковь, которая верит, что Иисус есть Христос, то есть воплощённый Бог и Спаситель.

В 1876 году увидел свет русский перевод Библии, выполненный по поручению Синода. Русский народ получил возможность читать Слово Божие на родном языке, что стало одной из причин евангельского пробуждения в России.

В 19 веке православная церковь даже предпринимала попытку экуменического воссоединения с англиканской церковью. Но ни к чему существенному эти попытки не привели.

20 век — трагическое время не только для православия, но и для всего народа. Я имею ввиду годы советской власти. Несмотря на мужество некоторых священников и простых верующих, ставших новыми мучениками, сама церковь стала игрушкой в руках власть имущих. Патриаршество было восстановлено в 1918 году. Появилась Русская зарубежная православная церковь из эмигрантов. Судьба Московской Патриархии в годы советской власти покрыта позором и стыдом. Достаточно ознакомиться с книгой священника Глеба Якунина “Подлинный лик Московской Патриархии, чтобы увидеть продажность и явную КГБшную приверженность многих иерархов, некоторые из которых и сегодня занимают ключевые посты в РПЦ.