Внутренний СССР - Сравнительное Богословие Книга 6 Страница 79

Любопытно, что именно в недрах китайского даосизма регулярно рождались или всплывали новые идеи, которые вдохновляли учёных, политиков, писателей. Крестьянские бунты и восстания со свержением династий зарождались тоже в недрах даосизма. Именно поэтому даосизм представляет интерес как часть китайского религиозного комплекса, состоящего из трёх религиозных систем (конфуцианство, даосизм, буддизм) — учение которое вроде бы стимулировало «низы» на борьбу за социальную справедливость. Причины такого исторического опыта, возможно заложенные в основы даосского учения, и представляют особый интерес

.[613]

Возникшая во II в. школа Небесных наставников (Тянь ши Дао) с её первым главой Чжан Даолином стала школой преемственности титула Небесного наставника вплоть до наших дней. Мифически считается, что Чжан Даолин получил откровение от самого Лао-Цзы и право быть его наместником на Земле. С тех пор “право” высшего наставничества передаётся по наследству рода Чжан.

Рассмотрим подробнее историю возникновения религиозной организации даосов. В конце III в. до н. э. в Китае возникла централизованная империя Цинь, её сменила империя Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.). Проповедь долголетия и бессмертия (основы даосского учения, которые мы о рассмотрим позже) обеспечила даосским проповедникам популярность в народе и благосклонность императоров, отнюдь не безразличных к своей жизни и смерти. Поддержка верхушки империй помогла даосизму выжить и даже укрепиться в первые века в условиях “господства” конфуцианства. Но, выстояв, даосизм довольно сильно изменялся — “мутировал” по отношению к тому, что, видимо, имел в виду его основатель Лао-Цзы.

Как мы уже говорили, одна из легенд о жизни основателя даосизма Лао-Цзы, фиксирует его тесную связь с императорской верхушкой и даже с самим Конфуцием, который отрицательно относился к даосским суевериям, но считал Лао-Цзы мудрецом. Общефилософские метафизические основы учения были отодвинуты на задний план, как и идея отшельничества. Зато на передний план вышли многочисленные даосские маги и проповедники, примкнувшие к даосизму знахари и шаманы, которые не только резко усилили свою активность, но и умело синтезировали некоторые философские идеи даосизма с примитивными верованиями и суевериями крестьянских масс. В частности, для этого употреблялись многие давно полузабытые шаманские и другие архаичные культы и/или заново привнесенные в Китай извне мифы.

В конце династии Хань Китай впал в кризис и политический упадок. Кризис государственности был отягощён ещё и стихийным бедствием — эпидемией, во время которой даосский маг Чжан Цзюэ прославился в народе тем, что чарами и заклинаниями излечивал больных. Огромные толпы обезумевших от горя и бедствий людей повалили к нему, и вскоре маг оказался во главе могущественной секты (по отношению к официальному конфуцианству) почти по военному организованных ревностных последователей новой религии. С головокружительной быстротой даосизм из респектабельного учения придворных алхимиков и проповедников бессмертия превратился в знамя обездоленных и угнетённых. В даосском трактате Тайпинцзин (Книга о великом равенстве) теоретически обосновывались политика и практика апеллировавших к массам даосов. Как это не раз бывало в истории, новая религия заявила о себе мощным революционным взрывом — восстанием Жёлтых повязок.

Даосская организация Чжан Цзюэ ставила своей целью свержение существующего строя и замену его царством Великого Равенства (тай-пин). Хотя конкретные очертания этого царства представлялись лидерам даосов весьма смутно

[614], требования обездоленного крестьянства были учтены ими в первую очередь. Чжан Цзюэ и его помощники провозгласили 184-й год, год начала нового 60-летнего цикла, игравшего в Китае роль века — началом эпохи нового «Жёлтого Неба», которое принесёт миру радость, счастье и навсегда покончит с эрой «Синего Неба», ставшего символом зла и несправедливости ханьского времени (как считали даосы). В знак своей приверженности новым идеям повстанцы надевали на голову жёлтые повязки.

Официальные власти, поддерживающие конфуцианство, подавили восстание, а оставшиеся в живых последователи погибшего Чжан Цзюэ бежали на запад, где в горных пограничных районах Китая действовала другая мощная даосская организация «Удоуми-дао», во главе с Чжан Лу, внуком знаменитого даосского мага Чжан Даолина, который считается основателем даосской религии. Усиленная остатками восставших, организация Чжан Лу вскоре, особенно в связи с окончательным крушением династии Хань и началом эры межвластия, периода Южных и Северных династий (III–VI вв.), превратилась в фактически самостоятельное теократическое образование, сумевшее добиться определённой автономии. С ним впоследствии долго считались официальные китайские власти.

В IV–VI вв. многие положения даосского учения подверглись пересмотру и приспосабливались к официальной идеологии конфуцианства. В это время была создана обширная иерархически выстроенная религиозная организация. Появились первые собрания даосской литературы, оформившиеся в «Даосский канон» («Дао Цзан»).

Теократия даосов, в общем и целом почти всегда мирно (за исключением нескольких исторических периодов) существовавшая параллельно государственной иерархии, основанной на конфуцианстве — создала своеобразное «государство в государстве». Теократическая власть “государства” даосских «пап-патриархов» (как их можно назвать, исходя из функций, которые они осуществляли), передававших свою власть по наследству, просуществовало в Китае вплоть до недавнего времени (63-й даосский папа из рода Чжанов после 1949 г. из-за преследования “коммунистов” переехал на о. Тайвань)

.[615] Вначале “государство” даосов было строго организовано и состояло из 24 религиозных общин, возглавляемых наследственно правившими “епископами”. Вся власть в каждой из общин принадлежала группе духовных наставников-даосов во главе с “епископом”, причём все члены организации повиновались им беспрекословно. Жизнь в общинах даосов была организована таким образом, чтобы каждый мог очиститься, покаяться и, пройдя через серию постов и обрядов, «подготовить себя к бессмертию»

.[616]

Несмотря на важную роль наследственной теократии Чжанов и связанных с ней различных даосских организаций, главам которых нередко приписывалась чудодейственная сила и даже власть над демонами и духами, все они были лишь высшей духовной инстанцией, своеобразными хранителями принципов и догматов учения. Реальной административной власти вне своих общин даосские патриархи и “епископы” не имели. Даосская религия за свое почти двухтысячелетнее существование не создала упорядоченной по государственному принципу церковной структуры, и это в условиях “господства” конфуцианства было объяснимым: организационная слабость религиозного даосизма вне его общин способствовала проникновению этой религии во все поры китайского общества. В этом смысле даосизм был близок к буддизму — учению, у которого он очень многое взял как в области теоретической, доктринальной, так и в плане организационном.

Но буддизму удалось стать не только мировой религией, но и государственной религией в некоторых странах, где он слился с официальным идеологическим курсом. Даосизму — не удалось, он остался национальной религией Китая. У Китая в этом отношении уникальный опыт длительного мирного сосуществования трёх религиозных систем, из которых одна «правящая», а две другие — существуют на положении неофициальных, но поддерживаемых государством религий.

Нетрудно догадаться, что «правящая» верхушка давно (самое позднее с момента формирования «Даосского канона») взяла под свой контроль процесс развития даосизма в Китае, наладив устойчивые связи с его иерархами. С другой стороны основы даосского учения даже после его исторической трансформации и искажений — остались ближе к большинству трудового населения Китая

[617] (при этом не надо забывать, что Китай в те времена был и ещё долго оставался рабовладельческим государством) и эта близость вынужденно поддерживалась властями как историческая данность: конфуцианство и даосизм — ровесники. Но в теократии даосского “государства” была своя древняя иерархия, которая в определённое историческое время оказалась гораздо древнее (по преемственности Чжанов), чем официальные китайские власти. Эти два фактора (по меньшей мере) должны были обуславливать стремление верхушки даосской теократии к власти в Китае