Светлана Дивногорцева - Основы православной педагогической культуры Страница 8

Н. В. Чехов отмечал, что с середины 80-х гг. XIX в. церковность начинает проникать и в земские школы. Меняется даже внешний вид и содержание учебных книг этого десятилетия: в азбуках появляется обязательный церковно-славянский отдел и молитвы, статьи в учебниках по истории и географии обращают главное внимание на события религиозного характера (Крещение Руси, основание монастырей и т. д.) и на местности, почитаемые в качестве пунктов религиозных поклонений (Соловки, Киев, Троице-Сергиево и т. п.) [31, с. 72]. Это не случайно, поскольку в целом на рубеже XIX–XX вв. политика в отношении российской школы и образования строилась на основе охранительных и консервативных идей, усиления внимания к духовному развитию личности. Бескомпромиссную полемику с либералами европоцентристского толка вел К. П. Победоносцев, отстаивая самостоятельность пути русского образования, органичность и естественность его развития. Современники и даже в какой-то степени единомышленники оценивали его как ретрограда. Значение его идей выявилось в связи с последующими событиями русской истории.

Что касается духовной школы, то в 1808 г. была проведена ее реформа: централизовано управление, выработан единообразный устав. Семинарии предоставляли среднее духовное образование, академии сделались центрами академического округа, высшими духовными учебными заведениями, крупными образовательными и издательскими центрами. Однако на рубеже XIX–XX вв. состояние духовной школы вызывало ряд опасений. Семинаристов захватывали нецерковные настроения вплоть до покушений на ректоров, инспекторов и преподавателей. В 1908 г. Синод назначил ревизию духовных школ, которая выявила в академиях много «светского духа» и церковного либерализма, упадок дисциплины. В 1912 г. были внесены некоторые дополнения в устав духовных академий, предусматривающие особое внимание к духовно-нравственному воспитанию обучающихся: обязательное посещение богослужений как для студентов, так и для преподавателей, чтение лекций в «строго православном духе» и т. п. [30, с. 315–317].

В начале XX в. происходит расшатывание православных устоев в жизни российского общества. В ходе общего процесса демократизации общественной жизни широкое распространение получают идеи свободного воспитания. Так, позитивистский подход В. П. Вахтерова приводит его к выводу о несовместимости истин веры и науки, он выступает против преподавания в школе Закона Божия, за отделение школы от Церкви. За полную независимость школьного дела от государства, Церкви и политики выступал Π. Ф. Каптерев. Ребенка, считал ученый, надо воспитывать в свободе, поэтому такие церковные реалии, как послушание, смирение, аскетика, к школе неприложимы.

Идеи отделения Церкви от государства высказывались в Государственной Думе еще до октябрьской революции, но были реализованы в отечественной школе уже после октября 1917 г. 20 марта 1917 г., провозгласив политические и гражданские свободы, Временное правительство приняло закон об ограничениях в правах, связанных с религиозной принадлежностью. Русская Православная Церковь тем самым теряла свой привилегированный статус. Принятый 17 июля 1917 г. закон признавал полную религиозную свободу, а закон от 20 июня 1917 г. – передавал приходские школы в ведомство Министерства народного просвещения. Следующим обсуждался вопрос о преподавании Закона Божия. Министерство народного просвещения распорядилось прекратить его изучение в школе на основе закона о свободе совести.

После октябрьского переворота началась подготовка законодательства об отделении Церкви от государства. Декрет от 11 декабря 1917 г. передал в ведение комиссариата народного образования не только церковно-приходские школы, но и духовные семинарии и академии. 23 января 1918 г. вышел декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, что в дальнейшем было закреплено в Конституции РСФСР, принятой 6 июля 1918 г. Церковное управление стало считаться отмененным, церковное имущество передавалось во временное пользование прихожан – «групп верующих», количество которых должно было составлять не менее двадцати человек. Статус юридического лица они не получали. Вся образовательная, просветительная, благотворительная и воспитательная деятельность были отняты у Русской Православной Церкви. Отныне запрещалось преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где велись общеобразовательные предметы. Гражданам разрешалось обучаться религии частным образом. Постепенно стали закрываться и духовные школы. Существовавшие ранее на средства Священного Синода, они практически потеряли финансовую основу; специальные богословские школы могли создаваться только заново, без предоставления им денежных средств и без предоставления им права пользоваться учебными помещениями прежних академий, семинарий и духовных училищ, которые подлежали конфискации.

21 мая 1918 г. по благословению Патриарха Тихона Московский епархиальный совет союза духовенства и мирян постановил открыть Православную народную академию богословских наук, но осуществить данный проект не удалось. В 1918 г. приняла последних абитуриентов Московская духовная академия. Занятия частным образом продолжались в ней до 1924 г.

Лекции для желающих получить высшее богословское образование читались в Московском епархиальном управлении вплоть до 1928 г. в Высоко-Петровском монастыре. Это была полулегально существовавшая школа. На ее содержание собирали деньги в московских храмах. 1918 г. стал последним и для Петербургской духовной академии. Казанская духовная академия просуществовала до 1921 г., до 1920 г. просуществовала Киевская академия. Лекции предполагалось «читать по домам», но, как правило, из этого ничего не выходило. В 1918 г. в Петрограде было организовано пастырское училище, а в 1920 г. был открыт Богословский институт, в который принимались лица обоего пола, желающие послужить Церкви как пастыри или на иных послушаниях. В мае 1923 г. он прекратил свое существование. В 1919–1922 гг. на местах открывались псаломщические и пастырско-богословские курсы, но существовали они недолго и закрывались. Из биографии H. Е. Пестова известно, что осенью 1921 г. он попал на лекцию В. Ф. Марцинковского, выдающегося деятеля Христианского Студенческого Движения. Весной 1923 г. В. Ф. Марцинковский был выслан за границу за религиозную проповедь среди студентов. Христианский Студенческий Кружок в Москве просуществовал до 28 ноября 1924 г. и был ликвидирован властями. Члены кружка подверглись всевозможным репрессиям. К концу 20-х гг. богословское образование прекратилось на территории Советского Союза. Оставалась возможность для частного преподавания, которая, по-видимому, не прекращалась и велась в «катакомбных» условиях (прот. Г. Кал еда).

Традиции православной педагогической культуры как сферы профессиональной деятельности были продолжены и развиты в русской эмиграции за рубежом. Характерной чертой социокультурной жизни русского зарубежья было стремление к ее организационному, институциональному оформлению. Важной составляющей этого процесса было создание образовательных учреждений для передачи молодому поколению эмигрантов русских национальных ценностей. С новой силой в русском зарубежье ожила идея национальной школы. Исходным положением ее устроения стал принцип «воцерковления» (прот. В. Зеньковский), признающий необходимость участия Церкви как хранительницы национальной культуры в школьном обучении. Основной задачей выступало формирование христианского мировоззрения, воспитание в русских православных традициях высокообразованного, способного к созидательной деятельности гражданина своей исторической Родины, сохранения культурного наследия России, национального самосознания, национальной идентификации молодого поколения, включение его в интеркультурный диалог. Православное вероучение выступало базой для национального и духовного воспитания. Процесс обучения выстраивался на православных духовных ценностях.

В эмиграции была создана целая образовательно-воспитательная среда, куда входили не только школьное образование, но и деятельность эмигрантских объединений и движений русской диаспоры по предотвращению денационализации (русское сокольское и русское скаутское движение, летние лагеря, Русская национальная библиотека, Дни русской культуры и т. и.).

В русской диаспоре за рубежом к 1925 г. был принят единый тип среднего учебного заведения – восьмиклассная смешанная полуклассическая гимназия с общегуманитарной первой ступенью и делением второй на два параллельных направления: реальное и гуманитарное. Также была предпринята целенаправленная унификация программ преподавания предметов, разработаны следующие направления реформирования программ: создание комбинированных курсов дисциплин одного блока – «Родиноведение», куда вошли все естественнонаучные дисциплины, и разных блоков, объединенных целью национального воспитания – «Россика», которая занимала 45 % учебного плана и включала в себя преподавание Закона Божия, русского языка, русской литературы, истории и географии России, пения. Содержание учебных программ строилось на основе идеи национального воспитания в русских традициях.