Марк Минуций Феликс - Октавий Страница 8

XXVI

Теперь я перехожу к римским гаданиям и предсказаниям, который ты так тщательно собрал и которых пренебрежете сопровождалось гибельными последствиями, а наблюдете — благополучными. По твоему, Клавдий Фламинский и Юний потому потеряли свои войска, что не рассудили дождаться обычного топтания цыплят ногами. А Регул? Не наблюл ли он авгурий, и, однако, взять был в плен? Точно также, Минцип хотя и уважил религиозный обычай попал во власть врага. Павел Эмилий при Каннах потерпел ужасное поражение, несмотря на то, что цыплята предвещали успех. Цезарь пренебрег гаданиями, который воспрещали ему отправиться в Африку прежде зимы, однако, он легко переплыл и победил. Что же сказать мне об оракулах? Амфиарай предсказал, что будет после его смерти, а не знал, что жена изменить ему за ожерелье. Слепой Тирезий предсказывал будущее, а не видал настоящего. Эней сочинил насчет Пирра ответы Аполлона Пифийского, между тем как Аполлон давно уже перестал говорить стихи, и этот оракул ловкий и двусмысленный прекратил свое дело с тех пор как люди стали менее легковерны и более образованны. И Демосфен, зная поддельность ответов Пифии, жаловался, что она держит сторону Филиппа. Но, скажешь ты, эти гадания или оракулы иногда сбывались на деле. Я мог бы на это отвечать, что между множеством ложных предсказаний какое–нибудь из них могло случайно попасть на истину; но я обращусь к самому источнику лжи и заблуждения из которого произошел весь этот мрак, постараюсь глубже проникнуть в него и яснее показать его. Есть лживые нечистые духи, ниспадите с небесной чистоты в тину земных страстей. Эти духи лишились чистоты своей природы, осквернив себя пороками, и для утешения себя в несчастии — сами уже погибшие не перестают губить других, сами поврежденные стараются распространить гибельное заблуждение, и отчужденные от Бога усиливаются всех удалить от Бога, вводя между людьми ложные религии. Что эти духи суть демоны, это знают поэты, это говорят философы, это признавал и Сократ, который принимался за дела иди откладывал их по внушению присутствовавшего при нем демона. Чародеи не только знают демонов, но и при помощи их совершают все свои проделки, похожие на чудо: по их внушению и влиянию; они производят свои чары, заставляют видеть то, чего на самом дел нет или наоборот не видеть того, что есть. Первый из таких магов по словам и делам своим Сосфен[44] с подобающим благоговением говорит об истинном Бог, признает ангелов, служителей и вестников истинного Бога, и представляет их присутствующими пред Его престолом в таком страхе, что они трепещут от мановения, от взгляда Господа. Тот же маг говорит о демонах земных, блуждающих туда и сюда, враждебных человечеству. Платон, который почитал трудным делом найти Бога, без труда говорит об ангелах и демонах и пытался в своем разговор «Пир» определить природу демонов: он думает, что она есть нечто среднее между существом смертным и бессмертным, т.е. между телом и духом, и состоит из соединения земной тяжести с небесною эфирностью и что от нее происходит в нас любовь, образуется в сердцах человеческих, возбуждает чувства, волнует наши желания и возжигает жар страстей.

XXVII

Итак, эти нечистые духи, демоны, о которых знали маги, философы и сам Платон, скрываются в статуях и идолах, которые по их внушению приобретают такое уважение, как будто в них присутствовало божество: они вдохновляют прорицателей, обитают в капищах, и действуют на внутренности животных, руководят полетом птиц, управляют жребиями, произносят смешанные с ложью прорицания. Они обманываются и обманывают то не зная истины, то когда знают, не открывая ее, чтобы не погубить себя. Они–то отвращают людей от неба к земли, и от Бога к веществу, возмущают человеческую жизнь, причиняют всем беспокойства, вселяясь тайно в тела людей, как духи тонкие, производят болезни, наводят страх на умы, искривляют члены, чтобы принудить людей почитать их, за то, что будто они, насытившись кровью жертв и запахом их мяса, исцелили тех, кому перестали вредить. Они–то суть и те неистовствующие, которых вы видите на улицах, те прорицатели, которые вне храма так кружатся на земле, так волнуются, безумствуют. В них одинаково подстрекательство демона, различны только предметы неистовства. От них происходить то, о чем ты немного прежде говорил: Юпитер требующий во сне игр в свою честь, Касторы являющиеся на конях, лодка следующая за поясом матроны. И большая часть из вас знают, что сами демоны признаются в этом всякий раз, когда мы изгоняем их из тел заклинательными словами и жаром наших молитв. Сатурн, Серапис и Юпитер и прочие обожаемые вами демоны, удручаемые скорбью, высказывают, что такое они, даже в присутствии некоторых из вас, и не осмеливаются солгать для прикрытия своего бесславия. Поверьте этим свидетелям, которые истину говорят вам о себе, что они демоны: заклинаемые именем единого истинного Бога, они приходить в сильный трепет, и или тотчас оставляют тела одержимых ими или постепенно удаляются, смотря по вер страждущего или по желанию исцеляющего. Они страшатся приближения христиан, хотя издали нападают на них посредством вас в собраниях ваших. Они, овладевая умами невежественных людей и действуя на них страхом, стараются втайне возбудить против нас ненависть, ибо естественно ненавидеть тех, кого боимся, и сколько можно, вредить тем, кого страшимся. Так демоны овладевают умами и покоряют сердца людей и заставляют их ненавидеть нас прежде, нежели люди узнают нас. Это для того, чтобы они, узнавши нас, не стали нам подражать или, по крайней мере, не перестали нас гнать.

XXVIII

Как несправедливо вы поступаете, когда произносите суд о том, чего не знаете и не наследовали: поверьте нашему раскаянию, потому что мы и сами так делали, когда будучи прежде ослеплены и ничего не видя, одинаково с вами думали, будто христиане поклоняются чудовищам, едят мясо младенцев и в своих собраниях предаются разврату; мы не понимали, что все это басни, пущенные демонами, никогда неисследованные, ничем недоказанным, что столько времени не находилось человека, который бы заявил об этом, хотя бы и мог рассчитывать не только на прощение за свое преступление, но и награду за свое открытие; и такова невинность христиан, что они не стыдятся и не краснеют, когда их за то осуждают, но жалеют только о том, что раньше не были такими. Какие–нибудь святотатцы, кровосмесники, даже отцеубийцы находили в нас защитников и покровителей; а относительно христиан, мы не думали вовсе выслушивать их; иногда же, когда у нас появлялась к ним жалость, мы еще сильнее мучили их, чтобы пытками принудить их отказаться от своего исповедания, и избавить их от смерти, и в отношении к ним мы действовали так не для того, чтобы добиться истины, но чтобы принудить ко лжи. И если кто–нибудь послабее, побежденный болью и мучениями пыток, отрекался от своего христианства, то мы делались к нему благосклонными, как будто, отказавшись от имени христианина, он этим отречением заглаживал все свои проступки. Не видите ли, что мы думали и делали то же самое, что теперь думаете и делаете вы? Между тем, если бы разум, а не внушение демонов, руководил нашими суждениями, то надлежало бы принуждать христиан не отрекаться от своего имени, но признаться в распутств, в безнравственных обрядах, в умерщвлении младенцев. Такие–то басни демоны нашептывают в уши невежественных людей, чтобы поселить в них к нам страх и отвращение. И это неудивительно: так как человеческая молва, которая всегда питается выдумками, истощается как скоро обнаружится истина, то демоны всячески стараются выдумывать и распространять ложные слухи? Здесь и источник той молвы, о которой ты говорил, будто христиане воздают божескую честь ослиной голове. Кто же столько глуп, что станет почитать такую вещь. Кто же так бессмыслен, чтобы верить этому почитанию? Разве вы, которые почитаете целых ослов в стойлах с вашей богиней Епоной; которые так благочестиво пожираете ослов вместе с Изидой; которые закаляете и почитаете головы волов и баранов, которые, наконец, ставите в храмах богов представляющих смесь человека с козлом, с лицом льва и собаки? Не обожаете ли вы вместе с египтянами и быка Аписа? И вы не отвергаете и их священнодействий в честь змей, крокодилов и других зверей, рыб и птиц, из которых если кого–либо убьет кто, наказывается смертью. Те же египтяне, а также многие из вас столько же боятся Изиды, сколько и остроты луковиц, столько же страшатся Сераписа, сколько неприличных звуков, выходящих из тела человека. Далее изобретатель другой нелепой басни <который рассказывает о поклонении мужским членам священников>[45] старается только взнести на нас то, что бывает у них. Это более идет к бесстыдству тех людей, у которых всякий пол совершает любодеяния всеми членами своего тела; где полное распутство носить название светскости; где завидуют вольности распутных женщин, где сладострастие доходить до отвратительной гадости <qui medios viros lambunt, libidinoso ore inguinibus>. Где у людей язык скверен даже тогда, когда они молчат, где, появляется уже скука от разврата прежде чем стыд. О, ужас! люди развратные совершают такие дела, которых не может вынести самый нежный возраст, к которым не может быть принуждено самое тяжкое рабство.