Алистер МакГрат - Богословская мысль Реформации Страница 9

Таким образом, социальный контекст Реформации в значительной мере определял степень, в которой религиозные идеи влияли на события. В Германии эти идеи приобрели огромную важность; в Англии — значительно меньшую. Лишь после возникновения пуританства в конце шестнадцатого века религиозные идеи стали играть значительную роль в Англии.

И все же Германия является более надежным, чем Англия, примером для понимания огромного влияния, которым пользовались религиозные идеи во Франции, Голландии, Северной Италии и Швейцарии. Отрезанная от континентальной Европы Ла-Маншем и Северным морем, Англия находилась в нетипичной изоляции от влияния религиозных идей, которые витали над Европой, вызывая иногда даже религиозные войны. У изучающего Английскую Реформацию может сложиться впечатление, что религиозные идеи играли в то время второстепенную роль, однако в других местах обстановка была совсем другой. Англия не является подходящим примером для понимания роли и влияния религиозных идей в то время.

Рассмотрев предварительные вопросы, мы можем вплотную приступить к изучению Реформации. Лучше всего начать с рассмотрения мира позднесредневековой религии, к которому мы сейчас и обращаемся.

Для дальнейшего чтения

Полезные обзоры Реформации см.:

John Bossy, (Джон Босси) «Christianity in the West 1400-1700» (Христианство на Западе, 1400-1700 гг.) (Oxfoid/New York, 1987).

Euan Cameron (ан Камерон), «The Reformation» (Реформация) (Oxford, 1991).

Owen Chadwick, (Оуен Чадвик) «Pelican History of the Church» (История церкви издательства Пеликан), Vol. 3: «The Reformation» (Реформация) (London, 1972).

A. G. Dickens and John M. Tonkin (А. ГДикенс и Джон М. Тонкин), «The Reformation in Historical Perspective» (Реформация в исторической перспективе) (Cambridge, Mass., 1985)

Steven Ozment, (Стивен Озмент) «The Age of Reform 1250 — 1550» (Век реформ 1250 — 1550 гг.) (New Haven, 1973).

По поводу социального контекста Реформации, см.:

Hans Baron, (Ганс Барон) «Religion and Politics in the German Imperial Cities during the Reformation», (Религия и политика в германских имперских городах во время Реформации) «English Historical Review 52» (1937), pp. 405-27; 614-33.

Basil Hall, (Бэйзил Холл) «The Reformation City», (Город Реформации) «Bulletin of the John Rylands Library 54» (1971), pp. 103-48.

Bemdt Moeller, (Берндт Мюллер) «Imperial cities and the Reformation: Three Essays» (Имперские города и Реформация: Три очерка) (Philadelphia, 1972).

Steven Ozment, (Стивен Озмент) «The Reformation in the Cities: The Appeal of Protestantism to Sixteenth Century Germany and Switzerland» (Реформация в городах: Воззвание протестантизма к Германии и Швейцарии шестнадцатого века «(New Haven/London, 1975).

По поводу значения книгопечатания см.:

M. U. Chrisman, (М. У. Крисман) «Lay Culture, Learned Culture: Books and Social Change in Strasbourg, 1480-1599» (Мирская культура, ученая культура книги и социальные перемены в Страсбурге, 1480 — 1599 гг.) (New Haven/London, 1982).

Elizabeth L. Eisenatein, (Элизабет Л. Айзенстайн) «The Printing Press as an Agent of Change: Communications and Cultural Transformations in Early Modem Europe» (Печатный станок как фактор перемен: Связь и преобразования в Европе в начале нового времени) (2 vols: New York, 1979). Превосходное собрание иллюстрацией шестнадцатого века, связанных с Реформацией см:

Pierre Chaunu (Пьер Чауну), «The Reformation» (Реформация)

2. РЕЛИГИЯ ПОЗДНЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Историческим фоном Реформации является период позднего средневековья. В недавних исследованиях все больше подчеркивается необходимость рассмотрения Реформации в ее позднесредневековом контексте и соединении воедино результатов изучения позднего средневековья, Возрождения и Реформации. Разделение этих областей — например, тот факт, что каждая из них имела свои кафедры, журналы, ученые общества — в значительной степени тормозит процесс синтеза и консолидации, столь необходимый для правильного понимания идей Реформации. В двух последующих главах мы рассмотрим с некоторыми подробностями две наиболее важные интеллектуальные силы позднего средневековья: гуманизм и схоластическое богословие. Настоящая глава рассматривает некоторые предварительные вопросы религии позднего средневековья.

Развитие народной религии

Более старые исследования исторического фона Реформации склонялись к тому, чтобы изображать позднее средневековье периодом упадка религии. Частично это отражало некритический подход этих исследований к литературе пятнадцатого века, критиковавшей Церковь. Современные исследования, используя более надежные критерии, указывают как раз на обратное. Между 1450 и 1520 гг. в Германии наблюдался значительный рост народного благочестия. На это особенно ясно указывает Бернд Мюллер в своей статье «Благочестие в Германии ок. 1500 г.»[1]

Мюллер основывается на целом ряде исследований, которые показали, что практически все возможные объективные критерии указывают на поразительный рост народного благочестия в Германии накануне Реформации. Между 1450 и 1490 гг. количество месс, заказанных австрийской аристократией, постоянно увеличивалось, достигнув своего пика в 1490 — 1517 гг. Возникла мода на образование религиозных братств для заказа обедень за своих умерших членов. Такие братства существовали, в основном, за счет вкладов бедноты, обеспечивая служение месс за своих вкладчиков после их смерти. Само их существование было связано с рядом верований, касающихся смерти и вечности — идеями о чистилище и заступничестве святых. В одном лишь Гамбурге накануне Реформации существовало 99 таких братств, большинство из которых было учреждено после 1450 г. Во второй половине пятнадцатого века процветали программы строительства церквей, а также паломничества и мода на сбор разнообразных реликвий. Пятнадцатый век называют «периодом расцвета мистической литературы» (Хейко А. Оберман), отражая тем самым растущий интерес народа к религии. Именно этот народный интерес к религии вызвал критику официальной Церкви в тех вопросах, в которых она, как признавалось, не справлялась со своими обязанностями. Эта критика, рассматриваемая более старыми исследованиями как признак религиозного упадка, на самом деле указывала на религиозный подъем. Интересно отметить, что этот рост благочестия, в основном, связан с мирянами: духовенство тех дней проявляло мало, если вообще проявляло, признаки духовного обновления. Возникли предпосылки для зарождения антиклерикализма; духовенство рассматривалось в качестве эксплуататоров нового интереса к религии, не вносящих в него какоголибо своего вклада.

Возникновение антиклерикализма

Важной частью немецкой религии пятнадцатого века были явления антипапизма и антиклерикализма.[2] Одним из факторов, внесших свой вклад в возникновение антиклерикализма, была плохая подготовка рядового духовенства. В эпоху Возрождения в Италии приходские священники практически без образования были обычным явлением. Они учились, лишь наблюдая, помогая и подражая своим старшим (но не обязательно более мудрым) коллегам. Епархиальные проверки регулярно выявляли священников, которые были либо неграмотны, либо никогда не пользовались своими требниками. Низкий уровень приходского духовенства отражает их низкий общественный статус: в начале шестнадцатого века доход миланских капелланов был ниже, чем у неквалифицированных работников. Чтобы свести концы с концами, многие занимались продажей лошадей и скота. В этот же период в сельских районах Франции низшее духовенство имело практически тот же социальный статус, что и бродяги. Если не считать освобождения от налогов, преследования в гражданских судах и обязательной воинской повинности, то их едва ли можно было отличить от других бродяг или нищих того периода.

Духовенство освобождалось от большинства налогов. Это освобождение было источником широкого народного недовольства, особенно во времена экономических трудностей. Во французской епархии Меэ, ставшей в период с 1521 по 1546 гг. центром реформационных действий, духовенство было освобождено от всех видов налога, включая расходы на расквартирование войск. Это провоцировало недовольство местного населения. В епархии Руан имел место гневный протест населения против огромных доходов Церкви от продажи зерна в период голода 1520-х годов. Иммунитет духовенства от преследования в гражданских судах еще больше изолировал духовенство от народа.[3]

Во Франции продовольственный кризис 1520-х годов сыграл большую роль в консолидации антиклерикальных настроений. В своей признанной работе, посвященной Лангедоку, Ле Рой Ладури указал, что 1520-е годы стали свидетелями процесса расширения и возрождения страны, которым характеризовались первые два поколения после Столетней войны. С тех пор стал развиваться кризис, принимающий формы чумы, голода и переселения сельского бедноты в города в поиске пропитания и работы. Аналогичная картина наблюдалась во всей Франции к северу от Луары. Этот продовольственный кризис сконцентрировал внимание народа на огромном социальном расстоянии, разделяющем рабочий класс и Церковь.