Сергей Шавель - Общественная миссия социологии Страница 14

Неправомерно смешивать формы представления общественного мнения с его сущностью. «Нет ничего более неадекватного, – считает П. Бурдье, – чем выражать состояние общественного мнения через процентное соотношение»[46]. На наш взгляд, процентное выражение столь же понятно, как и любое другое (абсолютные числа, графики, описания). Ошибки и злоупотребления возникают тогда, когда из всего массива данных выбирают лишь те проценты, которые подтверждают определенную позицию. Приведенный в книге пример доказывает это. На вопрос «Одобряете ли Вы правительство Пампиду?» 20 % французов ответили «да», 50 % – «нет», 30 % – «нет ответа». «Но можно, – считает П. Бурдье, – пересчитать процент «одобряющих» и «неодобряющих», исключив «неответивших». Этот простой выбор становится теоретическим приемом фантастической значимости»[47]. Но если все-таки пересчитать, чего автор не сделал, то выяснится, что одобряющих стало 28,6 %, а неодобряющих – 71,4 % от числа ответивших, т. е. без учета тех, кто не ответил на вопрос. Как видим, разница между силами «за» и «против» отнюдь не уменьшилась, наоборот, возросла на 12,8 процентных пункта (было 30 %, стало 42,8 %). Стоит ли говорить, что социолог не прибегнет к такому «фантастическому приему», и уж тем более не возведет его в ранг «теоретических». Из признания методических проблем, возможных ошибок в формулировках вопросов, некорректно го представления результатов никак не следует вывод о том, что общественного мнения не существует. Оно реально настолько, насколько реально общественное сознание в его массовых формах проявления.

1.3. Убеждения как мировоззренческое ядро личности: историко-социологический анализ

Убеждения – один из основных компонентов культуры наряду с ценностями, нормами и символами, благодаря которому осуществляется ее взаимопроникновение с личностной и социальной системами, дающее жизненную силу и одухотворенность каждому из трех образований. На индивидуальном уровне убеждения представляют собой центральную диспозицию, на основе которой формируется тип личности, определяются жизненные стратегии, мировосприятие, особенности взаимоотношений с людьми и социальными институтами. Анализ убеждений проводится разными научными дисциплинами, каждая из которых акцентирует свои аспекты. Так в педагогике убеждения рассматриваются как целевые ориентиры воспитания, в этике – как нравственное кредо, в психологии – как направленность личности, в философии – как мировоззренческие принципы разумности, свободы и ответственности, присущие человеческой природе как таковой. Предметом социологии являются сквозные вопросы, связанные с интегративной функцией убеждений, как в единичном действии, так и в интеракции двух и более индивидов и особенно в рамках социетальной общности, понимаемой как страна-государство. В свою очередь, это предполагает классификацию убеждений; выяснение их связи с идеями и ценностями, представленности в качестве значений и смыслов в индивидуальном и общественном сознании; раскрытие механизмов превращения знаний в убеждения, причин существования нигилизма и фундаментализма как крайних позиций в этой области; соотношение понятий «вера» и «убеждения», а главное – оценку состояния духовной сферы с точки зрения модели убеждения. Вся эта схематически очерченная и далеко не полная тематика объективно входит в предметное поле социологических исследований.

Человеческая история полна примеров высочайшего героизма, страданий и жертвенности во имя личностно-значимых и социально оправданных убеждений. Известный австрийский психолог В. Франкл писал: «Существуют авторы, которые утверждают, будто смысл и ценности есть «не что иное, как защитные механизмы, реактивные образования и сублимации». Что касается меня, то я не стал бы жить для того, чтобы спасти свои «защитные механизмы», равно как и умирать ради своих «реактивных образований». Человек же, однако, способен жить и даже умереть ради спасения своих идеалов и ценностей»[48]. Понятно, что речь идет об убеждениях, ибо в иной форме идеалы и ценности в индивидуальном сознании не могут быть представлены. О глубине, архетипичности убеждений можно судить уже по тому, что даже в гипнотическом трансе человек не может совершать действия, которые противоречат внутренним принципам. В интересной работе по манипуляции сознанием С. Г. Кара-Мурза пишет: «Только если человек под воздействием полученных сигналов перестраивает свои воззрения, мнения, настроения, цели – и начинает действовать по новой программе – манипуляция состоялась. А если он усомнился, уперся, защитил свою духовную программу, он жертвой не становится»[49]. Строго говоря, предметом манипуляций могут быть только убеждения, дело лишь в том, есть ли они у человека, а если есть, то какие (по содержанию и интенсивности) и какое место занимают в духовной программе. Вполне очевидно, что противостоять манипулятивному воздействию может только тот, у кого есть стойкие и адекватные реальности убеждения. Вообще, если из мотивационной сферы убрать убеждения, то на доминирующие позиции выйдут сугубо меркантильные побуждения, при этом возникнут непреодолимые трудности в объяснении не только деяний многих исторических личностей, но и повседневного поведения современников. В. С. Соловьев писал: «Для всех, кто признает какой-нибудь смысл в истории человечества, не подлежит сомнению, что историческая жизнь народов определяется, прежде всего, их основными убеждениями, их общим мировоззрением»[50].

Актуальность изучения феномена убеждений не вызывает сомнений. Тем не менее в последнее время наблюдается снижение интереса к такого рода анализу. В историко-социологической литературе, посвященной творчеству классиков и других известных социологов, проблема убеждений, как правило, не рассматривается. В результате создается впечатление, что данная категория ими не использовалась. На самом деле анализ убеждений занимает важное место в работах практически всех ведущих социологов – О. Конта, М. Вебера и Т. Парсонса.

О. Конт: убеждения – основа социального механизма. Об особом месте категории убеждения в социологии О. Конта можно судить по следующему его заявлению: «Читателям этой книги я не считал бы нужным доказывать, что идеи управляют и переворачивают мир, или, другими словами, что весь социальный механизм действительно основывается на убеждениях»[51]. Заметим попутно, что в некоторых переводах вместо слов «на убеждениях» говорится «на мнениях». На наш взгляд, такая замена терминов неоправдана. Во-первых, очевидно, что далеко не всякое мнение выражает твердое убеждение человека; во-вторых, Конт в другой работе «Общий обзор позитивизма» специально рассматривает феномен общественного мнения – его организацию, структуру, нравственное и политическое значение. Вместе с тем, несмотря на доверительный тон обращения к читателю, у последнего и тогда, и сегодня не могут не возникать вопросы о том, что представляет собой социальный механизм, почему он основывается на убеждениях, какое отношение к этому имеют идеи. Как видно из текста, автор не дефинирует используемые термины, не вступает ни с кем в полемику, не упоминает предшественников, хотя бы своего учителя Сен-Симона. В силу этого данное положение, более значимое для современной социологии, чем закон трех стадий, теория прогресса и другие социально-философские разработки автора, воспринимается как постулат, статья катехизиса. К сожалению, исследователи творчества Конта и его комментаторы не подвергают приведенное высказывание детальному анализу, ограничиваясь отдельными замечаниями, например, о том, что оно является авторской конкретизацией закона трех стадий «применительно к своей социологии»[52].

Нам представляется, что О. Конт под любимым тезисом «прогресс и порядок» понимает социальный механизм как внутреннее устройство общества, с помощью которого обеспечивается взаимодействие его частей (институтов, сфер, отраслей), регулярность действий, упорядоченность и сохранение целостности, прогрессивное движение общества. Видимо учитывая, что определение образовано по аналогии с техническими представлениями о механизме, автор не видел необходимости каких-либо пояснений. В современных условиях социальные механизмы создаются целенаправленно – для защиты людей от самых разных кризисных ситуаций и неблагоприятных воздействий, в том числе от безработицы, неоправданной дифференциации и др., а также для мобилизации человеческого потенциала, мотивации и стимулирования труда, повышения качества жизни и т. д. В соответствии с духом своего времени Конт отождествлял социальное с общественным, но он прав в том, что эффективным и жизнеспособным может быть только тот социальный механизм, который основан на убеждениях. Убеждения он рассматривает как исключительно массовое (коллективное) явление, выражающее единение умов, общность принципов, единство взглядов, социальное умонастроение. Отсутствие таких убеждений ведет к умственной анархии, беспорядку в умах, а с этим и к дезорганизации общества. «Наша опаснейшая болезнь, – убежден Конт, – состоит в глубоком разногласии умов относительно всех основных вопросов жизни, твердое отношение к которым является первым условием истинного социального порядка»[53].