Михаил Веллер - Социология энергоэволюционизма Страница 35

Нет такой книги. Не то материала много, не то мозгов мало.

О главном приходится самим.

2. Существующая теория войны сколь разветвленна, столь и несложна. И носит, в основном, характер назывной и перечислительный.

Во-первых, значит, война – это острый конфликт между социальными группами, странами и т. п., в разрешении которого широко участвуют вооруженные силы. Это – ноль-информация.

Во-вторых. Аспекты войны выделяются: философские, политические, экономические, религиозно-идеологические, юридические, социологические и психологические. Логично и понятно. Рассматривай на разных уровнях: вот причины, вот цели, вот следствия.

В-третьих. В вышеперечисленных аспектах войны могут быть справедливые и несправедливые, прогрессивные и реакционные (?!), священные и агрессивные. А также гражданские, национально-освободительные, интервенции. А также война может быть локальной, ограниченной, тотальной, региональной. А также воздушной, партизанской, холодной, ядерной, психологической, химической. Вау.

В-четвертых. В общем плане, в философическом. Продолжают сосуществовать две основные точки зрения. Весьма традиционные. Гоббс утверждал, что человек вообще агрессивен, оттого и войны неизбежны. Монтескье, напротив, полагал человеческую природу миролюбивой, а вот социум, общество, устроены скверно и толкают людей к войне, с чем прогресс и должен бороться.

Заметим, что оба были отчасти правы. Гоббс говорил об индивидуальной, прямой агрессивности. Монтескье – если немного вдуматься и переформулировать его тезис – противопоставлял индивидуальное миролюбие доминирующей косвенной агрессивности, агрессивности системной.

3. Но к этому, пожалуй, следует добавить вот что. Война может быть рациональной и нерациональной.

Если есть ясные цели и задачи, и выигрыш войны решает эти задачи – все просто. Освободиться от ига чужаков. Или напротив – захапать добро чужаков. То есть: улучшить, по своему разумению, свою жизнь. Без жертв, конечно, не бывает, но – мы победили, мы молодцы и герои. Здесь возникает впечатление, что на все – разум и воля людей, вот и надо думать, аргументировать, поступать во благо, учиться урокам истории и двигаться в сравнительно светлое будущее.

Но столь близкий и масштабный XX век дал нам ужасающе наглядные примеры внерациональности войн. И прежде всего – Первой Мировой.

Поистине удивительная война. Моря крови, десятки миллионов жертв, четыре года окопных страданий в грязи и огне. И чего ради? И кто выиграл? И кому стало лучше? И кто чего добился? Мира на Балканах как не было сто лет назад, так и нет, и не предвидится. Австро-Венгрия развалилась навсегда. Россия вверглась в столетие великих бедствий. Германия обескровела, обнищала, съежилась. А Великобритания навсегда перестала быть величайшей империей и с двадцатилетней затяжкой утеряла статус мировой сверхдержавы. Измельчала и Франция, слава которой осталась в прошлом.

В равной борьбе противоборствующие стороны уничтожали друг друга год за годом. А что удивительно: никто не ставил целью уничтожить страну-врага, лишить политического статуса, вырезать народ, отменить веру. Нет! Все хотели примерно статус-кво, ну, может быть, себе чуть получше, а врагу чуть похуже, а вообще оставить все как было.

Историки называют экономические, политические и идеологические причины Первой Мировой, но назвать о с н о в н у ю причину затрудняются. Не могут. Ну не идиоты же сидели на тронах Европы в 1914 году. Ну понимали же все. Ну не из-за чего было молотить так.

Так в чем же суть-то?

4. Первый фактор – природно-энергетический. Всплеск солнечной активности. Обильный урожай. Мальчиков рождается больше, чем девочек. Морозная зима, жаркое лето, катаклизмы. Приближение кометы. На срезах пней годовые кольца тех моментов шире обычного.

Подпрыгнувшая энергетика народа, этноса, региона взывает к действию. Суетятся. Руки чешутся. Агрессивность лезет вверх (ибо что есть агрессивность? резко выделить энергию, явив свою значимость в силовом контакте с окружающей средой). Возбудимость выше, адреналина больше, меж людьми и группами проскакивают искры. И вот революциям и войнам у людей часто соответствуют эпидемии «у микробов» и землетрясения «у геопластов».

Война как энергетический выплеск. Как высокоэнергетичное действие. Как биосоциальный аспект общеприродного «энергоподпрыга».

Огромные действия производятся, огромные изменения в мире происходят. Сотни тысяч и миллионы людей перемещают массу своих тел плюс орудия, припасы, животные, техника, на огромные расстояния. Города сжигаются и сносятся – перестают быть. Люди толпами перестают быть. В тылу работают на износ. И т. д. Короче, затраты энергии и количество-качество изменений в окружающей среде на один человеко-день резко подпрыгивают.

5. Большую часть жизни Эйнштейн посвятил созданию математического аппарата для единой теории поля, но не получилось. Хотя отсутствие (на данном этапе) системы математических уравнений отнюдь еще не означает, что не существует единого поля.

И поле, и материя могут рассматриваться как, условно выражаясь, агрегатные состояния энергии. Единой для Вселенной энергии.

С этой точки зрения все пространство может рассматриваться, если угодно, как единое поле, а все происходящее – как локальные возмущения полевых участков. Все ведь во Вселенной связано, э?

Война – это локальное возмущение поля, захватывающее социальную структуру.

И ежели уж это возмущение оную структуру захватило – так не логикой это улавливается, а железы внутренней секреции начинают активнее работать, эндокринная система подстегивается, средь склонных к инфарктам-инсультам вдруг мор наблюдается, а у прочих иммунитет повышается, повышается электропотенциал клеток не только центральной, но и периферической нервной системы. И что? И ум у такого человека работает уже не так, как до того. Повышенная возбудимость и энергетика диктует и определяет иную уже структуру взаимоотношений с окружающей средой – эти взаимоотношения ф у н к ц и о н а л ь н о м е н я ю т с я .

Меняются реакции – в том числе на социальном уровне. И – корректируются представления о нужном и ненужном, правильном и неправильном. Потому что имеется уже несколько иное существо, нежели до начала локального полевого возмущения.

Человек – он тоже «сгусток» единого поля. Так куда ж ему деться – орет и машет дубиной (саблей, бомбой) и крушит постройки и головы. Маленький такой биосоциально оформленный протуберанец. Удачная композиция силовых линий и элементарных частиц.

6. Возмущенный в качестве сгустка поля человек агрессивен.

А что такое, строго говоря, агрессия? Ну да, все знают: дать по морде первому встречному, сломать забор, зарубить старушку, напасть на Польшу. Смесь пит-буля с Бармалеем. А – яснее?

Акт неправомерного применения насилия. Это не объяснение. Это развертывание слова в синонимический оборот. Так можно вообще сказать: агрессия – это проявление агрессивности. А она что?

Избыточная энергия. Деструктивного характера. Направлена вовне. Ломать, разрушать, подчинять себе, убивать. И что? И тогда агрессору лучше. Добился своего, чего хотел. Успокоился. Ликвидировал внешний раздражитель. Сбросил излишек своей энергии. Так. Теперь пробуем сформулировать:

Агрессивность – это избыток энергии субъекта, реализующийся в деструктивной форме и направленный на понижение энергии и повышение энтропии (тем самым упрощение структуры) окружающей среды. Тем самым уровень энергии системы «субъект – объект» понижается в обеих частях.

А тем самым агрессивность есть саморегулирующий фактор системы, снижающий ее энергию до приемлемого (устойчивого, оптимального) уровня.

Так что делает война? Снижает энергетику воюющих социумов до стабильного уровня.

Агрессивность как регулятор.

7. Можно ли агрессивность направить в мирное русло? Можно.

Способ первый. Спецвойска. Но это не мирное русло. Это просто управляемая агрессивность вместо неуправляемой. Пусть рвет чужих. Маленькая войнушка.

Способ второй. Пусть пашет по двадцать часов. Но это не русло. Это колымский концлагерь. Высосать всю энергию вообще.

Всю активную часть населения во главе с правительством в спецвойска не направишь. Они тогда возьмут власть и начнут войну.

Но нельзя ли как-то устроить, чтобы все с той же интенсивностью и расходом энергии строили, делали, мастерили, уставая до седьмого пота, изнемогая, рискуя в высоковольтных проводах и вершинах небоскребов и т. д.? Ну – занять всех чем-то приличным, созидательным?

Нельзя.

8. Срабатывает психологический фактор. Стремление к максимальным ощущениям.

Максимальное ощущение – вообще, в среднем, в соотнесении с вызывающим ощущение поступком – это зверски убивать при равном риске быть самому так же зверски убитым.