Манфред Лэеккерт - Железо Страница 11

Это метательное оружие состояло из древка и железного стержня, сужающегося по направлению к стальному острию., Длина копья доходила до двух метров. Хастати, воины первой линии боевого порядка, во время битвы носили по два таких копья.

Мастерской, где изготовляли пилумы, руководил Квинт Петроний. Один из центурионов — некто Шпурий Метелл — распекал его. Держа в руке железный стержень от пилума, он утверждал, что этот стержень никуда не годится. «Посмотри на этот обрубок! Он слишком короток и тонок, — возбужденно говорил центурион. — Поэтому он и не удержался на древке. Таким оружием даже моего домашнего осла не одолеешь!»

Шпурий Метелл ждал ответа, но Петроний был спокоен. Возбуждение Метелла можно было понять — от качества оружия зависел исход боя. Перед началом рукопашной схватки хастати бросали копья навстречу противнику. При этом они не стремились попасть в незащищенные части тела, а целились в щит, который у врагов римлян, как правило, состоял из деревянного каркаса, обтянутого кожей, или из плетеных ивовых прутьев. Только центральная часть щита имела железную накладку. Брошенное с большой силой копье вонзалось в щит и прочно застревало в нем. Вытащить его было очень непросто, а во время боя и того сложнее. Тяжелое длинное древко оттягивало руку щитоносца вниз вместе со щитом. Кроме того, тонкий железный стержень копья под тяжестью древка изгибался вниз, а древко упиралось своим концом в землю, затрудняя продвижение щитоносца вперед. Враг становился беззащитным, и римляне уничтожали его мечом.

Таким образом, пилум, несмотря на свою кажущуюся простоту, был весьма эффективным оружием. Его изготовление требовало большего мастерства. Железный стержень должен был глубоко входить в древко. Место перехода от дерева к железу защищали скрепляющей муфтой. Железный стержень отковывали достаточно тонким, чтобы он пружинил, в противном случае стержень не изгибался бы под тяжестью древка. Со стальным наконечником стержень был соединен кузнечной сваркой. Таким образом, два места пилума при его изготовлении требовали особого умения мастера: это места соединения древка со стержнем и стержня с наконечником.

Центурион молчал, тяжело дыша и гневно сверкая глазами. Казалось, он был готов на все. Квинт Петроний взял у него железный стержень со стальным острием, молча осмотрел его и усмехнулся. Усмешка Петрония взбесила центуриона: «Императору покажу это. Он накажет тебя по заслугам и не только за плохое оружие, но и за издевательство над воином!».

Квинт Петроний оставил бушевавшего центуриона и скрылся в боковом помещении мастерской. Здесь лежало несколько сот копий и столько же не соединенных с древками железа стержней без наконечников. Подозвав одного из кузнецов, Петроний велел показать все еще кричавшему центуриону готовые копья и отдельные стержни. Обратившись затем к центуриону, Петроний сказал: «Ты прав, этот пилум издевательство над римским воином, но это копье не из нашей мастерской».

Он помолчал, чтобы дать возможность центуриону осмыслить сказанное, и продолжил: «Сравни свое копье с лежащим перед тобой и ты поймешь, что я говорю правду».

Действительно, злополучный пилум сильно отличался от тех, что показал ему Петроний. Центурион виновато посмотрел на начальника мастерской: «Извини, но когда оружие подводит в бою, я перестаю понимать шутки. Может быть, ты определишь, в какой мастерской отковали эту кочергу для очага моего врага, чтобы не сказать больше. Ею даже мула не заставишь двинуться с места».

«Думаю, — ответил Петроний, — такие копья выпускает императорская оружейная фабрика в Тебене. Там изготовляют превосходные шлемы и щиты, но копья и стрелы у них не получаются».

Все работники в таких государственных мастерских, а кроме кузнецов, там были плотники, кожевники, тележники, изготовители луков и др., тоже считались на военной службе и подчинялись военному распорядку. Первоначально только легионам были приданы ремесленники, которые в правах и обязанностях приравнивались к воинам. Но с сооружением оружейных фабрик этот порядок был распространен и на персонал мастерских. Для кузнецов-оружейников позднее были введены дополнительные правила. Во всяком случае «фабричные», как называли кузнецов-оружейников, не могли покинуть свою работу до окончания срока службы и как воинов их увольняли с почетом и наградами. Став ветеранами, они пользовались теми же правами и привилегиями, что и заслуженные воины. При приеме на службу кузнецов-оружейников клеймили. В кодексе Теодосиана по этому поводу сказано: «Кузнецам-оружейникам на руке выжигается клеймо, то есть видный всем знак того же типа, что и знак, который выжигают рекрутам, чтобы по нему можно было узнать тех, кто уклоняется от кузнечных работ в государственных мастерских, и привлечь к ним укрывающих таковых или их детей, а также тех, кто обманным путем или хитростью поступил на другие работы, чтобы вернуть их по закону».

Государственные оружейные фабрики римлян не были, однако, фабриками в нашем понимании. Это были практически мастерские, в которых трудились сотни ремесленников. Одновременно существовали и небольшие мастерские, например мастерская Квинта Петрония, в которой изготавливали копья без применения какой-либо механизации процессов.

Центурион Шпурий Метелл и начальник мастерской Квинт Петроний окончательно помирились за кувшином доброго сицилийского вина, поблагодарив бракодела из Тебене, подарившего им приятное знакомство и приятный вечер. В одной из стычек севернее Адрианвилла центурион со своим отрядом попал в засаду скоттов и был убит. Погибли все, и даже превосходные копья Петрония не помогли. Неожиданное нападение и превосходящие силы противника сделали свое дело.

О претензиях погибшего центуриона Петроний доложил «primicerius fabrfcae», то есть начальнику всех кузнецов-оружейников императорской фабрики в Аква Салис. По окончании службы в Англии Петроний жил в Риме, а затем в своем поместье на Сицилии.

И сегодня здесь можно увидеть громадные шлаковые отвалы периода римского владычества.

Несколько столетий спустя после описанных событий в Англии закрепились норманны, или, как их еще называют, викинги. В течение многих поколений их набеги не давали покоя народам Западной Европы. Переправляясь через Рейн, они доходили до Кельна и Бонна, во Франции достигали Парижа. В Италии, на Сицилии и в Северной Африке возникали государственные образования норманнов. В то время, как викинги из Норвегии вели войны за Шотландию, а викинги из Дании — за Англию, Исландию и Западную Европу, викинги из Швеции вторглись в Восточную Европу; пройдя новгородские «земли, они спустились по Волге далеко на юг вплоть до Каспийского моря. Согласно старинным русским хроникам, это были варяги племени русов, которые в VIII в. основали Киевскую Русь — первое на Руси государство.

Было бы неверно считать викингов только разбойниками и разрушителями. Безусловно, это были завоеватели, но в то же время они основывали государства; это были разбойники, но они занимались торговлей и ремеслом. Археологические находки свидетельствуют о высоком уровне изделий, производившихся викингами. Особенно внушительны их достижения в кораблестроении. Корабли викингов бороздили многие моря и океаны. В 1880 г. близ Сандефьерда в Норвегии был найден корабль викингов, построенный из дуба. Длина корабля двадцать четыре метра, ширина около пяти метров, осадка примерно один метр. Водоизмещение составляло около тридцати тонн. Ореховая скорлупа по сравнению с современными судами, но на ней пересекали Атлантический океан. Это доказали потомки викингов. Двое из них на судне, построенном по аналогии с древним, пересекли в 1893 г. Атлантику и прибыли на Всемирную выставку в Чикаго. Сегодня считают доказанным, что викинги задолго до Колумба достигли берегов Америки.

В поселении викингов в большом заливе у южного берега Исландии было очень оживленно. К берегу подошли два судна. Их ждали давно. Эйнар с двумя старшими сыновьями тоже встречал прибывших. Как его дед и отец. Эйнар родился на острове и наследовал большую усадьбу с крепким хозяйством. Придет время, и он передаст ее старшему сыну. Второй сын женится на дочери хозяина соседней усадьбы — сыновей у того не осталось, а старик совсем плох, хотя еще и на ногах, иначе ему нужно было бы отправляться в темное пристанище Нифла. Если человек уже не в состоянии ходить, то он должен сам предать себя смерти, только в этом случае он попадает в Валгаллу.

Эйнар тоже думал о своей смерти и о том, что будет после нее. Он был хорошим хозяином, независимым и свободным. На его подворье работали несвободные батраки и рабы. Его род пользоваться большим уважением, почти таким же, как если бы он был ярлом — князем. Один из его предков и Ингельфур Агнарсон первыми поселились здесь. С жившими на острове ирландско-шотландскими монахами они не церемонились — превращали их в батраков или убивали. Большинство монахов предпочитало смерть, но урон это был небольшой, так как викинги привозили с собой рабов, в основном кельтов. Викинги хорошо знали этот народ, знали их трудолюбие и выносливость, а также и то, что многие его представители владели ремеслами.