Рудольф Гусев - Такова торпедная жизнь Страница 33

— Элементы 17С были временным явлением. Аккумулятор 6КНГЦ–2С находился в разработке и после испытаний был немедленно направлен на флоты. О предложении не помню.

Лебедев был разочарован. Он считал, что решение этих вопросов является исключительно их с Виктором Шевченко заслугой и потому подробно рассказал Илье Марковичу о той злополучной эпопее.

— Вы нас явно недооценили. Но это свойственно молодежи. Во врагов народа не зачислили?

— Во врагов — нет, а в разряд дураков возвели.

— Молодости присущ экстремизм. Когда мы в 1944 году разоружали немецкую самонаводящуюся торпеду Т–5, тоже их первоначально за дураков приняли. И скорость у торпеды была маловата — 23 узла… и вообще за скорость они явно не боролись. Излучающую катушку неконтактного взрывателя намотали прямо на корпус торпеды. Ведь, казалось, можно ее врезать заподлицо. Ну и что? Врезали заподлицо — неконтактный взрыватель перестал работать. Чуть увеличили скорость — аппаратура оглохла. Тогда стали копировать 1:1. И только позже потихоньку-помаленьку улучшать. За пять лет удалось прибавить шесть узлов.

Илья Маркович помолчал. Улыбнулся своей деликатной улыбкой:

— Правда, когда собираются одни мудрецы, скучища — зубы ломит. Так что давайте, работайте.

11

В. Иванов. Далекое эхо столичных бурь

Иванов относился к числу людей, которые мгновенно располагают к себе. Они не отягощены ни учеными званиями, ни погонами, ни тяжеловесным красно-золотым иконостасом. И внешность у них обыкновенная, и голос не зычный, и все человеческое им не чуждо — и коньяк армянский, и мясо с базара. Иванов подкупал высокой общей военно-морской грамотностью, работоспособностью, интеллигентной петербургской тактичностью и неиссякаемым юмором по поводу слабостей человеческих. Он им был пропитан, казалось, насквозь, особенно когда речь заходила об очередных решениях исторических пленумов и съездов, ретивых политработниках, блатных выдвиженцах и т. д. В те годы это было крамольным образом мысли.

Владимир Григорьевич Иванов вел свою военно-морскую родословную из матросов Наркомпроса Второй Ленинградской военно-морской специальной школы. В 1940 году Сталин приказал открыть ряд специальных детских школ: артиллерийских, военно-морских, авиационных. Надо было срочно готовить военные кадры взамен уничтоженных. Проще начинать с романтиков, которые с детских лет грезят, кто об артиллерийской канонаде, кто о море и кортике, кто о крыльях и небе. Дальнейшее военно-морское образование Иванова продолжалось в эвакуации последовательно в г. Тару Омской области, Владивостоке и завершилось в Баку.

В 1947 году лейтенант Иванов был назначен на Балтику командиром БЧ–3 на эскадронный миноносец «Порывистый», бывший немецкий торпедобот Т–17, полученный по репарации. В заведование минера входили два трехтрубных торпедных аппарата с центральной автоматической наводкой. На наших эсминцах такого чуда еще не было. Иванов последовательно становится старпомом, флагминским минером бригады, дивизии эскадренных миноносцев, дивизии крейсеров.

После окончания Военно-морской академии он был назначен во Владивосток флагминским минером очередной дивизии, теперь дивизии кораблей охраны водного района… Иванов как мог отбивался от назначения на Дальний Восток. «Дивизии бывают разные, — терпеливо растолковывал он полковнику из Московского управления кадров, — кавалерийские, танковые, авиационные, крейсеров, миноносцев, кораблей охраны водного района — но это все разные дивизии. Куда вы меня с крейсеров и миноносцев на сторожевики и тральщики?» Но тот раздувал щеки и талдычил: «Вы… справитесь». Иванов отловил расхаживающего по коридору академии Главного минера ВМФ контр-адмирала Валентина Николаевича Романовского. Внимательно выслушав, тот авторитетно заявил: «Ну что вы… не будете. Я приму меры». Однако тут же забыл и вскоре уехал в Москву. Настойчивый Иванов тоже поехал в столицу. Но опоздал. Вежливые кадровики сочувственно кивали: «Да, мы понимаем. И какой чудак вас туда назначил? Проект приказа Министра обороны, однако, уже в секретариате. На передоклад никто не пойдет. Дадим телеграмму на флот, там предложат другую должность».

Иванов смирился. Он уже был готов стать флагмином очередной дивизии, но вежливые кадровики неожиданно исполнили свое обещание: Иванову искали другую должность, а на дивизию был назначен кто-то из аборигенов. С престижными минными должностями тогда было туго, тем более для пришельцев. Заместитель начальника МТУ ТОФ Михаил Александрович Бродский расписывал прелести службы на паркете: «Есть вакантная должность начальника минно-торпедной испытательной группы. Но это временно. В ближайшее время начальник МТУ Андрей Андреевич Хурденко будет переводиться в Москву. Будут подвижки. Возможны варианты. Должность заместителя. Кстати, получите квартиру. Так что смотрите».

Решение было принято, и вскоре капитан 2-го ранга Иванов Владимир Григорьевич был назначен начальником минно-торпедной испытательной группы (МТИГ). Ничего нет более постоянного, чем временное. В качестве утешения его использовали в качестве нештатного заместителя начальника МТУ при отсутствии штатного — Вадима Михаиловича Андреева, что случалось довольно часто. В такое время он занимал место в центре его кабинета под портретом Хрущева. На первых порах Иванов скучал по морю. То на минные постановки отправится, то на торпедные стрельбы сходит. Но паркетная жизнь засасывает. Купил себе Иванов со временем черные атласные налокотники и засел за научно-исследовательские работы, готовя себя в ученые. И подчиненных заставил. И застрочили инженеры-испытатели воспоминания о приготовлении торпед в полевых условиях на острове Итуруп, о подаче мин и торпед на корабли с необорудованного побережья и другие сказания.

— Пишите все подробно. В Минно-торпедном институте будут читать, открыв рот. Они «плавают» в казачьих казармах на берегу «Обводного моря» у Атаманского моста и многого не ведают.

Испытательная группа занималась обеспечением проводимых на флоте испытаний морского подводного оружия, время от времени командировала своих специалистов то на помощь кубинской революции, то воюющему Вьетнаму, то на решение нестандартных флотских задач как то: разоружение поднятого рыбацкими сетями военно-морского хлама времен русско-японской войны или ежегодного уничтожения корабля «противника» на Амурском заливе в празднование дня ВМФ. Здесь готовились кадры для назначения в МТУ. Испытательная группа по-своему реагировала на все, происходящее в стране. Представляет интерес ее реакция на смещение с должности Генсека Н. С. Хрущева, но для этого следует поподробнее познакомиться с ее текущей жизнью…

МТИГ и МТУ размещались на одном этаже и составляли не только единую партийную организацию, но и несколько большую общность. Увидев, что службу в МТУ несут, в основном, офицеры и мичманы МТИГ, да и для решения стратегическо-бытовых задач в части назначения исполнителя особой фантазии не проявлялось, Иванов как-то на утреннем планировании напомнил начальнику МТУ, что МТИГ есть отдельная войсковая часть, что он ее командир и попросил бы прекратить практику использования личного состава без согласования с ним. Это было настолько новым и сокрушительным, что на мгновение в кабинете установилась мертвая тишина. Стало слышно, как напротив, в 4-й бригаде строящихся и ремонтирующихся кораблей раздавались команды старшин, проводивших строевые занятия с матросами. Все ждали, что начальник вытрет сейчас свои руководящие ножки о новенького грамотея. Но этого не последовало. Все прошло незамеченным, но выражение, что МТИГ есть «отдельная войсковая часть» понравилось всему руководящему составу управления, и вскоре все, буквально все, стали называть две комнаты, где размещался МТИГ, не иначе, как «отдельной войсковой частью», а две ее кладовки — специальными складами особого военного имущества. Надо сказать, что заступничество в нем было от деда. Тот одно время был денщиком у адмирала Макарова С. О. Когда его друг, секретчик адмирала по фамилии Курило, потерял документ и ему грозила неминуемая каторга, осмелился обратиться к Степану Осиповичу:

— Ваше превосходительство! Не извольте гневаться. Семеро у Курилы. Пойдут по миру. Как пить дать, пойдут. Помилуйте грешного.

И адмирал помиловал.

Иванов не лез за словом в карман и за период командования выдал немало перлов, вошедших в сленг служащих 3-го этажа на долгие годы, и которые в «отдельной войсковой части» являлись предметом особых обсуждений и восторгов. Чаще это бывало по 13-м числам каждого месяца, когда явка в войсковую часть была 100 % и ни один начальник не посягал в этот день на ее личный состав. Дело в том, что 13-е числа были особыми днями в жизни «отдельной войсковой части» и составляли ее особую гордость. Именно 13-го числа на флоте получали денежное содержание «плавающие» войсковые части, а береговые — 24-го. МТУ, как береговая часть, получала, естественно, 24-го, а «отдельная войсковая часть», размещавшаяся рядом за стеной с парой шкафов — 13-го. Парадокс? Нет. Все имеет свои исторические корни. Минно-испытательные партии, переименованные в группы, когда Коммунистическая партия Советского Союза окончательно стала единственной руководящей, были созданы давно. Еще до войны. Занимались они вопросами эксплуатации минно-торпедного оружия на стыке науки и практики, имели приличную лабораторную базу, свои опытовые корабли, автомобили и даже, говорят, самолет. К описываемому времени после ежегодных организационно-штатных сокращений, от всего этого великолепия остался десяток офицеров, полтора десятка мичманов и несколько служащих, из которых инженер Клава и техник Ольга использовались в качестве машинисток под большим секретом от проверяющих штатную дисциплину управления. Кроме того, имелись четыре лабораторных стола и пять огромных шкафов, забитых приборами американского и английского производства. Это были свидетели былой научной славы: звуковые генераторы, осциллографы, ламповые вольтметры, измерительные усилители. Имелся также отечественный микроскоп и научно-техническая литература от «Избранных трудов» Лангранжа до «Гидродинамики» Ламба. Из технического обеспечения имелся также допотопный ГАЗик № 00–06, на котором разъезжал начальник МТУ, когда его собственный находился в ремонте. Иванов своей жизнью не рисковал. Последний опытовый корабль ОС–14 совсем недавно был соответствующим образом оформлен в отделе фондового имущества, списан, и конкретная связь с флотом на этом оборвалась. Но статус «плавающей» за частью сохранился.