У нас всё хорошо - Владимир Войновский Страница 10

— Так пылесос, как стоял разобранный на веранде, так там и стоит. Я его вчера помыла и оставила сушиться, — жена рассмеялась. — Иди, собирай и пылесось половики с коврами.

Девочки вдвоём завершили уборку, пока мы с сыном на кухне чистили овощи на ужин.

— Папочка! — Ксения тихо, оглядываясь, чтобы не слышала Сонечка. — А к какому меня мама врачу завтра поведёт?

— Для начала к «ушнику».

— Такого врача нет! — дочь смотрит на меня, но видя, что я не улыбаюсь, молча, соглашается и вздыхает.

— Он проверит, все ли ты слышишь слова. Бывает так: здесь слышишь, а здесь нет, — для полной убедительности я жестикулирую.

— И всё?

— Нет! Потом к «глазнюку». Вдруг ты плохо видишь. Соломинки и семечки от веника ты же не увидела…

— Да-а-а-а, — вздыхая, соглашается принцесса.

— А потом с анализами и результатами к «правдорубу»…

— Это кто? — в глазах появился испуг.

— О-о-о-о, это тот, кто выравнивает… стрелки правды на часах жизни…

— Спасибо, папочка! Я лучше буду пылесосить!

Из кухни на нас смотрела и улыбалась Соня.

Раз, два…

После работы спешим с женой домой. У Ксеньки каникулы. Она забрала братика из детского сада. Ждут родителей.

— Сонь, ты сильно устала? — кручу баранку, машина катится по нашему селу.

— Есть немножко. А что?

— Может, я не буду загонять машину? Возьмём в магазине купаты, заберём детвору и на речку. Посидим, отдохнём…

— Двумя «клешнями» — За! Как говорит наш кум.

Заскочили в местную торговую точку, взяли пачку замороженных мясных полуфабрикатов, хлебушка, сладкой водички и банку кукурузы.

— Ваня, Ксенья, где вы? — жена кричит, войдя в калитку.

Из-за сарая выходят два «чертёнка».

— Вы что делали? Чего такие грязные?

— Домик за сараем, — бодро отвечает дочь.

— Быстро к рукомойнику! Руки, лица моем, вытираемся и в машину.

— Куда едем? — деловито спрашивает принцесса.

— На речку!

— Ура-а-а-а, — сынишка смешно вырывается из маминых рук и бежит к машине.

Выехали к Дону. Здесь берег обрывистый, а тропинка по кустам ведёт к плёсу. Мы часто сюда приезжаем.

У воды никого нет. Я собираю сборный мангал. Соня разрывает упаковку с купатами, чтоб немного разморозились. Ваня с сестрой бросают плоские камешки, соревнуясь в количестве «блинчиков», шлёпающих голышей по водной поверхности.

Солнышко ещё высоко. Пригревает славно. Берег закрывает нас от ветерка.

Ксюше ещё не исполнилось десяти лет, а Ванятке идёт четвёртый.

— Пап, а у тебя удочка в багажнике? — дочь собирается подниматься по тропинке.

— Да! Сразу сумку неси сюда…

Налаживаю спиннинг, и Ксюша отходит в сторону. Забросив крючок, следит за поплавком.

— Доча, а рыбка у тебя на что ловится? — мама с удивлением смотрит на ребёнка.

Ксюша поворачивает голову. В глазах немой вопрос. Тяжёлый вздох и она крутит ручку катушки.

— А у нас есть на что ловить?

— Возьми в багажнике лопатку. Копни наверху в траве… червей и насаживай…

— Фу-у-у-у, гадость…

— Держи, — Соня выкладывает купаты на барбекюшницу и подаёт дочери вывалившийся кусочек мяса.

Счастливая дочь ловко забрасывает крючок с наживкой в воду. Со стороны смешно за ней наблюдать. Деловая, лицо серьёзное.

— Ваня, а ты чего там? — сын сидит на прибившейся коряге, весь сжался, лицо хмурое.

— А я?

— Что ты, сынок?

— А я — рыбку ловить?

— Второй удочки нет… дома осталась, — я развожу руками.

— Да-а-а-а, — вздыхает ребёнок и также смешно делает ручки в стороны. — Нет!

— Да мы с тобой… смотри, сейчас быстро…

Колбаски уже прожариваются на мангале. Соня готовит импровизированный столик на перевернутом ведре.

Я роюсь в своей сумке со снастями. Извлекаю леску, ножнички. Отламываю веточку от коряги, на которой по-прежнему сидит сын. Быстро наматываю леску, отрезаю её и навязываю небольшой крючок:

— Вот! — протягиваю Ивану.

Он берёт конструкцию в ручки, осматривает. Потом смотрит на спиннинг в руках сестры и переводит взгляд на меня. Плечики поднимаются, личико вытягивается в удивлении:

— Па-а-а-а…

— Мы сейчас с тобой столько наловим, что и на уху хватит, и дома мама нам поджарит.

— Чего ребёнку голову пудришь? — как-то не по-доброму супруга делает мне замечание.

Беру сынишку за руку, и мы с ним уходим по берегу в противоположную сторону от Ксюши, прихватив с собой баночку с кукурузой.

— Мама, я поймала! — Соня помогает дочери снять рыбку. Насаживает хлебный мякиш, и отправляет крючок в воду.

— Можно ужинать, — говорит жена и присаживается у столика.

Ваня держит веточку. Я немножко, буквально на метр разматываю леску, насаживаю на крючок одно кукурузное зёрнышко.

— Вот, видишь ямку под водой? Ага! Вот! Опускай потихонечку… молодец…

Кукурузинка колышется, играя по течению… и вдруг… Раз, два и её «Цап!».

— Тяни!

Сын вытягивает среднего карасика.

— Рыба!

— А, то…

С тем же зёрнышком снасть опускается в воду… Раз, два и «Цап!».

С каждым опускание крючка, Ваня громко считает: «Раз, два», — и «Цап!»

— Соня, неси пакет из-под хлеба…

Солнышко клонится к закату. Ветерок разгоняет рябь, поднимая небольшую волну на реке.

— Вот и поужинали на природе, — говорит Сонечка. — Дома поедим с чаем. Рыбаки, вы мои дорогие.

Сворачиваю спиннинг. Ксюша поймала три подлещика. Смотрит на два полных пакета с карасями, выловленных братом.

— Папа, так не честно. В следующий раз две баночки кукурузы покупайте.

Штабик

— Сонь, не отвлекаю? — стараюсь говорить в трубку негромко.

— Нет… всё нормально. Говори!

— Давай сегодня не задерживаться. Сразу с работы домой!

— Что-то случилось? — голос жены с ноткой тревоги.

— Нет! Просто тесть звонил, просил «партизан» забрать пораньше…

— Что они натворили? Ладно, не говори. Я маме сейчас перезвоню.

— У них всё хорошо. Они с бабушкой и дедушкой. Не нагоняй ветра. Приедем, сюрприз будет…

Ехали молча. Я, как-то волновался после слов тестя: «Приедешь, приведёшь в первозданный вид постройку в саду!». Старался не подавать виду, чтобы не волновать мою любимую. А сердце так и ёкало: «О какой постройке он говорил? Что там дети натворили?». А последние слова тестя в трубку: «Забирайте и больше их к нам не приводите!», — беспокоили аж до боли в сердце.

Во дворе родственников тишина. Собака, обычно встречающая нас милым потявкиванием и вилянием хвоста, лежала в тени будки, перемещая за нами взгляд.

Я присел у столика на скамейку, а Сонечка вошла в дом.

— О! Зя-я-ять не хрен взять…, — когда Абрамыч так говорит, значит, случилось нечто из ряда вон выходящее.

— Папа! — я театрально вскочил на ноги, расправил крылья и пошёл навстречу тестю.

— Хватит паясничать. Воспитал «партизан», а мне красней из-за них перед соседями. Сидай! — мужчина хлопнул по скамейке рядом с собой. — Что делать