Мальчики есть мальчики. Как помочь сыну стать настоящим мужчиной - Майкл Райхерт Страница 45

им сложно испытывать возбуждение по отношению к реальному партнеру»5. Еще тревожнее, что порнография никак не подготавливает мальчиков к новой эпохе осознанного согласия. Недавние изменения в юридическом определении такого понятия, как добровольное согласие на половые сношения, коснувшиеся общежитий по всей Америке, лишь усложнили сексуальную жизнь юношей. В колледжах и университетах Калифорнии, например, новый закон определил в качестве стандарта «четкое, сознательное и добровольное» согласие. В своем эссе «Hooking Up at an Affirmative-Consent Campus? It’s Complicated», опубликованном в журнале «The New York Times Magazine», писательница Эмили Базелон замечает: и ученики старших школ, и студенты колледжей боятся, как сообщил ей один студент экономического факультета Йельского университета, «случайно нарушить правила согласия». Но когда отношение и ожидания мальчиков формируются через женоненавистнические порнографические видео, где женщины — это секс-игрушки, где присутствует доминирование, эксплуатация и даже принуждение, у них развивается склонность к подобного рода нарушениям.

История еще одного мальчика показывает, к каким ужасным последствиям может привести изоляция, сопряженная со страхом и стыдом. Стэн был отличником, тихим и застенчивым, хотя прекрасно играл в баскетбол и любил проводить выходные с товарищами по команде. Однажды утром, незадолго до рассвета, его семью разбудил стук и непрекращающиеся звонки в дверь. Когда отчим вышел, чтобы узнать, в чем дело, в дом ворвался отряд агентов ФБР и полиции с ордером на обыск. Они объяснили: кто-то в этом доме скачивает и распространяет детскую порнографию. Перебудив соседей автомобильными сиренами, ударный отряд обыскал дом и конфисковал все компьютеры и мобильные устройства. Оказалось, Стэн заходил на файлообменники, отслеживаемые ФБР, чтобы получить доступ к порнографическим изображениям, и это грозило большими неприятностями. Хуже всего — он скачивал фото мальчиков своего возраста. О попытках Сэма разобраться в своей сексуальной ориентации теперь было известно как родителям, так и окружающим.

Когда я познакомился со Стэном, работники прокуратуры уже назначили ему испытательный срок, в конце которого юноша должен был подтвердить, что не представляет опасности для общества. В течение наших консультаций Сэм пытался разобраться в своих предпочтениях и крайне ограниченном сексуальном опыте. В конце концов он определил себя как гея и сумел признаться в этом родителям. До того, как к ним в дом ворвались спецслужбы, он все сильнее и сильнее отдалялся от семьи — в первую очередь потому, что начал осознавать сексуальную ориентацию, — и все больше замыкался в себе. Отгородившись от родственников и друзей, он начал думать, будто с ним что-то не так и этот мир ни за что не примет его. Лишь то ужасное вторжение и поддержка родителей помогли юноше понять: все не так уж и плохо.

Опыт Стэна, совсем как опыт ТиДжея, показывает, насколько сильно одиночество и тяготы естественного развития могут исказить мысли мальчиков. Обоим было проще разобраться в своих сексуальных предпочтениях с помощью порнографии в интернете, чем реальных отношений со сверстниками; оставаясь наедине с собой в спальне, они лишь сильнее отрывались от действительности. И забыли о здравом смысле. ТиДжей действительно поверил, будто мастурбировать в общественном месте нормально.

История Стэна сложнее, поскольку она включает в себя, по определению психолога Майкла Садовски, подавление гомосексуальной и иной нетрадиционной ориентации, которая часто приводит к рискованному поведению. Хотя политики активно высказываются в защиту сексуальных меньшинств, принадлежащие к ЛГБТ сообществу юноши все еще становятся изгоями в школах и обществе. Они «знают — в очень глубоком и личном смысле, — как звучит и что значит настоящее молчание»6. Юные геи намного чаще принимают наркотики и впадают в депрессию, чем их гетеросексуальные сверстники; они в четыре раза чаще совершают самоубийство. Стэну казалось, он не может раскрыть свое сердце перед товарищами; он боялся реакции родителей и, отстранившись, начал самостоятельно изучать свою сексуальность — ощущая непреодолимую тягу к этому, растерянность и стыд. Единственным утешением для него стали найденные им сайты с порнографией, где эксплуатация молодых людей казалась чем-то обыденным, — до тех пор, пока ФБР не разрушило эту иллюзию.

И хотя молодые люди с гомосексуальной ориентацией до сих пор могут быть изгоями в обществе, границы сексуальной ориентации теперь становятся менее четкими. Проведя исследование, психолог Ритч Савин-Уильямс из Корнеллского университета обнаружил: большинство мужчин называют себя гетеросексуалами, «скорее гетеросексуалов» больше, чем геев и бисексуалов, вместе взятых. Однако опросы показывают: лишь 6 % подростков испытывают влечение «в основном к противоположному полу» — и почти миллион молодых людей признает, что их в той или иной мере привлекают и представители своего пола. Миллениалы и поколение Z намного лучше, чем их предшественники, осознают: виды сексуальной ориентации следует представлять в виде не четких категорий, а шкалы. Участники опроса, включавшего пункт «Какое описание сути сексуальной ориентации из нижеперечисленных ближе остальных к вашему восприятию?», в большинстве своем выбирали ответ: «Виды сексуальной ориентации должны быть представлены в виде шкалы — чтобы можно было выбрать свое положение где-то между двумя крайностями»7.

Но, несмотря на то что времена меняются, многие материалы, нацеленные на юношей, такие как продукты порноиндустрии, до сих пор пропагандируют стереотипные, порой доведенные до абсурда образы мужской сексуальности. Порнография в интернете часто содержит уничижительные и жестокие образы, враждебные женщинам. Эти образы влияют на способность мальчика здраво воспринимать своих сверстниц. Согласно эксперту Россу Даутату из газеты «The New York Times», в эпоху #MeToo порнография делает наше представление о молодых людях еще более противоречивым: «Юноши, внезапно обретшие полномочия и обиженные, злые и импульсивные, „прозревшие“ и грубые, формируют свое представление под влиянием фантастических возможностей для удовлетворения сексуальных потребностей — и разочаровываются, ведь настоящие женщины не такие доступные и с ними сложнее, чем с актрисами на экране»8.

В качестве примера таких «разочарованных» можно привести представителей группы «инцелов», вызвавших широкий резонанс: молодые люди, страдающие от «невольного воздержания»[17], обвиняют женщин и феминизм в своем плачевном состоянии. Согласно данным Центров по контролю и профилактике заболеваний США, 27 % юношей в возрасте от пятнадцати до двадцати четырех лет испытывают невольное воздержание9. Один исследователь в 2012 году оценил количество таких молодых людей в 4,7 миллиона. Именно они и привлекли внимание общественности, не только в пределах США, но и за рубежом, совершив серию массовых убийств[18], обусловленных злостью и одиночеством, которые испытывали из-за равнодушных к ним женщин.

Существует огромное количество научных доказательств того, что ненависть к женщинам и агрессивное сексуальное поведение связаны между собой. Группа исследователей из Международного центра исследований по положению женщин, а также организации «Promundo-US» (штаб-квартиры которых расположены в Вашингтоне) с 2008 по 2010 год проводила опрос молодых