Валентин Стецюк - Определение ареалов формирования протоалбанского и "мертвых" индоевропейских языков.

Валентин М. Стецюк

Определение ареалов формирования протоалбанского и "мертвых" индоевропейских языков.

Свидетельства о языковых контактах между индоевропейцами, тюрками и финно-уграми подтверждают обоснованность расположения областей их расселения в Восточной Европе. Теперь попытаемся локализировать ареалы поселений тех индоевропейских этнических общностей, для которых не хватило лексического материала для включения их в общую схему родства. Начнем с тохарского языка. Многие исследователи считали, что древний ареал поселений тохар должен был находиться где-то недалеко от поселений греков, балтов, германцев. В таком духе писал, например, Краузе:

"Во всяком случае ясно, что предки центральноазиатских тохар имели языковые связи как с индоевропейскими племенами южной группы,.. так и балтийскими племенами" (Краузе В., 1959, 157).

Приблизительно так же считают Гамкрелидзе и Иванов:

"При анализе лексических изоглосс…бросаются в глаза тесные взаимоотношения тохарского ареала с арийско-греческо-армянским и балто-славяно-германским ареалами и отсутствие лексических связей тохарского ареала с итало-кельтским" (Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В., 1984, 424).

Но более точно, хотя и не совсем, определил ареал тохар Порциг:

"К этой же группе языков (германо-балто-славянской – В.С.), несомненно, примыкает и тохарский. Характерно, что общие явления объединяют тохарский язык с балтийским и славянским и одновременно часть этих явлений связывает все три языка с западом, а другая часть – с востоком. Кроме того, особые связи имеются у тохарского языка с германскими и одновременно с греческим – связи, которым балтийский и славянский языки не имеют отношения… Тем самым определяются относительные и абсолютные координаты места возникновения тохарского языка: оно находится вблизи от германо-балто-славянского пространства, в области рек, впадающих в Балтийское море" (Порциг В., 1964, 315-316).

Вывод о ареале тохар "в области рек, впадающих в Балтийское море" делается на основе известного среди лингвистов "аргумента лосося”. Лосось – рыба, которая ходит на нерест в реки Балтийского бассейна. В тохарских языках есть слово, родственное германским, балтийским и славянским названиям лосося, в то время как в других индоевропейских языках такого слова нет. На географической карте среди ареалов, расположенных возле рек Балтийского бассейна, есть один "пустой" ареал между Днепром и Березиной, который отвечает всем требованиям. В пользу размещения прародины тохар именно здесь говорят и подсчеты количества общих слов с другими индоевропейскими языками. В тохарских языках (А и В) больше всего общих слов с греческим языком – 146, далее идут германский – 145 слов, балтийский – 121 слово и индийский- 118 слов, у остальных индоевропейских языков такие значения существенно меньше, например в славянском имеется всего 87 слов, родственных тохарским, но, как мы можем видеть, славяне и не были соседями тохар. Языки же соседей – балтийцев, индийцев и греков действительно имеют больше всех общих слов с тохарским. Правда, в германском языке тоже много общих слов с тохарским, их бы должно было быть несколько меньше. Объяснение этому факту может быть в том, что большинство этимологических словарей составляли немецкие ученые, и понятно, давали больше примеров из германских языков. При больших числах такие погрешности не очень заметны, но в данном случае при понятном стремлении найти побольше соответствий тохарским словам погрешность имеет заметное значение. Но есть еще другие свидетельства в пользу того, что тохары занимали именно этот ареал, и мы с ними познакомимся позже.

Перейдем теперь к албанскому языку. Среди специалистов нет единодушия в мнениях относительно его происхождения. Причиной тому является значительное иноязычное влияние, особенно сказавшееся на лексике (Жугра А.В., Сытов А.П., 1990, 64). Одни ученые считают, как указывала Десницкая, что албанский язык является непосредственным продолжением фракийского, другие же – иллирийского языка. Сама она поддерживала иллирийскую гипотезу (Десницкая А. В., 1966, 4), хотя не считала, что эта проблема будет когда-нибудь решена лингвистами окончательно (Desnickaja A.V. 1984., 727). Фонетические соответствия между отдельными иллирийскими лексемами и словами современного албанского языка «имеют (из-за скудности материала) либо слишком общий характер.., либо вообще могут быть однозначно определены» (Жугра А.В., Сытов А.П., 1990, 68).

Порциг считал албанский язык самостоятельным наравне с остальными индоевропейскими языками, включая иллирийский и фракийский. (Порциг В., 1964, 223). Причиной расхождения мнений является чрезвычайно бедный и случайный сохранившийся лексический материал из иллирийского и фракийского языков, а также большое количество заимствований в албанском языке из греческого, латинского, славянских и других языков. Траутман представляет такие данные Г. Мейера относительно состава лексики албанского языка: на 5110 албанских слов имеется 1420 слов романского происхождения, славянского – 540, турецкого- 1180, 840 – из новогреческого языка, 400 – наследие индоевропейского и 730 – неизвестного происхождения (Trautman Reinhold, 1948). Такая пестрая лексика препятствует установлению семейных связей албанского языка. Для их установления снова обратимся к нашим лексико-статистическим данным. Наибольшее количество общих слов в албанском языке с греческим (без учета общеиндоевропейского лексического фонда) – 167, далее идут германский – 152 общих слова с албанским, балтийский – 146, италийский – 131, иранский – 128, индийский – 111, армянский – 76 и т.д. В этих данных отразился сложный путь развития албанского языка, и на их основе невозможно локализировать первичный ареал его формирования, поскольку нет на всей индоевропейской территории такого ареала, положение которого можно было бы определить с учетом всех связей албанского языка с другими. Например, если бы этот ареал находился возле ареалов греческого и италийского языков, то тогда бы в албанском языке должно было бы быть значительно больше общих слов с армянским, но это не так. Тем не менее, приведенные данные использовать можно. И мы будем обращаться к ним еще неоднократно. В первую очередь обратим внимание тот факт, что албанский язык имеет значительно больше общих слов с иранским языком, чем с индийским. Это означает, что ареал формирования албанского языка лежал ближе к ареалу иранского, чем к ареалу индийского языка. В таком случае он не мог быть расположен на запад и юго-запад от ареала индийского, а только на восток или юг от ареала иранского языка. На восток от этого ареала территория уже занята западной ветвью финских народов – весью и мордвой. А на юг от иранцев находится пока еще "пустой" ареал между Десной и Сеймом. Если бы это был ареал формирования протоалбанского языка, то в таком случае он бы должен был иметь какие-то общие слова с языками эрзя и мокша, носители праязыка которых были бы ближайшими соседями древних албанцев. Даже поверхностный сравнительный анализ лексического материала албанского и языков мокша и эрзя, действительно, сразу дал результаты. Вот некоторые примеры сепаратных албанско-мордовских связей:

алб. enё "сосуд" – мок. эня "ковш";

алб. kapеrdij "глотать" – мок. копордамс "глотать", эрз. копоркс "глотать";

алб. kof(ё "бедро" – эрз. качо "бедро", мок. каче "лодыжка";

алб. keqe "зло" – мок., эрз. кяж "зло";

алб. bizele "горох" – мок., эрз. пизёл "рябина";

алб. rroj "жить" – мок., эрз. эрямс "жить".

Иногда для некоторых албанско-мордовских соответствий имеются параллели в других соседних языках:

алб. tani "сегодня" – мок. тяни "теперь" (мар. тений "сегодня", эст. tana "то же");

алб. dobеt "тихий" – мок. топафкс "сытость", эрз. топафты "сытый" (мар. тып "тихо");

алб. turi "морда" – мок., эрз. трва "губа" (мар. тяpвo "губа");

алб. bretkosё "жаба" – мок. ватракш "лягушка" (есть еще гр.???????? "лягушка");

алб. pishе" сосна" – мок., эрз. пичи "то же" (слова этого корня есть в других финно-угорских и индоевропейских языках, но, преимущественно, они имеют значение "смола", например, лат. picis, гр.?????, а лат. picea "сосна" фонетически стоит несколько далее);

алб. zhavor "гравий" – мок.шувар "песок" (это слово в несколько отличных формах позднее распространилось также в балтийских и далее в славянских языках).

Бывает также так, что из слов общего индоевропейско-финно-угорского фонда албанское и мокша или эрзя слова наиболее схожи фонетически:

алб. fishkеlime "свистеть" – мок., эрз. "вяшкомс то же",

алб. trondis "трясти", мок. трантомс, эрз. тарнатомс "дрожать".

Имеются также параллели к албанским словам в других финно-угорских языках: алб. vёlla „брат” – вепс. vel’l’ „брат”.