Наталья Панченко - Теория текста: учебное пособие Страница 23

Целостность текста реализуется через его интеграцию, модальность и завершенность [Гальперин 1981].

Интеграция (от лат. integration — восстановление, восполнение, integer — целый) – это состояние связанности частей в единое целое и процесс, обеспечивающий эту связанность. Интеграция задается самой системой текста и возникает в нем по мере развертывания информации и является залогом последовательного осмысления информации текста.

Интеграция отличается от когезии, хотя и обусловлена последней, она может осуществляться как средствами когезии, так и иными пресуппозитивными и ассоциативными средствами. Когезия реализуется в синтагматическом плане, а интеграция – это явление скорее парадигматики.

Средствами реализации интеграции являются специальные обороты (таким образом, в свете изложенного, как уже отмечалось и т. д.), а также система ключевых слов текста. Ключевые слова, становясь доминантными обозначениями, организуют вокруг себя единый смысловой контекст, вовлекая в него другие слова, ситуативно связанные со словом-понятием, избранным в качестве ключевого. Ключевые слова создают семантические текстовые поля.

Целостность текста также проявляется в его завершенности, что обеспечивается корреляцией названия текста и развертыванием информации в тексте: «…завершенность текста – функция замысла, положенного в основу произведения и развертываемого в ряде сообщений, описаний, размышлений, повествований и других форм коммуникативного процесса. Когда, по мнению автора, желаемый результат достигнут самим поступательным движением темы, ее развертыванием – текст завершен» [Гальперин 1981, с. 131]. Понятие завершенности приложимо только к целому тексту.

Целостность текста проявляется также и в авторской модальности. Модальность присуща любому тексту, а не только художественному. Являясь универсальной языковой категорией, модальность проявляется в тексте и обеспечивает ему целостность в представлении информации под тем или иным углом зрения.

Таким образом, текст обладает двумя конструктивными признаками – связностью и целостностью. При этом оба эти признака неразрывны и находятся в отношениях взаимного пересечения и отталкивания. Именно процесс осмысления целостности через связность и обнаружения связности при условии знания целостности текста и обеспечивает единство текстовой конструкции, на что указывают многие исследователи текста (И.С. Валгина [2003], И.Р. Гальперин [1981], В.А. Лукин [1999; 2005] и др.).

Парадигматический и синтагматический принципы организации текста. Ю.М. Лотман утверждает, что текст строится по двум осям: парадигматической и синтагматической. При порождении текста говорящий производит два различных действия: 1) соединяет элементы так, чтобы они образовывали грамматически и семантически правильные цепочки, и 2) выбирает из некоторого множества элементов один, употребляемый в данном тексте. Все множество конструктивных построений текста в связи с этим можно свести к двум принципам: первый принцип делает все элементы текста эквивалентными, уравнивает элементы текста, даже те, которые в естественном языке не являются уравненными; второй принцип соединяет то, что в естественном языке не может быть соединено, это принцип метафоры. При этом принцип эквивалентности понимается расширительно: включаются все случаи эквивалентности в тексте. Принцип метафоры тоже толкуется расширительно, т. е. как возможность снять любые ограничения на соединения текстовых элементов.

Эквивалентность и составляет суть парадигматического принципа конструктивной организации текста. Эквивалентность означает «равноценность», «равнозначность», т. е. равенство по какой-либо ценности, по какому-либо значению. Эквивалентность – это не абсолютное тождество, поэтому она подразумевает и несходство: «Подобные уровни организуют неподобные, устанавливая и в них отношения подобия. Одновременно несходные проделывают противоположную работу, обнаруживая разницу в сходном» [Лотман 2000в, с. 89]. Таким образом, эквивалентность включает в себя два типа отношений: отношения сходства и отношения оппозиции. Соотносимые элементы по меньшей мере по одному признаку идентичны, а по другому не идентичны. Элементы А и В идентичны по связующему их признаку х и неидентичны по признаку у. Оппозиция элементов А и В подразумевает, кроме их неидентичности, их сравнимость и сопоставимость. Вопрос о том, принимает эквивалентность форму сходства или форму оппозиции, зависит не от количества тождественных или нетождественных признаков, а исключительно от места, которое соответствующие признаки занимают в иерархии текста. Иерархизация, которой подвергаются признаки, может быть весьма переменной. Если в тексте акцентируется признак х, в котором элементы А и В идентичны, то эквивалентность между А и В выступает как сходство. На другом уровне иерархии может быть актуализирован признак у. Если элементы А и В по признаку у неидентичны, то их эквивалентность выступает как оппозиция, не зависимо от того, в скольких других неактуализированных признаках они совпадают. Принцип эквивалентности вводит в текст необозримое множество корреляций. Элемент А может по отношению к признаку х быть эквивалентным элементу В, а по отношению к признаку у – элементу С. Эта множественная соотносимость элементов образует основу для сложной структуры текста, организованного по принципу эквивалентности [Панченко 2008].

Формальная эквивалентность имеет проекцию на тематический план. В. Шмид предлагает типологию соотнесения формальных эквивалентных элементов в тематическом плане [Шмид 1998, с. 239–240]: 1) элементы, эквивалентные в формальном плане, оказываются эквивалентными в плане тематики: а) формальная эквивалентность подчеркивает уже выраженную тематическую эквивалентность, б) формальная эквивалентность выявляет скрытую тематическую эквивалентность, в) формальная эквивалентность создает еще не существующую тематическую эквивалентность; 2) элементы, эквивалентные в формальном плане, в тематическом отношении являются смежными; 3) формально эквивалентные элементы в плане тематическом не оказываются ни эквивалентными, ни смежными. В этом случае такая несоизмеримость может быть значимой в другом отношении. Данную типологию возможно приложить не только к тематическому уровню текста, но и к любому другому. При этом одни и те же формально эквивалентные элементы могут выступать в разных ипостасях эквивалентности на разных уровнях организации текста и через общий формальный элемент эти уровни также вступают в эквивалентные отношения. Таким образом, данная ось парадигматических отношений пронизывает всю структуру текста как целого и является основанием для соотнесения различных статических описаний и необходимым условием действия механизма соотношения.

Повторяющиеся элементы традиционно привлекают к себе внимание исследователей текста, именно на них основано такое неотъемлемое свойство текста, как связность. Однако сведение всей конструкции текста только к повторам было бы не верно. Сами повторы являются текстоактивными только потому, что есть определенные нарушения повторяемости, и обратно. Только учет обеих тенденций позволяет раскрыть суть текстовой конструкции.

Суть синтагматического принципа конструктивной организации текста состоит в метафоре, понимаемой как соединение элементов, не соединяемых вне данной конструкции текста. На синтагматической оси действуют две упорядоченности. Одна соответствует общеязыковым правилам соединения элементов, где постоянно действует тенденция к уменьшению запретов. Маркированным является как раз элемент со снятым общеязыковым запретом. Благодаря некоторому количеству снятых запретов возникает новая текстовая структура, в которой образуется своя текстовая упорядоченность. Общеязыковые элементы становятся значимыми для текста, если в их употреблении можно обнаружить определенную преднамеренность: нарушения норм правильности, однородности текстовых элементов.

Взаимодействие этих двух упорядоченностей не является статическим, а представляет собой подвижное динамическое образование, как внутри одного текста, так и по отношению к корпусу текстов разных функциональных жанров. Подвижность указанных упорядоченностей в художественном тексте намного выше, чем в тексте научном, в деловом же она вообще стремится к нулю: «В художественном тексте слова выступают (наряду с общеязыковым своим значением) как местоимения – знаки для обозначения еще не выясненного содержания. Содержание же это конструируется из их связей. Если в нехудожественном тексте семантика единиц диктует характер связей, то в художественном – характер связей диктует семантику единиц» [Лотман 2000в, с. 201]. Таким образом, метафору можно определить как напряжение, возникающее в структуре текста благодаря взаимодействию конструктивного строя языка (в широком смысле) с конструкцией текста.