Георгий Шенгели - Как писать статьи, стихи и рассказы Страница 3

А слово «лошадница» приобрело совсем другое значение, происходя от «лошадник», что значит либо страстный любитель лошадей, либо конский барышник. Признак «хорошести», приклеенный к слову «конь» и «конница» очень сильно чувствуется и в таком словосочетании: «конская ярмарка»: никогда не говорится «лошадиная ярмарка», так как предполагается, что на ярмарке торгуют только хорошими лошадьми.

На этом примере ясно видно, что часто точное значение слова осложняется многими оттенками. И писателю необходимо уметь улавливать в слове эти оттенки, чтобы сделать свою речь точной, отчетливой, чтобы уметь выразить мысль с полной ясностью.

Наряду с этим, надо иметь в виду, что иногда значение одного и того же слова меняется в зависимости от связанных с ним слов. Например, «лошадь пала», «крепость пала»; «рубль пал»; здесь одно и то же слово: «пала», «пал» — в первом случае обозначает: «околела», во втором: «сдалась», в третьем: «понизился в цене». Во всех этих случаях слово «пал», «пала», употреблено не в собственном значении, происходящем от «упасть», а в переносном. При этом порою и переносные значения имеют свои оттенки: «лошадь пала» — «умерла»; «пала за свободу» — «умерла»; — но в первом случае у слова «пала» есть оттенок брезгливости, презрительности, а во втором — оттенок торжественности. И если мы скажем: «монархия пала как кляча», то презрительный оттенок слова «пала», зависящей от соединенного с ним слова «кляча», перенесется на «монархию», переставшую существовать.

Также следует вообще различать слова «обиходные», «торжественные», «грубые», «нежные», «казенные», «домашние» и т. п., — имеющие особую окраску, в зависимости от того, в какой области жизни эти слова применяются. Положим; что в рассказе жена письмом просит мужа зайти к знакомому, живущему там-то, и муж ей отвечает таким письмом: «Спешу уведомить, что согласно твоему письму от такого-то числа, я посетил Ивана Ивановича Петрова, проживающего по Московской улице в доме номер пятый»… Здесь почти все сочетания слов — «казенные»: «спешу уведомить», «согласно письму», «от такого-то числа», «проживающего», — такими словами и оборотами пишутся официальные отношения, а не письма супругов. Поэтому, писателю необходимо хорошо чувствовать слово со стороны его бытовой употребительности.

Но вот, если автор выводит в рассказе какого-нибудь закостнелого чиновника, насквозь пропитавшегося канцелярией, — он может заставить его написать жене письмо именно «казенными» словами, как в приведенном примере. Тогда выбор слов и оборотов послужит обрисовке данного действующего лица.

Русские и иностранные слова

Словарный состав каждого языка не вполне чист: вместе со словами национальными в нем имеются слова, заимствованные из чужих языков. Такие заимствованные слова называются варваризмами. В русском языке также много варваризмов: большинство слов, относящихся к технике, к производству, как, например, фабрика, мастер, дизель, аккумулятор — иностранные слова; также слова, имеющие отношение к политике: политика, комитет, партия, комиссия, центральный и многие другие. Многие варваризмы вполне обрусели. Например, фабрика, мастер, — вполне русские слова, столь давно они существуют в языке и стали столь привычными. Слово ярмарка, например, немецкое, происходит от «яр» — год и «маркт» — рынок, и значит «годичный рынок»; слово «кнут» — татарское, слово «поп» — испорченное греческое. Но очень большое число варваризмов сохранило отпечаток своего иностранного происхождения.

И писателю необходимо отличать варваризмы от национальных слов и, во-первых, стремиться к тому, чтобы отчетливых, не обрусевших варваризмов было в речи как можно меньше чтобы они применялись только тогда, когда невозможно найти соответственное русское слово. Между тем, очень многие из начинающих журналистов стремятся к тому, чтобы наворотить как можно больше иностранных «умных» слов, и тем создают малопонятную читателю и неприятную для русского уха речь. Этого надо решительно избегать. Но не следует думать, что необходимо, вместо иностранного слова, при отсутствии соответственного русского, это русское слово изобретать, переводить с иностранного на русский, часто создавая уродливое и смешное слово. Например, один старинный писатель, Шишков, стремясь совершенно изгнать варваризмы, предлагал вместо «калоши» говорить «мокроступы», вместо «бильярдный кий» говорить «шаропих». Это уже крайность. Правило такое: если есть русское слово, незачем употреблять иностранное. Если точного русского слова нет, — употребим иностранное.

Общие и областные слова

Русский язык не представляет собою чего-то вполне стройного и единого: в русском языке существует немало говоров, отличающихся как произношением, так и словарем. Самарец говорит иначе, чем туляк, и жители Сибири пользуются иным говором, чем москвичи. И вот, из огромного количества слов, имеющихся во всех говорах русского языка, многие слова употребляются только в одной какой-нибудь части нашей страны, а в других частях употребляются другие слова в том же значении. Например, русское слово «поляна» в Сибири неизвестно, вместо него, там существует слово «елань», и этого слова не поймут под Москвой. В средней России говорят «жулик», «бродяга», а в южной России в ходу соответственное слово «ракло», хотя и те слова известны. И слова, имеющие повсеместное употребление, понятные во всех концах страны, называются общими, а те которые употребляются только в какой-нибудь губернии, а в других неизвестны, — называются областными или провинциализмами.

Русский литературный язык сложился из московского говора, и в общем стремится к тому, чтобы состоять, главным образом, из общих слов, избегая областных, избегая провинциализмов. Всякий раз, когда писателю приходится выбирать между областным словом, употребляемым, скажем, в той местности, откуда писатель родом, и словом общим, следует употреблять именно общее слово, чтобы быть понятным как можно большему числу читателей. Следует избегать и областных словосочетаний. В Московской губернии, например, говорится «скучать о ком-нибудь», а в южной России употребляется другой оборот: «скучать за кем-нибудь». В литературной речи необходимо употребить именно московский оборот. Научиться московскому наречию, живя где-нибудь в Сибири, можно путем широкого чтения, так и литература, как мы уже говорили, выросла на московском наречии.

Но иногда, как раз в художественной литературе, писатель нарочно применяет областные слова и обороты. Это делается с целью усилить выразительность речи. Например, в рассказе действуют интеллигент и крестьянин; их говоры отличаются один от другого: интеллигент употребляет литературный книжный язык, а крестьянин выражается проще, и в его речи будут «неправильные», т. е. нелитературные обороты. Писатель и заставит одного говорить так, а другого — иначе. Но следует иметь в виду, что и здесь не надо ударяться в излишнюю крайность. Например, у нас есть фраза (фразой называется осмысленное сочетание слов): «Сережа, овцы побежали в картофель». В крестьянской речи, в некоторых местах, вместо «Сережа говорится «Серега», вместо «овцы» — «вовцы», вместо «побежали» — «побегли», вместо «картофель» — «картоха»; но так говорится в разных местностях. А если писатель заставит своего крестьянина в рассказе выразиться: «Серега, вовцы в картохи побегли», — то мы получим неверную, фальшивую фразу. Следует соблюдать меру, областными словами и оборотами не следует напичкивать все то, что говорят в рассказе крестьяне, рабочие, сибиряки, уральцы, рязанцы; областными словами опытный писатель только слегка сдабривает свой рассказ, — как мы в пищу кладем только маленькую щепотку соли. Читая произведения Гоголя, Толстого, Островского, Горького, начинающему писателю полезно всмотреться в то, как говорят у них действующие лица рассказов, и чем эта речь отличается по словарю и оборотам от речи самого автора.

Старинные и новые слова

Язык живет и непрерывно изменяется с течением времени; эти изменения происходят очень медленно, но, если посмотреть на речь наших предков, живших лет сто назад, то уже можно подметить большие различия. Эти различия в том, что одни слова постепенно выходят из употребления и заменяются другими, что изменяются сами обороты речи. Встарину, вместо слова «ступка», употреблялось слово «иготь», вместо слова «бархат»— слово «изарбат», вместо «театральный зритель» — «театральный смотритель», — а теперь смотрителем мы называем человека, наблюдающего за порядком, за целостью имущества, вместо слова «свидетель», употреблялось слово «видок» и т. д. Теперь мы говорим: «я немного подождал», а встарину говорилось: «я подождал мало»; мы говорим: «хлеб, выросший на полях», а встарину говорилось; «злак, на нивах произросший». Такие старинные слова и обороты называются архаизмами. Вообще, литературный язык избегает архаизмов, но в художественной речи они иногда применяются нарочно, — так же, как и провинциализмы, — для большей выразительности. Архаизмы придают речи, сами по себе, большую торжественность: кроме того, описывая какое-нибудь старинное здание, или заставляя в рассказе говорить какого-нибудь очень старого человека, писатель охотно применяет архаизмы, потому, что они самой своей старинностью, ветхостью подойдут к описываемому.