Александр Ужанков - О специфике развития русской литературы XI – первой трети XVIII века: Стадии и формации Страница 3

4. Литература периода борьбы русского народа с монголо-татарскими завоевателями и начала формирования централизованного государства (вторая половина XIII–XV в.).

5. Литература централизованного русского государства (конец XV–XVI вв.).

6. Литература формирующейся русской нации (XVII в.). Литература переходного периода, в котором выделяются два этапа: первый от начала века до 60-х годов и второй от 60-х годов до конца XVII – первой трети XVIII вв. «Последний этап и может быть определен как переходный период от литературы Древней Руси к литературе Нового времени»[22].

Прокофьев Н. И. древняя русская литература. Хрестоматия. М., 1980.

Периодизация (по оглавлению).

1. Литература Киевской Руси. (XI – первая треть XII в.).

2. Литература периода феодальной раздробленности (вторая половина XII – середина XIII в.).

3. Литература в период борьбы с иноземными завоевателями и объединения княжеств Северо-Восточной Руси (середина XIII – середина XV в.).

4. Литература в период укрепления Московского государства (середина XV – начало XVI в.).

5. Литература в период укрепления самодержавия и создания многонационального государства (начало XVI–XVII вв.).

Древнерусская литература: Хрестоматия / Сост. Н. И. Прокофьев. М., 2000. В новом переиздании хрестоматии периодизация несколько изменена Н. Н. Прокофьевой и Н. В. Трофимовой.

1. Литература Киевской Руси (XI – первая треть XII в.).

2. Литература периода феодальной раздробленности (вторая треть XII – первая треть XIII в.).

3. Литература периода монголо-татарского нашествия и объединения княжеств Северо-Восточной Руси (середина XIII – 80-е гг. XV в.).

• Литература начала монголо-татарского ига (середина XIII в. – 1380 г.).

• Литература эпохи Куликовской битвы и освобождения от монголо-татарского ига (1380—80-е гг. XV в.).

4. Литература московского централизованного государства (конец ХV–XVI в.)

5. Литература «переходного» Х\П в.

Ряд уточнений к этой периодизации даны в коллективном учебнике:

Древнерусская литература. XI–XVII вв.: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений / Под ред. В. И. Коровина. М., 2003.

1. Первый период (XI – первая треть XII вв.).

2. Второй период (вторая треть XII – первая треть XIII вв.).

3. Третий период (вторая треть XIII – конец XIV вв.).

4. Четвертый период (конец XIV–XV вв.).

5. Пятый период (конец XV–XVI вв.).

6. Шестой период имеет два этапа:

• начало – 60-е годы XVII в.;

• 60-е годы – конец XVII в.

Приведенная периодизация (зафиксированная в оглавлении) носит исторический характер, и в самом тексте учебника в нее внесены уточняющие характеристики (но не названия!) периодов:

1. Первый период – «относительного единства литературы».

2. Второй период – «появление областных литературных центров».

3. Третий период – «монголо-татарского нашествия и борьбы с ним».

4. Четвертый период – «складывания нового нравственного идеала эпохи».

5. Пятый период – «литература эпохи Московского централизованного государства».

6. Шестой, двухэтапный период – «столкновения новых и старых принципов художественного творчества».

История русской литературы XI–XVII вв. / Под ред. Д. С. Лихачева. М., 1980.

1. Литература XI – начала XII в.

2. Литература середины XII – первой трети XIII в.

3. Литература периода монголо-татарского нашествия – второй четверти XIII – конца XIV в.

4. Литература конца XIV – первой половины XV в.

5. Литература второй половины XV – начала XVI в.

6. Литература середины и конца XVI в.

7. XVII в. – век перехода к литературе Нового времени.

В оглавлении, правда, фигурируют несколько иные периоды: два первых соединены в один, третий разбит на два, равно как и XVII век поделен на две половины.

Практически мало чем от нее отличается и академическая «История русской литературы», т. 1. «древнерусская литература» / Под ред. Д. С. Лихачева. (Л., 1980).

Характерно, что даже при едином «историческом подходе» исследователей к периодизации древнерусской литературы все же наблюдаются существенные различия как в выделяемых ими хронологических рамках периодов, так и в их количестве (от четырех до семи!). Такой разброс мнений не может удовлетворить историка литературы, поскольку свидетельствует о кризисной ситуации в литературоведении и заставляет задуматься о правомерности применяемого подхода к периодизации и, соответственно, построению самой истории древнерусской литературы.

В этой связи хочется еще раз обратить внимание на весьма существенное обстоятельство: в основу периодизации литературы, то есть в разграничение определенных этапов эволюции художественного слова, была положена гражданская история (а порой – и административно-географическое деление), но не явления самой литературы[23].

На раннем этапе развития литературоведческой науки «исторический» подход вполне объясним и, может быть, даже оправдан, как напрашивающийся сам собою. Во-первых, своей тематикой древнерусская литература тесно связана с гражданской историей, и появление большинства произведений обусловлено именно историческими событиями. А во-вторых, выстроенные в хронологической последовательности, они действительно создают впечатление истории древнерусской литературы. В-третьих, при господстве эмпирических наблюдений на ранней, примитивной, по словам акад. В. Н. Перетца, стадии «литературной критики»[24] отсутствовали даже типологические обобщения, не говоря уже о номотетических, формулирующих общие законы развития. Так что «исторический подход» был как будто бы закономерен.

Однако еще в начале 30-х годов XIX века В. Т. Плаксин писал: «.. Не всегда История гражданства согласно идет с Историею Литературы; ибо перевороты первой, как и вообще события внешней жизни, совершаются быстро, часто силами посторонними, привходящими, а изменения последней как проявления жизни внутренней, требуют духовной готовности, которая созревает медленно, возрастая естественным порядком… Вот почему История Русской литературы, независимо от политических эпох и гражданских переворотов, должна быть разделена по свойству своего развития …(курсив мой. – А. У.)»[25].

Кроме того, литературу нельзя рассматривать только как форму общественного сознания. Не следует забывать, что она и форма художественного сознания, поскольку своими определенными художественными средствами решает творческие задачи.

«И в общественной, и в художественной жизни литературы имеются свои законы, своя внутренняя логика, у каждой свои интересы и движущие силы, т. е. – своя история, в одном случае – литературно-общественного, в другом – литературно-художественного развития. Это разные истории литературы и разные историко-литературные процессы, со своими открытиями, эпохами, периодами, знаменательными вехами и датами, временные границы которых, как правило, не совпадают…» – замечает по поводу литературного процесса Нового времени А. С. Курилов[26].

Применительно же к литературному процессу в Древней Руси следует отметить теснейшую связь общественно-религиозного сознания и художественного сознания, что свидетельствует о едином литературном процессе, а стало быть, речь необходимо вести об одной истории древнерусской литературы (словесности).

1.1.3. О принципах периодизации литературы

Сейчас уже становится очевидным, что если ограничиваться как при построении самой истории литературы, так и при разработке ее периодизации только «историческим подходом» (пусть даже расширенным за счет еще и «географического»), то мы никогда не воспроизведем объективного течения литературного процесса, поскольку не сможем не с литературных позиций объяснить чисто литературные явления: появление жанра оригинальной мирской (бытовой) повести в XV веке; или эволюцию пейзажа в древнерусских сочинениях XI–XVII вв.; или появление личностного начала в древнерусской литературе; или возникновение поэзии в XVII веке. Чисто литературные явления невозможно объяснить ходом гражданской истории.

Между тем, до сих пор при попытке дать объяснения литературному процессу именно так и поступают. Как типичный пример такого «объяснения» приведу характерный пассаж Д. С. Лихачева, больше всех поработавшего в этой области, к тому же и редактора первого тома последней, по времени выхода, академической истории русской литературы в четырех томах: «Под влиянием начавшейся централизации государственной власти, новых социально-экономических условий, выдвинувших государственные интересы выше феодально-иерархических и породивших потребность в людях с высокими психологическими качествами, могущих преданно служить единому складывающемуся государству, интерес к внутренней жизни человека достиг крайней степени напряжения (курсив мой. – А. У.). Этот интерес усиливался веяниями южнославянского и византийского Предвозрождения, явившимися на Русь вместе со вторым южнославянским влиянием»[27].