Олег Творогов - Что думают ученые о "Велесовой книге" Страница 40

Весьма удобным для современных фальсификаторов представляется непонятность текста «дощечек», способствующая произвольной интерпретации содержания, романтизированная история их обретения и утраты, «сенсационное» значение «находки». Ниже мы даем характеристику ряда отечественных изданий «Влесовой книги», посредством которых была произведена реанимация этого фальсификата и обеспечено его дальнейшее бытование на новом качественном уровне.

Сборник «Русские Веды» (М., 1992) явился своеобразным экспериментом над обществом, показавшим наличие спроса на подобную литературу.

Одним из подтверждений деструктивного влияния на общественное сознание подобных изданий может служить то, что фрагменты книги А. И. Асова «Русские Веды» оказались включенными, как минимум, в три школьные программы по литературе (под редакциями Т. Ф. Курдюмовой, В. Я. Коровиной, М. Б. Ладыгина) и соответственно учебники по литературе для 5-го класса средней школы, а также в соответствующий сборник упражнений по литературе.[302] При этом, если в учебнике по программе В. Я. Коровиной[303] указывается: «Славянские мифы не сохранились. Существуют они в записях отдельных исследователей, художественных произведениях некоторых писателей» (Ч. 1. С. 7), что позволяет воспринимать отрывок «Сотворение Земли» из книги Буса Кресеня (он же — А. И. Асов, настоящая фамилия — Барашков) «Русские Веды» как авторское произведение или пересказ подобного мифа, хотя существовали и существуют и более достойные для включения в учебник художественные произведения, основанные на реальной, а не вымышленной славянской мифологии.[304] В учебнике же Т. Ф. Курдюмовой этот отрывок сопровождается следующим предисловием: «Славянские мифы о сотворении мира, как и мифы других народов, не дошли до нас целиком. По крупицам собирают их исследователи. Вот так недавно были представлены наши мифы о сотворении Земли и всего живого в книге «Русские веды» («Веды» — священная книга древних славян)».[305] Таким образом, здесь идет речь об авторском произведении Буса Кресеня (по сути — его подделке под древний миф) как о достоверной реконструкции. В действительности данное авторское произведение относится к концу XX в. но не может служить иллюстрацией мифологических представлений древнейших славян.

Тем не менее сборник «Русские Веды» попал и в список литературы, рекомендуемой программой под редакцией М. Б. Ладыгина для самостоятельного чтения в 6-м классе (для школ и классов с углубленным изучением литературы, гимназий и лицеев гуманитарного профиля).[306]

Мы не можем быть уверены, что это же произведение фальсификатора А. И. Асова не войдет и в новые учебные программы (что на наш взгляд ничем не оправдано), так как проект Образовательного стандарта основного общего образования по литературе требует включения мифа о сотворении мира и 2–3 мифов древних славян, но не уточняет источников, на которые следует опираться при отборе материала.[307]

Еще одним из настораживающих составляющих списка, предлагаемого программой под редакцией М. Б. Ладыгина, являются «Мифы древних славян». Правда, в данном случае вообще невозможно понять, какое именно издание имели в виду авторы программы: библиографические описания отсутствуют, вследствие чего неясно, идет ли речь об отдельном издании, серии или произведениях.

В 1993 г. в Саратове увидел свет сборник «Мифы древних славян», который мы считаем своим долгом рассмотреть подробнее. По целевому назначению весь сборник в целом можно отнести к виду научно-популярных изданий: в него вошли изданные в 1804–1810 гг. «Славянская и российская мифология» А. С. Кайсарова и «Древняя религия славян» Г. А. Глинки, глава «Рождение богов и богинь» из книги Б. А. Рыбакова «Язычество древних славян» и статья «Были и небылицы о Древней Руси» Л. Н. Рыжкова.

Помимо этого, сборник «Мифы древних славян» (Саратов, 1993) содержит литературную интерпретацию «Велесовой книги» с комментарием Буса Кресеня и вступительным словом Ю. К. Бегунова.[308]

Никаких особенных новшеств по сравнению с изданием текста «Велесовой книги», вошедшим в «Русские Веды» (М., 1992), сборник не несет, кроме того, что труд Буса Кресеня заявлен в аннотации как «дохристианская летопись Руси», которая «позволяет сопоставить мифологические сюжеты с реальными событиями II тысячелетия до н. э. — I тысячелетия н. э.».[309] Другими словами, можно понять, что, по мнению составителей сборника, «впервые издающаяся в провинции» «Велесова книга» является документальным подтверждением работ А. С. Кайсарова (1782–1813), Г. А. Глинки (1776–1818) и даже академика Б. А. Рыбакова!

Создается впечатление, что намерения издателей были связаны с обеспечением коммерческого успеха книге. Сборник издан огромным тиражом (100 000 экз.) и рекламируется в аннотации авторами-составителями А. И. Баженовой и В. И. Вардугиным в качестве «незаменимого справочного издания»! Таковым он, разумеется, не является, поскольку справочным по целевому назначению называется «издание, содержащее краткие сведения научного или прикладного характера, расположенные в порядке, удобном для их быстрого отыскания, не предназначенное для сплошного чтения».[310] Пожалуй, ни одному из вышеперечисленных требований анализируемое издание не отвечает. Часть значимого материала, связанная с «Влесовой книгой», в нем фальсифицирована; требующие серьезного комментария во многом устаревшие работы популяризаторов XIX в. А. С. Кайсарова и Г. А. Глинки не воспринимаются в современной историографии как научные, а отсутствие погодных статей в тексте «Влесовой книги» никак не позволяет назвать ее летописью.

Влияние «Влесовой книги» как фальсификата на общественное сознание не исследовано. Оно на рубеже XX и XXI вв. осуществляется не только через средства массовой информации (газеты, журналы, радио, телевидение, Интернет), но и через книгу.

В заголовок одной из статей, посвященных «Влесовой книге», вынесено следующее противопоставление: «Документ или подделка?»,[311] которое представляется нам не совсем корректным. Любая подделка — это документ. В первую очередь документ эпохи своего реального создания. «Подделка — это такой же памятник, как и всякий другой, но сделанный с особыми целями», — писал Д. С. Лихачев.[312] Однако авторы и инициаторы «Влесовой книги» (Ю. П. Миролюбов, А. Кур и др., тем более автор аналогичных по замыслу фальсификаций XIX в. А. И. Сулакадзев) едва ли могли предполагать, что результаты их деятельности приобретут столь широкую пространственно-временную сферу бытования.

М. Н. Сперанский в статье «Русские подделки рукописей в начале XIX века (Бардин и Сулакадзев)»[313] писал, что работа наиболее известных фальсификаторов XIX в. проходила «в двух главных центрах» — Москве (А. И. Бардин) и Санкт-Петербурге (А. И. Сулакадзев), где собирались материалы для изучения нашего прошлого, и ставила своей целью введение фальсификатов в научный оборот, что по сравнению с XVIII в. было новшеством, так как до того времени подделки, как правило, служили обоснованием имущественных или политических притязаний.

Если А. И. Бардин не производил, как правило, ничего нового, копируя «с печатного издания механически», то А. И. Сулакадзев, как отмечено М. Н. Сперанским в книге «Рукописные сборники XVIII в.» (М., 1963), действовал под влиянием «общеевропейского романтизма». В этой связи М. Н. Сперанским был введен термин «антикварный романтизм».

Член-корреспондент РАН В. П. Козлов развивает исследования А. Н. Пыпина, М. Н. Сперанского, Л. П. Жуковской и других ученых о фальсификаторской деятельности А. И. Сулакадзева, при этом рассматривает вновь и дает оценку с позиций современных научных достижений многим архивным источникам, связанным с ними.

В своей книге «Российская археография конца XVIII — первой четверти XIX века» (М., 1999) В. П. Козлов отмечает, что в подделках источников этого периода отразились представления об историческом источнике как «редкости, предмете любопытства» (изделия А. И. Бардина), «остатке просвещения» («Повесть о Мстиславе» П. Ю. Львова, «Гимн Бояну» А. И. Сулакадзева), «доказательстве и свидетельстве», или «припасе» — совокупности свидетельств о прошлом («Оповедь» А. И. Сулакадзева, «Сказание о Руси и о вечем Олзе» Д. И. Минаева и др.).

«Романтизация» сомнительных исторических источников в современной России отразилась в деятельности неких неоязыческих общин. Естественно, у них имеются свои цели. Тут есть и своя идеология, и чисто экономические соображения, которые постепенно становятся преобладающими. Если первое издание «Влесовой книги» было подготовлено в 1992 г. по заказу Нижегородской областной языческой общины, то последнее выпустили «Аргументы и факты».