Анатолий Левушкин - Брачный договор в Российской Федерации, других государствах – участниках Содружества Независимых Государств и Балтии: учебно-практическое пособие Страница 12

В противном случае несоблюдение данного условия влечет его незаключенность в целом, а не только в части договора об отчуждении исключительных прав, поскольку стороны в таком смешанном брачном договоре установили единую совокупность обязательств (информационное письмо ВАС РФ от 16 февраля 2001 г. № 59 «Обзор практики разрешения споров, связанных с применением Федерального закона “О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним”»[113]).

Совершенно справедливым представляется утверждение О.А. Рузаковой и А.Б. Рузакова о том, что «.при изменении режима исключительных прав необходимо учитывать, что распоряжение ими осуществляется в рамках специальных договоров, которые зачастую требуют специальной регистрации. При включении в брачный договор условий об изменении режима исключительных прав, имеющих направленность на использование исключительных прав в соответствии с п. 3 ст. 421 ГК РФ, такой договор следует рассматривать как смешанный, в котором наряду с условиями брачного договора будут присутствовать условия договоров о распоряжении исключительными правами»[114].

Отдельного внимания заслуживает вопрос обеспечения исполнения обязательств по брачному договору.

В качестве обоснования допустимости применения способов обеспечения исполнения по подобного рода соглашениям можно привести следующий исторический пример из обычного права бурят.

«Договор между родителями жениха и невесты, устанавливающий условия брачного союза детей, назывался худа оролсохо (сватовство). Он строго регламентировался особым ритуалом и церемониями, а также правовыми нормами. Сватовство инициировалось, как правило, стороной жениха. Если родители невесты выражали свое принципиальное согласие на брак, тогда стороны обсуждали условия его заключения. Ключевым условием являлся размер калыма и порядок его уплаты. Размер был произвольным, зависел от воли сторон, определялся прежде всего материальным положением той и другой стороны, личными отношениями родителей, значимыми качествами невесты и другими факторами. Однако он не мог быть меньше размера андзы – меры обеспечения брачного договора, представлявшего собой штраф за неосновательное нарушение брачного договора. Соглашением глав бурятских родов в середине XVIII в. древняя андза в 100 голов скота была снижена до 35, а с 1778 г. до 27 голов – 13 голов крупного рогатого скота и 14 овец и коз»[115].

Современным семейным законодательством данный вопрос не разрешен. Исключение составляет случай применения неустойки за нарушение срока уплаты алиментов, установленный ст. 115 СК РФ.

Вместе с тем с учетом положений абз. 3 п. 1 ст. 42 СК РФ, устанавливающих, что супруги вправе определить в брачном договоре свои права и обязанности по взаимному содержанию, способы участия в доходах друг друга, порядок несения каждым из них семейных расходов; определить имущество, которое будет передано каждому из супругов в случае расторжения брака, ничто не мешает сторонам брачного договора, руководствуясь принципом свободы договора и в соответствии с правилом ст. 4 СК РФ о применении к семейным отношениям, если это не противоречит их существу, гражданского законодательства, обеспечить исполнение своих обязательств по брачному договору конкретными способами, предусмотренными ГК РФ.

В частности, в брачном договоре стороны могут предусмотреть, что в случае расторжения их брака либо в период брака конкретное имущество передается в собственность одного из супругов с установлением для этого определенного срока, за нарушение которого подлежит уплате неустойка за каждый календарный день просрочки, если имущество находится у супруга, который обязан его передать.

Неустойкой супруги могут также обеспечить исполнение обязательств по участию в доходах друг друга, когда брачным договором предусмотрено, что один из супругов передает часть из заработанных им средств другому супругу в определенный брачным договором срок.

Различными способами супруги могут обеспечить исполнение алиментных обязательств или предусмотреть в брачном договоре более высокий размер процентов за нарушение срока уплаты алиментов в соответствии со ст. 115 СК РФ[116].

Суды общей юрисдикции, рассматривающие споры о взыскании алиментов, по-разному определяют размер неустойки, подлежащий взысканию.

Так, Президиум Челябинского областного суда отмечает, что ответственность должника за несвоевременную уплату алиментов установлена ст. 115 СК РФ, не предусматривающей снижение ее размера (постановление от 17 февраля 2010 г. по делу № 440 г-9/2010).

Принципиально иной позиции придерживается президиум Московского областного суда, указавший следующее. Возложение законодателем на суды решения вопроса об уменьшении размера неустойки при ее явной несоразмерности последствиям нарушения обязательств вытекает из конституционных прерогатив правосудия, которое по самой своей сути может признаваться таковым при условии, что оно отвечает критерию справедливости (ст. 14 Международного пакта о политических правах).

Статья 333 ГК РФ подлежит применению к алиментным правоотношениям по аналогии исходя из общей правовой природы и единого существа законной неустойки независимо от того, каким законодательным актом (ГК РФ или СК РФ) она установлена, что не может рассматриваться как снижение степени защиты такого специфического нематериального блага, как право несовершеннолетних детей на получение содержания от родителей, так как неустойка предусматривается законом как способ обеспечения исполнения обязательств и носит компенсационный характер (Постановление от 8 октября 2010 г. по делу № 44 г-167/10).

Позиция Челябинского областного суда представляется более основательной и верной, потому что содержащееся в ст. 4 СК РФ указание на применение к семейным отношениям гражданского законодательства допускается в случаях, если это не противоречит существу семейных отношений и соответствующие отношения не урегулированы нормами семейного права, в связи с чем аналогия гражданского законодательства может иметь место.

Из этого не следует, что заимствование гражданско-правовых механизмов, в данном случае возможности снижения законной неустойки ввиду ее явного несоответствия последствиям нарушенного обязательства, автоматически применяется везде, где СК РФ содержит аналогичные конструкции, нормы о которых не предусматривают подобного механизма.

В статье 115 СК РФ содержится указание на применение законной неустойки при нарушении срока уплаты алиментов, имеющей определенное сходство с аналогичной конструкцией в ст. 395 ГК РФ, устанавливающей ответственность за неисполнение денежного обязательства.

Сходство двух названных конструкций, наличие регулирующей нормы в части применения первой конструкции и отсутствие подобной нормы для второй конструкции само по себе не означает автоматического применения первой нормы к правоотношениям, связанным с применением второй конструкции.

Статья 115 СК РФ не содержит никакого пробела в части возможности снижения законной неустойки, она просто не допускает такой возможности, что в полной мере согласуется с задачами семейного права, отвечает целям защиты прав и охраняемых интересов детей как наиболее слабой и менее защищенной стороны в исследуемом правоотношении, что не может рассматриваться как нарушение разумного баланса интересов всех субъектов данного правоотношения и ухудшение положения должника.

Таким образом, включение в брачный договор способа обеспечения его исполнения в той или иной части свидетельствует о смешанном характере такого брачного договора и о необходимости применения к нему в соответствующих частях правил о входящих в его состав договоров – правил, относящихся к самому брачному договору, а также регулирующих вопросы, связанные с использованием способов обеспечения исполнения обязательств.

Включение в брачный договор элементов договора об отчуждении исключительного права или способа обеспечения исполнения обязательств по нему свидетельствует о его смешанном характере.

С другой стороны, смешанным признается такой договор, который содержит элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, причем под такими договорами, исходя из предмета правового регулирования гражданского законодательства, следует понимать гражданско-правовые договоры[117].

Вместе с тем само понятие «договор» является родовым и общим и для гражданского, и для семейного права. Семейное законодательство предусматривает специальные правила регулирования соглашений своей отрасли, но в части, не урегулированной и не противоречащей существу семейных отношений, допускает применение гражданского законодательства.