Александр Соловьев - Ограбления, которые потрясли мир. Захватывающие истории о выдающихся криминальных талантах Страница 15

О существовании Левина мир узнал только через полгода, летом 1995 года, когда ФБР намекнуло англичанам, что пора бы передать им задержанного по их же просьбе. Британцы не смогли выполнить это по-тихому — помешали собственные законы, и вокруг выдачи Левина возникла примерно такая же шумиха, как пять лет спустя в связи с выдачей Пиночета. Журналисты сначала удивились: а кто такой этот Левин? Потом узнали, и вокруг «дырявого» Citibank разразился скандал. Пришлось срочно спасать его репутацию.

В результате дело повернули так, будто служба электронной охраны Citibank вместе с доблестными сыщиками ФБР в ударные сроки раскрыла чудовищный заговор русской мафии. Так ФБР стало спасителем человечества от финансового кризиса, Вова Левин — одним из десяти самых ужасных преступников последнего десятилетия XX века (что опять-таки косвенно сработало на авторитет ФБР), а Citibank — самым надежным банком в мире.

24 февраля 1998 года, после того как мировая общественность и, что важнее, транснациональные корпорации и национальные банки 93 стран, включая Россию (они и составляют костяк корпоративной клиентуры Citibank), решили, что все это — правда, суд южного округа Нью-Йорка дал суперзлодею Вове 36 месяцев тюрьмы (вместо обещанных шестидесяти лет). Лашманову еще раньше присудили 18 месяцев, Екатерина Королькова, ее муж Евгений и Владимир Воронин тоже отделались символическими сроками.

Воронин и Корольковы остались в Штатах. Леха Викинг вернулся в родной Питер королем и отныне в большом почете у братвы, поскольку тянул срок не в вонючих «Крестах», а в настоящей американской тюрьме. Левин же, как уже было сказано, исчез «в направлении» родины.

На родине о Вове Левине помнили. Помнили несколько человек, которые еще летом 1995-го, прочитав в российских газетах перепечатку самой первой заметки в Financial Times о скандале с выдачей Левина, прыснули из Питера кто куда. Помнили и те, кто пуститься в бега не мог, — уж больно заметными были фигурами…

Ведь что происходило в помещении фирмы «Сатурн» на улице Малая Морская в Санкт-Петербурге с 30 июня по 3 октября 1994 года? Там при помощи 486-го «писюка» и модема делали деньги из воздуха, причем огромные. Правда, требовалось еще материализовать добытые миллионы в реальные купюры — нужны были счета, с которых можно снять наличные. Причем желательно в заграничных банках, где не задавали бы лишних вопросов и не пытались бы всучить половину суммы рублями. По Петербургу уже ползли слухи о каких-то компьютерных Мидасах, и на Малую Морскую стали захаживать разные персонажи с предложением помощи. Помощь предлагалась в классическом стиле — отказаться было невозможно.

Например, один из отцов-основателей телекомпании ТНТ превратил Леху Викинга Лашманова в грека Алексиоса Пальмидиса и открыл ему пять счетов в пяти тель-авивских банках. (С Викингом он познакомился в начале 1990-х в «Крестах», куда попал по пустяковому делу — сидел с ним в одной камере.) Счета в Роттердаме, Хельсинки и Дюссельдорфе любезно предложил депутат питерского законодательного собрания и один из самых известных бизнесменов в культурной столице. И хотя следствие обо всем этом знало, Викинг своего телеблагодетеля не сдал ни ФБР, ни питерской милиции. А вот с депутатом дело обстояло хуже. На него, не сговариваясь, показывали на допросах сразу два человека в США и один в Питере.

Дело в том, что идентифицировав Левина как хакера, питерская милиция немедленно взяла его в разработку. И не арестовали Вову по одной причине: в тогдашнем УК не было соответствующей статьи. Через год в Санкт-Петербурге возбудили настоящее уголовное дело (статью нашли), и людей, входивших в круг знакомств Левина, начали таскать на допросы — Россия не могла не отреагировать на скандал вокруг выдачи Левина США.

Упомянутый депутат аккуратно посещал следователя и все, разумеется, с возмущением отрицал. Когда из Штатов пришли протоколы допросов свидетелей, он внезапно занемог, долго и мучительно болел в московской больнице, а потом зарегистрировался кандидатом в губернаторы Ленинградской области и участвовал в выборах.

Тем не менее настырный следователь Борис Стригалев написал обвинительное заключение на него и еще двоих питерских доброхотов Левина, помельче калибром, и, передав дело в суд, с чувством выполненного долга ушел в отпуск. По возвращении из отпуска он узнал, что дело в отношении депутата и кандидата в губернаторы закрыто Генпрокуратурой без объяснения причин.

Именно после закрытия дела Владимир Левин нарисовался в Петербурге и изъявил желание добровольно дать показания. А следом за ним (дождавшись отбытия Левина обратно за границу) раскаялся и вернувшийся из бегов левинский бухгалтер Антон Лямин. Причем сознательность гражданина России и Израиля Лямина простерлась до добровольной подписки о невыезде.

Любопытно, что показания разлученных волей рока шесть лет назад Владимира Левина и Антона Лямина отличаются полным отсутствием несовпадений даже в мелочах. Но еще более любопытно то, о чем они поведали.

Например, такой момент. По идее, первое, что должно было бы интересовать ФБР, — знал ли Левин английский? Но никто его об этом не спросил — за год с лишним в английской тюрьме Вова освоил этот язык достаточно хорошо. И никто потом не обратил внимания на то, что в пору своей преступной деятельности в Петербурге Левин из иностранных языков знал только французский, который учил в школе и институте. Английским же он владел в пределах компьютерной терминологии. Иными словами, прочесть надписи на экране монитора при вхождении на сайт управления счетами корпоративных клиентов Citibank ему было бы затруднительно. Даже с учетом того, что заставка там была users friendly, то есть имелись подсказки, на какую клавишу жать для достижения того или иного результата.

По словам Левина, он задолжал упоминавшемуся Евгению Королькову около пяти 5 тыс. долларов. И тот предложил ему отработать долг. Деталей не объяснил, сказал лишь, что Вова должен выйти на питерскую электронную доску объявлений Sprint BBS и через нее соединиться с другими компьютерами (Интернета в Питере тогда еще не было) — дескать, это нужно неким американским друзьям Королькова. Он приносил с собой факсы с отрезанной верхней частью, где должен значиться адрес отправителя. В факсах были списки компьютерных адресов Sprint BBS из 15 цифр каждый (их Левин узнал сразу), дальше шел набор компьютерных команд из цифр и букв, а также указания, сколько раз повторять ту или иную команду и что отвечать на запрос компьютера — «Y» или «N».

Конечно, Левин валяет ваньку, рассказывая под протокол, что он лишь тупо набирал команды на клавиатуре и не ведал, что творит. Он наверняка хорошо понимал суть происходящего. Настолько, что в какой-то момент стал переправлять деньги на счета, к которым ни Корольков, ни его неведомые американские друзья не имели отношения. Например, под самый занавес своей работы в закромах Citibank, 19 и 27 сентября и 3 октября 1994 года, Левин перевел в цюрихское отделение Credit Suisse CH-8021 в общей сложности $3,5 млн на счет компании Bonaventure Management S.A. Но поскольку эти переводы уже контролировались ФБР и деньги в итоге вернулись хозяевам в Мексику, Новую Зеландию и Аргентину, то ни ФБР, ни питерскую милицию особо не заинтересовало, что это за Bonaventure.

А зря. Об этой компании до сих пор известно лишь то, что она имеет чешское происхождение. И в общем понятно, почему Левин выбрал для депортации из США самолет чешской авиакомпании, а также почему его путь «в направлении» родины прервался как раз в Чехии, где, как выяснилось, Левин и пребывает по сю пору.

Не менее интересно и другое. Что заставило Левина добровольно явиться в милицию? Мало этого, Левин, по словам его отца, вообще намерен в ближайшем будущем вернуться домой — а с какой стати?

Логично предположить, что кредит благосклонности его чешских друзей исчерпан — Вове намекнули, что пора и честь знать. А чтобы вернуться домой, надо почву в Питере подготовить. Что вполне реально — особенно если знаешь, что твое уголовное дело в Питере закрыто, и никому ты там больше не интересен. Можно даже рискнуть и сделать из Евгения Королькова главного и единственного организатора ограбления века. Авось никто не сообразит, что Корольков до того, как стать владельцем двух компаний в Сан-Франциско и обзавестись «американскими друзьями», работал в Питере водителем автобуса и, скорее всего, с трудом представляет, как устроен компьютер, не говоря уже о защитных системах Citibank. Во всяком случае Корольков сильно удивился, когда узнал, что в американских банках суммы свыше $10 тыс. наличными так просто не выдают даже их законным владельцам — долго выспрашивают, зачем да почему, а потом тщательно проверяют ответы. А может быть, наоборот, Левин лукавит, чтобы всем стало ясно, что ни он сам, ни Корольков не могли самостоятельно организовать ограбление крупнейшего в мире банка?