Александр Назаров - Влияние следственных ошибок на ошибки суда Страница 18

1) оптимальной процессуальной регламентацией общих положений, касающихся способов собирания доказательств, а также порядка производства конкретных следственных действий;

2) правильным выбором следователем надлежащего в определенной ситуации расследования действия;

3) создание путем осуществления организационных и подготовительных мероприятий благоприятных условий для их проведения;

4) получением всей возможной в конкретной ситуации расследования доказательственной информации»[54].

Возможность восполнить в суде некоторые пробелы предварительного следствия не должна ориентировать следователей на послабления в расследовании уголовных дел. Наоборот, зная критерии невосполнимости в суде пробелов предварительного расследования, следователь должен постоянно держать ориентир на проведение качественного и эффективного следствия по делу.

Изучение уголовных дел показало распространенность следующих пробелов предварительного расследования:

По 41 % уголовных дел нам встретились пробелы, связанные с допросами подозреваемых, обвиняемых: доводы обвиняемого, не признающего себя виновным, частично признающим себя виновным, изложены неконкретно, без детализации; в ходе допроса неполно выяснены обстоятельства, относящиеся к предъявленному обвинению; обвиняемому, не признающему свою вину, не предъявлялись доказательства, уличающие его в совершении преступления; не были проведены необходимые очные ставки, проверки показаний на месте и др.

По 53 % уголовных дел мы встретили пробелы, связанные с допросами свидетелей, потерпевших: несвоевременность их допроса и, как результат, заметные искажения действительных фактов в их показаниях; игнорирование содержащихся в показаниях противоречий и некоторых утверждений допрашиваемого; невыяснение в ходе допроса важных обстоятельств по делу; неверное определение предмета допроса, в результате чего многие свидетели допрашивались неоднократно, а важные сведения были получены несвоевременно; в ходе допроса при наличии необходимости не осуществлялось предъявление имевшихся в распоряжении следователя доказательств; чрезмерная краткость записи показаний в протоколе допроса, в связи с чем оказались не зафиксированы существенные обстоятельства, искажено содержание показаний; не были проведены необходимые очные ставки, проверки показаний на месте; не были предприняты меры для избежания воздействия со стороны обвиняемого и его окружения на потерпевших, свидетелей с целью изменения их показаний и позиций по делу.

Отметим, что 18 % допросов подозреваемых, обвиняемых записывалось на видеокамеру, а допросы потерпевших, свидетелей записывались на видеомагнитофон лишь в 3 % случаев. Аудиозапись в допросах обвиняемых применялась в 4 % случаев, в допросах свидетелей, потерпевших – в 2 % случаев.

По 32 % уголовных дел мы обнаружили пробелы, связанные с осмотром места происшествия: не осматривались прилегающие к месту происшествия территории, помещения; не осматривались возможные пути подхода и ухода преступника; не выявлялись все имевшиеся на месте происшествия следы и иные вещественные доказательства; имевшие отношение к делу следы и вещественные доказательства не изымались с места происшествия; в ходе осмотра не применялись научно-технические средства, помощь специалистов; протоколы осмотра не содержали полной информации об обстановке места происшествия и следах преступления; осмотр проводился несвоевременно.

По 19 % уголовных дел имелись пробелы, связанные с назначением и проведением судебных экспертиз: не проводились необходимые экспертизы; перед экспертом не были поставлены все необходимые вопросы; экспертизы были проведены ненадлежаще; на экспертизы был представлен ненадлежаще упакованный, собранный не в полном объеме материал.

По 7 % уголовных дел выявлены пробелы, связанные с проведением опознания, обыска, выемки, освидетельствования.

По-прежнему узким местом в проведении расследования является выдвижение и проверка версий по делу. Если в 80-е гг. учеными НИИ Генеральной прокуратуры РФ отмечалось, что по 47,5 % уголовных дел не были выдвинуты и проверены все обоснованные версии, а по 41,7 % дел отмечено увлечение одной версией при недостаточном внимании к другим, то в настоящее время ситуация ненамного изменилась к лучшему: согласно данным нашего исследования по 41,3 % уголовных дел также не выдвигались и не проверялись необходимые версии и производство по уголовным делам шло со значительными отступлениями от методических рекомендаций криминалистики по расследованию отдельных видов преступлений.

8 июня 1998 г. военный суд Сибирского военного округа приговорил Е. к высшей мере наказания за серию убийств, сопряженных с изнасилованием, совершенных им на протяжении с 1992 по 1996 г.[55]Действуя безнаказанно на протяжении четырех лет, «сибирский Чикатило» практически после каждого убийства через сутки-двое возвращался на место происшествия проверить, стало ли совершенное им преступление известно милиции. И ни разу работники милиции не выставляли засады на месте данных убийств, хотя криминалистами настойчиво рекомендуется проведение этого мероприятия с целью установления личности преступника[56].

По этому же преступлению лишь после задержания Е. все уголовные дела, возбужденные ранее, были соединены в одно производство, хотя способ совершения всех преступлений – нападение на потерпевшую неожиданно сзади, сильное сдавливание руками шеи с заваливанием агонизирующей жертвы на землю – позволял с самого начала выдвигать версию о серийных убийствах на сексуальной почве и целенаправленно проводить расследование по всем уголовным делам, соединив их в одно производство незамедлительно.

При изучении уголовных дел нами отмечено, что наибольшую сложность в расследовании представляют так называемые «громкие дела» (дела об особо тяжких преступлениях, с участием должностных лиц, занимающих ответственные посты, криминальных «авторитетов», а также дела, ставшие сенсационными в результате сообщений о них средств массовой информации). По ним выявляется наибольшее количество пробелов предварительного следствия.

Прокуратурой Красноярского края проводилось расследование по уголовному делу бывшего главы администрации г. Минусинска Ч., обвиняемого в должностных преступлениях, в хищениях, а также в организации убийства по найму.

При изучении данного уголовного дела отмечено, что по нему достаточно приближенно использовались рекомендации по расследованию такого рода убийств, изложенные в работах А. Ф. Козусева, Н. А. Селиванова[57]. По делу не была своевременно сформирована следственно-оперативная группа; ненадлежащим образом проводились неотложные следственные действия; с запозданием началась оперативная проработка коррумпированных связей Ч. Единственный свидетель по убийству, давший изобличающие показания на допросе, на последующих допросах отказался от своих предыдущих показаний, не будучи защищенным от воздействия на него оставшегося на свободе криминального окружения Ч.

Результаты нашего исследования позволяют констатировать также такие недостатки в расследовании данной категории дел, как несвоевременная и неполная передача следователю информации от оперативных подразделений, добытой ими в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий, несанкционированная следователем инициатива оперативных работников в проведении допросов подозреваемых и важных свидетелей, недостаточно активная работа следственно-оперативной группы «по горячим следам» и др.

Следует заметить, что аналогичные упущения в расследовании тяжких и особо тяжких преступлений, в частности убийств, отмечают в своих исследованиях А. И. Михайлов, А. Б. Соловьев и др.[58]

В ходе изучения указанного выше уголовного дела Ч., а также других «громких дел», обращает на себя внимание тенденция нарастающего использования в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности (запись телефонных переговоров, скрытая видеосъемка, помощь «конфедентов» и др.).

Проблемы, возникающие при получении подобного рода доказательств, объясняются недостаточным законодательным регламентированием данного вида доказывания, неготовностью следователей и оперативных работников профессионально работать по схемам оперативного обеспечения процесса расследования преступлений, позволяющим информации, полученной оперативным путем, придавать статус доказательств по делу.

Необходимо отметить, что в юридической литературе проблемам использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном процессе в последние годы стало уделяться значительное внимание, в том числе – и в специальных периодических изданиях для следователей[59].