Коллектив авторов - По следам преступлений. Сборник Страница 18

Так я узнал о тяжком преступлении, расследовать которое было поручено мне.

На Вятской улице, недалеко от районного Дома культуры, на людном месте совершен бандитский налет на постового милиционера…

Слышу обрывки фраз, приглушенный разговор: «…ножевые раны… никто не видел., увезли в институт Склифосовского…»

Начальник отделения обеспечил охрану места происшествия. Мчусь в институт Склифосовского. Но у ворот знаменитой больницы работники уголовного розыска сказали, что в приемный покой идти незачем… надо идти в морг.

…В новогоднюю ночь, на посту ударом ножа был убит старшина милиции Григорий Иванович Попов. Кобура срезана. Пистолет исчез.

Первые неотложные следственные и оперативные действия результатов не дали…

Кто из следователей не мучился сомнениями, тревогами, не терзался от первоначального бессилия?

Как, как найти убийцу? Никаких нитей нет.

Вся милиция города поставлена на ноги, а убийца гуляет по московским улицам… И что могу сделать я, следователь?

Мне хочется рассказать не только, вернее, не столько о том, как мы нашли убийцу, бандита и налетчика, сколько о другом, более сложном, трудном и не менее важном.

В поисках убийцы участвовали и работники милиции, и жители города — обыкновенные советские люди. Но потом я остался один на один с другими осложнениями, относящимися к области психологии, морали, человеческих взаимоотношений, к воспитанию.

Так вот, вместе с оперативными работниками две недели мы проверяли одну версию за другой. Мы узнали только то, что убил милиционера высокий мужчина, одетый в темное пальто, сапоги и темное кепи. Согласитесь — это немного для раскрытия преступления, но и не очень мало.

Может быть, Попова убил человек, которого милиционер задержал как подозрительного? В этом случае он мог случайно оказаться у Дома культуры и живет в другом микрорайоне, может быть, приходит к своим знакомым?

Это одна из многочисленных версий. Ее проверяли и участковые уполномоченные, и следователь, и общественный актив. Они посетили каждый дом в округе.

К Зине Рожковой, прядильщице местной фабрики, зачастил один парень высокого роста. Раньше его здесь не видели. А сосед Зины—16-летний Андрей Силуянов—под большим секретом рассказал друзьям, что у Зининого парня есть «ворованный пистоль» и штык — так именовался финский нож…

И вот Андрей сидит напротив меня. Он рассказывает все, что передал друзьям.

— Ну, где ты слышал, Андрей, об этом?

— А Зинка хвалилась мне.

Гааза парня были насторожены, он чуть ли не божился, что говорит правду, и просил верить ему. А верить хотелось.

Вечером «друг» Зины Рожковой был задержан. При обыске у него изъяли привязанный к ноге финский нож. Огнестрельного оружия не оказалось.

Оторопев от неожиданности, Зина Рожкова не стала отрицать, что видела у Виктора Мельникова нож и пистолет. Да, он под большим секретом рассказал ей, что убил милиционера.

Виктор Мельников дрожит мелкой дрожью… Он уже знает о показаниях Силуянова и Зины. Читал он и заключение эксперта о том, что удар милиционеру нанесен таким же, как у него, ножом. И не выдержал убийца.

Он сидит на прибитой к полу табуретке и быстро, быстро, будто боясь забыть, рассказывает.

— Мне до зарезу нужна была пушка. Я подошел к милиционеру, спросил, как пройти на Писцовую, а он меня не отпустил. Я неожиданно развернулся и ударил его ножом. Старшина упал. Я срезал кобуру с пистолетом. Где пушка? А у меня в сарае в опилках— за обшивкой.

Я знал, что в сарае уже сделан обыск, но оружия там не обнаружено.

— Ну, что же, Мельников, если вы говорите правду, то покажите сами это место в сарае.

Сарай находился в глубине сада. Дверь была закрыта на висячий замок. Брат обвиняемого, Иван, отдал следователю ключи, которые хранил у себя, а мать арестованного вышла в сад и испуганно, долго смотрела на сына…

— Где лежит пистолет, Виктор Мельников, в каком углу? — спросил я, когда вместе с понятыми и работниками уголовного розыска вошел в сарай.

— А вон там, под ближайшей к верхней балке доской, — ответил обвиняемый и, суетясь, хотел влезть на лежавшую груду дров.

Я отстранил Мельникова, сам отшил доску и рукой стал шарить, но пистолета там не было. А в опилках имелось углубление, на кромках доски видны свежие следы взлома…

«Пистолет наверняка перепрятали», — подумал я и невольно посмотрел в лицо Виктора Мельникова. Он понял взгляд и быстро заговорил:

— Какой резон мне обманывать? Я не перепрятал. Кто же это сделал? Не ведаю. Странно… никто не знал о пистолете… Я отшил доску, положил в опилки пистолет, топориком забил доску…

— Где топорик?

— Я его оставил здесь же, на балке… Топорика на балке не оказалось. Он лежал, как выяснилось, в ящике для инструментов, стоявшем у входа в сарай… на своем прежнем месте.

В сарае и в комнате Мельниковых был произведен повторный обыск, оружие искали и в саду. Но пистолет как в воду канул…

«Какое решение принять? Правду ли говорит обвиняемый? Где спрятали пистолет? Кто? Вина-то Мельникова доказана, но нужно найти пистолет, ведь им могут воспользоваться — и тогда не миновать несчастья».

Арестованного увезли. Вскоре мать и брат обвиняемого были приглашены на допрос в здание уголовного розыска, где в эти дни я работал вместе с помощниками.

Выяснилось, что мать Мельникова понятия не имеет о пистолете и перепрятать его не могла.

Брат обвиняемого, Иван Мельников, на допросе вел себя спокойно. Это был обыкновенный, простой рабочий парень, с натруженными руками. Мысли мои были заняты тем, что именно Иван всегда хранил у себя ключ от сарая, где лежали его инструменты, которыми он пользовался во время отдыха…

— Вот, Иван Васильевич, какие дела. Пистолета-то нет!

— А при чем тут я? Я не знаю, где пистолет, — неохотно ответил свидетель.

— И я не знаю, где пистолет. Но я знаю, кто сидит передо мной, — тихо начал я серьезный разговор. — Я знаю, что Иван Мельников только внешне похож на брата… Иван Мельников, бывший моряк, имеет два ордена, шесть медалей, ранен в 1943 году под Курском, а сейчас один из достойных людей на машиностроительном заводе, даже многотиражка об этом писала. А в прошлом году Иван Мельников, рискуя собой, спас утопающую в пруду девочку…

— Кто вам об этом сказал? Про этот случай мало кто знает, — перебил Иван.

В начале допроса он сидел спокойно, держал себя с достоинством, но когда услышал факты своей биографии, то лицо Ивана оживилась, насторожилось. Он встал, но в глаза мне не смотрел.

Я подошел к Мельникову. Стоя, мы мгновение смотрели друг на друга, но Иван отвернулся и процедил сквозь зубы:

— Того, кто перепрятал пистолет, тоже по головке не погладят…

Пришлось сделать вид, что не слышу этих слов, и продолжать:

— Я не знаю, где пистолет. И не боюсь вам в этом признаться. Да, не знаю, но убежден, что перепрятали пистолет вы, Иван Мельников, — больше некому.

— Это надо еще доказать…

— Мы раньше не знали, кто убил милиционера Попова. Теперь, как видите, доказали: его убил ваш брат Виктор Мельников! Убил ударом ножа в спину, похитил пистолет для того, чтобы потом грабить людей!

Иван вскочил, большие руки его дрожали.

— Как убил? Убил? Неправда, неправда! — почти кричал он.

— Да, Иван Васильевич, убил. Погиб на боевом посту один из старейших работников советской милиции, сиротами остались дети его. Вы не знали об этом подлом убийстве — иначе пистолет не перепрятали бы. Хотите, я расскажу, как вы это сделали? Две недели тому назад Виктор попросил у вас ключ от сарая, а ключ, заметьте, всегда хранился только у вас. Виктор против обыкновения долго копался в сарае. Из сарая доносились удары топорика. Когда Виктор ушел, вы тотчас же осмотрели сарай и инструменты, лежавшие не в том порядке, как вы любите. Одного топорика не оказалось. Осмотрелись кругом, искали его… и нашли. Он лежал на верхней балке. Сразу бросились в глаза свежие следы взлома на верхней доске. Вы оторвали доску. В опилках лежал пистолет, завернутый в тряпку. Сначала хотели пойти в милицию заявить… но потом опомнились: а принесет ли это пользу брату? Может быть, он взял пистолет из баловства, необдуманно. Вы считали, что Виктор наконец-то возьмется за ум, займется полезным трудом. Дав понять брату, что пистолет в ваших руках, вы не сдали оружие в милицию, а спрятали, надеясь таким путем повлиять на брата и заставить его бросить паразитический образ жизни… Вот тут-то, когда созрели эти мысли, Иван Васильевич, вы спрятали оружие, не сказав о своей находке маме и жене…

Иван несколько минут думал, думал, потягивая потухшую сигарету, а потом заговорил обрывками фраз:

— Не так это… ничего не знаю., не прятал, — и замолчал.

Но я не мог молчать. Я хотел говорить и продолжал: